Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

Снаружи командовать будет инспектор Хитченс, медики возьмут на себя задачу бороться за жизнь Тодда Уининка. Но у Купера не было времени ждать.

Заметив Бена, работник рынка указал на проход между торговыми площадками. В конце прохода по бетону разлилась лужа чего-то темного и тошнотворного, медленно стекавшая в водосток.

Вначале Диана Фрай не почувствовала боли – лишь странное ощущение открытости и незащищенности на лице, когда нож рассек кожу и холодный воздух попал к подкожным тканям. Диана отпрянула, и невероятная боль обожгла ее, по лицу потекла кровь.

Мегги не сводила с нее глаз.

– Это твоя вина, – проговорила она. – Теперь ты будешь со шрамом, как и я.

Фрай пыталась стереть рукой кровь с глаза, но та капала на челюсть и на шею. Она не исключала такого исхода схватки. Но ее тело все никак не могло справиться с потрясением – кожа вдруг оказалась вскрытой, и от этого нервная система испытывала такой шок, от которого в желудке начались спазмы и у нее совсем не осталось сил двигаться.

Бен Купер добежал до ринга и остановился в конце коридора. От обеих женщин его отделяла только высокая стальная решетка ограждения.

– Полиция! – крикнул он. – Бросьте нож!

Обе женщины, вздрогнув, повернулись к нему. И Купер увидел, как у Фрай подогнулась нога, и она упала на бетонный пол. Дубинка выскользнула из ее руки, покатившись под сиденья на краю ринга.

Диана Фрай уловила в голосе Купера панические нотки. Мегги посмотрела на Бена и с вызовом встретилась с ним глазами. Именно в этот момент Фрай поняла, что задумала Мегги. Сейчас у нее был самый опасный взгляд – взгляд человека, который решил, что его жизнь окончена. Если вы потеряли самое дорогое, то уже не важно, что еще вы сделаете. Больше ничто не имеет значения. И Мегги хотела, чтобы все шло именно так. Она не бросит нож, потому что хочет, чтобы ее пристрелили.

– Полиция! Бросьте нож! Сейчас же!

С огромным усилием Фрай приподнялась на левой руке и ударила Мегги по лодыжке здоровой ногой. Их руки и ноги сплелись, и обе упали вниз, под сиденья.

Две женщины лежали на опилках, обхватив друг дружку, словно любовники. Они были мокрыми от пота и тяжело дышали, глядя друг другу прямо в глаза. Сейчас, на таком близком расстоянии, Фрай чувствовала, как сильно от волос Мегги пахнет сигаретами. Парфюмерия больше не скрывала этот запах. Диане вдруг вспомнился стол Мегги: пепельница, телефон и нож для бумаг – всего три предмета, которые удостоились чести оказаться на почти нетронутой поверхности стола. К Мегги Крю никогда не приходили гости. Так чей же это был сигаретный пепел? Диане никогда не приходило в голову задать этот вопрос.

По ту сторону ринга к Куперу присоединились другие вооруженные. Несмотря на предупредительные крики, стрелять сейчас они не могли: женщины находились слишком близко друг к другу.

– Той ночью у Кошачьих Камней ты именно так чувствовала себя, – произнесла Фрай. – Я знаю тебя, Мегги.

Их лица были совсем рядом, и губы Фрай почти касались изуродованной щеки Мегги. Но теперь она не вздрагивала при виде шрама. Их дыхание смешалось, и Диана чувствовала, что сердца их бьются почти в унисон.

– Мегги, тебе придется или отдать мне нож, или убить меня.

Рука Мегги пошевелилась, и Фрай почувствовала прикосновение стального лезвия, острого и холодного. Мегги сильнее сжала ее шею.

Жуткие мгновения длились долго; страшно и сладко было чувствовать эту женщину в своих руках. Не в силах что-либо изменить, Фрай закрыла глаза. Ей оставалось только ждать. Ждать, когда нож снова резанет по ней; ждать, когда он войдет в ее тело.

В гостинице «Дервент Корт» все еще оставалось много настоящих викторианских кровельных желобов. Над Матлоком бушевал ветер, который становился все сильнее. Он кружил мокрые листья, швырял их в железные желоба и загонял в водосточные трубы. По окнам барабанил дождь. У самой входной двери Бен Купер едва увернулся от водопада, мимоходом задавая себе вопрос: может, это и есть то водолечение – гидротерапия, – насладиться которым сюда стекались англичане в Викторианскую эпоху.

Когда Купер присоединился к бригаде детективов, работавшей в квартире Мегги Крю, те уже опустошили ее стол. Повсюду валялись разбросанные бумаги. Бумагами занимался инспектор Хитченс. Увидев Купера, он протянул ему целую пачку.

– В одной из спален мы нашли рюкзак с одеждой Роз Дэниелс и кое-какими вещичками. Судя по всему, она путешествовала налегке.

Купер принялся перебирать бумаги – в основном счета, банковские отчеты, страховые полисы. Все было аккуратно разложено и скреплено. Также среди бумаг ему попались судебные протоколы, копия партнерского соглашения Мегги и записная книжка с именами. Откуда в записной книжке оказалось столько имен, если Мегги Крю была так одинока? Просмотрев несколько брошюр о Хаммондской Башне, Купер передал Хитченсу то, что нашел под ними.

– Выглядит как дневник, – сказал он. – Или журнал.

– Дневник Крю? Такие нам еще не попадались.

– Нет. Здесь только какие-то даты и адреса, почти как описание маршрута. Это от кого-то по имени Ева. Кто такая Ева?

– Понятия не имею.

Купер молча разглядывал страницу.

– Вот, Гровенор-авеню, Эдендейл, – прочитал он, – но это…

– Что там?

– Кто такая Ева? – повторил свой вопрос Купер.

– Без понятия. Может, подруга?

– Здесь есть телефонный номер. Кстати, местный.

– Так звоните! – сказал Хитченс.

Купер чувствовал себя неуверенно. То, что он прочитал, сбило его с толку. Такого он не ожидал.

– И что я скажу?

– Купер, ну можно же что-нибудь придумать. Спросите Еву и навешайте лапши на уши.

Но Купер все еще сомневался, читая и перечитывая фразу про Гровенор-авеню.

– Звонить, сэр?

– Действуйте.

Купер начал набирать номер.

– Скажу, что я торговый представитель. Это не вызовет никаких подозрений.

– Хорошая мысль. И чем вы торгуете? – усмехнулся Хитченс, когда в трубке послышались гудки.

– Софитами.

– Это еще что такое?

– Никто не знает. Поэтому про них можно говорить любую чушь.

Гудки пропали, и в трубке раздался чей-то голос. Но Купер молчал, похоже совсем забыв, что он продавец; заготовленные фразы вылетели у него из головы.

– Простите, – наконец произнес он. – Неправильный номер. – И положил трубку.

– Так и есть? – поинтересовался Хитченс.

– Что?

– Неправильный номер?

– Да нет. Похоже, очень даже правильный.

– Но вы не предложили им никаких софитов.

– Не предложил, – согласился Купер. – Им не нужны софиты.

В комнате для допросов Мегги Крю выглядела почти как у себя дома. Скудная обстановка комнаты весьма подходила ей. Мегги могла жить собственными мыслями, уставившись в голую стену, и старалась ухватить неуловимые воспоминания. Как зачарованный, слушал Бен Купер, ее рассказ о стимулах, которые сработали там, где все остальное отказало.

– Эти звуки и запахи внезапно вернули мне память, – рассказывала Мегги. – Вы могли бы бесконечно присылать ко мне людей и никогда ничего не добились бы. Голоса и то, как от людей пахло животными. Где-то лаяли собаки, но я не видела их… – Она задрожала. – Потом одна из женщин из группы защиты животных вскрикнула.

– И это подтвердило для вас, что Розалинда Дэниелс мертва, – произнес старший инспектор Тэлби.

Она кивнула.

– Меня словно ударило. Воспоминания навалились на меня. Я словно находилась сразу в двух местах, в двух временах. Звуки и запахи соединились. И я вспомнила, что случилось с Роз.

Мегги положила руки на стол и посмотрела на них. Ее длинные пальцы с затупленными бледными ногтями практически не двигались.

– Роз решила найти меня, – сказала она. – Спустя столько времени меня решила найти моя дочь. Приемным детям разрешается доступ к информации об их настоящих родителях, но не наоборот. Это одно из положений правил усыновления. Не знаю, чего она надеялась этим достичь. – Мегги умолкла и перевела дыхание. – Хотя нет, знаю. Деньги. Удобное место для ночевки.

– Когда она впервые связалась с вами?

– Где-то в середине сентября. Сказала, что находится поблизости, но не сказала, зачем она тут и где живет.

– Судя по всему, на тот момент она остановилась у Дженни Уэстон в Тотли.

– Да, позже я это выяснила. У членов групп защиты животных есть своя система связи, по которой они сообщаются. И когда Роз приехала сюда, не зная, где остановиться, Дженни Уэстон предложила ей помощь. В ее доме нашлась свободная кровать.

– Вы, оказывается, довольно много знаете о Дженни Уэстон, – заметил Купер, вспоминая, как Диана Фрай рассказывала, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы Дженни стала для Мегги живым персонажем.