Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

– Вы, оказывается, довольно много знаете о Дженни Уэстон, – заметил Купер, вспоминая, как Диана Фрай рассказывала, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы Дженни стала для Мегги живым персонажем.

Но Мегги проигнорировала его реплику.

– Сюда Роз приехала не просто так. Она боролась против собачьих боев. Шла по следу из своего района, где-то в Чешире. Когда там прикрыли одну такую площадку, некоторые люди начали ездить в Дербишир, на ферму «Рингхэмский хребет». Конечно, для Роз собачьи бои были намного важнее, чем поиски родной матери. Я представляла для нее побочный интерес.

– Своим приемным родителям она сказала другое, – произнес Тэлби.

Мегги покачала головой.

– Догадываюсь, что к ним она относилась не лучше. Нет, она приехала с определенной целью; меня она рассматривала, скорее всего, как полезную сообщницу.

– Но Дженни была против того, что собиралась сделать Роз, так?

– По-видимому. Взгляды Роз были намного более радикальными, чем у Дженни. Она верила в прямые акции. По сути, в насилие.

– И в конце концов это довело ее до беды, – сказал Тэлби.

Мегги опустила голову.

– Наверное, это моя вина.

– Ваша? Почему?

– Если бы я не бросила ее, когда она была еще ребенком, она наверняка воспитывалась бы по-другому. Это очевидно, – сказала Мегги. – Она ни за что бы не докатилась до такого, если бы я растила ее сама.

– Ну, не факт, – заметил Купер.

Пристально взглянув на них, Мегги не стала спорить.

– Роз поссорилась с Дженни Уэстон, когда та выяснила ее планы. Они наговорили друг другу всяких гадостей, и Роз ушла от Дженни и пришла ко мне.

– И как вы к этому отнеслись?

– Сначала думала, что всегда мечтала об этой минуте, – сказала Мегги. – Моя дочь вернулась ко мне. Но все было не так. – Она перевела взгляд с Тэлби на Купера. – Сплошь и рядом надеешься на одно, а получаешь другое, так ведь? Поэтому лучше вообще ни на что не рассчитывать. И не питать слишком больших надежд. Нет ничего хуже, чем когда твои надежды оживают, а затем снова разбиваются. Это очень больно. И может окончательно опустошить.

Ей дали прийти в себя, и пленка минуту-другую крутилась в тишине.

– Что именно хотела Роз? – спросил Тэлби.

– Моя дочь видела, что меня можно использовать.

– Каким образом?

– Ей нужно было место, где можно остановиться, – удобная база. Это ее слова. А мой дом расположен намного ближе к тому месту, куда ей нужно было попасть. Намного ближе к Рингхэмской пустоши.

– Она рассказала вам, что собирается сделать?

– Да, рассказала.

– И как вы отнеслись к ее планам?

– Ирония судьбы в том, что, по-моему, скорее всего, я отреагировала на ее планы так же, как Дженни Уэстон, а может, и еще сильнее. Я сказала Роз, что она сумасшедшая, что задуманное ею – это преступление и дело опасное. Мы разругались. Конечно, я говорила всякие глупости. Много глупостей. Наверное, еще и потому, что я просто не знала, как должна вести себя мать. Мне никогда не приходилось учиться на собственных ошибках в отношениях с дочерью, вот я и умудрилась сделать их все за один раз, что вылилось в крупную ссору. В общем, я сказала ей, что я против и не позволю ей так поступить.

– Похоже, Роз не понравилось, что вы указываете ей, что делать.

Мегги улыбнулась:

– Это мягко сказано. Было очевидно, что она отправится на Рингхэмскую пустошь вопреки любым моим доводам. Она весьма болезненно отнеслась к моим замечаниям, и все ее обиды вылились наружу. И мои, конечно, тоже. Видите ли, Роз считала, что я ей много чего должна. И я вдруг обнаружила, что не в силах больше спорить с ней. Потому что, как вы понимаете, она была права. Вряд ли я действительно могла чем-либо расплатиться с ней за то, что бросила ее.

– Так вы позволили ей убедить себя…

– Да, в какой-то момент я растерялась. Конечно, следовало настоять на своем, запереть ее в квартире… да все, что угодно. Теперь я это понимаю. Но она сказала мне, что, если бы я была настоящей матерью, я постаралась бы разобраться в том, что она намерена предпринять, и поддержала бы ее в деле всей ее жизни. В общем, что, будь я настоящей матерью, я пошла бы с ней. А потом она добавила, что я – единственный человек, кто может помочь ей избежать опасности. Что мать поступила бы именно так.

– И вы согласились?

– А что я могла сделать? – пожала плечами Мегги. – Да, я пошла с ней.

Купер посмотрел на Тэлби, но старший инспектор только кивнул. Он сам был отцом. Купер мог лишь догадываться, насколько трудно оставаться и наблюдать, как твое дитя уходит от тебя навстречу опасности, когда все твои инстинкты побуждают тебя удержать и защитить его. Насколько сильнее это чувство должно было проявиться у Мегги, лишь недавно открывшей его для себя? Она наконец обрела свою дочь, и, получается, лишь для того, чтобы снова потерять ее. Само собой она никак не могла остаться и смотреть, как Роз уходит одна.

– Да, я довезла ее до Рингхэма, – сказала Мегги. – Мы обе так злились друг на друга, что в машине не обмолвились ни единым словом. Я проехала весь Матлок и только тогда заметила, что забыла включить фары. Когда мы добрались до Рингхэма, то оставили машину в деревне, а сами направились к башне. Роз сказала мне, что это место встречи, в котором мне следует дожидаться, пока она не вернется с фермы. Я не хотела просто сидеть и ждать. Ожидание хуже всего. С другой стороны…

– Да?

– Ну, существуют же и другие инстинкты.

– То есть вы не могли позволить себе, чтобы вас слишком глубоко втянули в преступные действия? – уточнил Тэлби. – Так?

– Понимаете, против такого положения вещей восставало все, чему меня учили. Все мои представления о жизни. Как я могла? Я и так уже рисковала. – На мгновение на лице Мегги появилось умоляющее выражение. – Вы понимаете, о чем я говорю?

Купер отвел глаза. В конечном счете Мегги оказалась перед выбором, который было невозможно сделать. Она ждала у Хаммондской Башни, разрываясь между страхом за безопасность дочери и ужасом перед тем, что Роз делает там, на темной пустоши. Она не хотела ждать здесь, но не могла и уйти. Внутри нее боролись два сильнейших инстинкта, и, разумеется, она, беспомощно вглядываясь в темноту, расхаживала взад и вперед у подножия башни и курила сигарету за сигаретой. Купер представил, как она отбрасывает окурок за окурком и они горящими точками улетают в ночь. Сколько сигарет выкурила Мегги, пока ждала? Уступ у подножия башни был усеян сигаретными окурками.

– А что именно собиралась сделать Роз? Она вам рассказывала?

– Она не просто собиралась. Она на самом деле сделала, – сказала Мегги. – Она разработала тщательный план: приготовила две самодельные бензиновые бомбы и спрятала их в тайнике в стене башни, прикрыв камнями, которые легко вынимались. Она даже собрала всякий мусор и тоже запихала его в эту дыру: пустые жестянки, шоколадные обертки и тому подобное. Сказала, что никому не придет в голову заглядывать в дыру в стене при виде мусора. И в общем-то, оказалась права.

– Ну, почти права, – произнес Купер, подумав о Марке Рупере и его страсти подбирать мусор за другими людьми.

– Так я стала ее сообщницей, – сказала Мегги. – Я знала, что она собирается делать, и помогла ей. Говоря юридическим языком, я виновна в сокрытии причины взрыва.

Никто из полицейских не произнес ни слова. На данный момент эта сторона дела представлялась наименьшей из ее проблем.

– Роз налила бензин в две пластиковые бутылки. Не знаю, где она научилась делать такие бомбы. Но в конце концов, мне ведь неизвестно, как ее воспитывали. Я даже не знаю, чем занимаются ее приемные родители. Я вообще ничего о ней не знаю, кроме того, что она была моей дочерью. Может, со временем я сумела бы восполнить этот пробел. Но они лишили меня такой возможности.

– Кого вы подразумеваете под словом «они»?

– Людей с фермы. Тех, кто занимался собачьими боями. Они убили Роз.

– Вы уверены? Вы видели, как это произошло?

– Я не видела. Я слышала.

– Расскажите подробнее.

– Скорее всего, на ферме что-то пошло не так. Я слышала, как взорвалась первая бомба, затем вторая, хотя звук был не очень громкий. Но почему-то Роз не успела убежать так быстро, как собиралась. Люди вышли из сарая со своими собаками и погнались за ней в сторону башни. Она возвращалась назад, ко мне, и я рассчитывала помочь ей. Но у нее ничего не получилось. Да, она могла убежать от мужчин и спрятаться в темноте среди деревьев. Но там были эти собаки.

– Если Роз так и не добралась до башни…

– Я помню, что слышала крики. А где-то в темноте лаяли и рычали собаки. Я не знала, что случилось, совсем ничего не было видно. Потом раздался вопль… – Мегги запнулась. – Единственное, что я помню потом, – на меня бежит человек, а затем нож и боль…