Александра Сашнева - Наркоза не будет!

Коша никак не могла отвязаться от злополучных цифр. Они даже сложились у нее в дурацкую песенку, которая крутилась в голове.

Причем она точно знала, что «это» — нечто лежащее на самой поверхности. Что-то очень хорошо знакомое. Буквально попадающееся на глаза каждый день. Но никак не могла понять — что. Она, как дура, рисовала, напевала дурацкие слова, пытаясь поймать мучительно ускользающую истину. Истина заключалась в каком-то простом действии.

Часам к двум ночи решение созрело.

Коша не могла точно сформулировать его в словах. Скорее была убежденность, что когда наступит момент, она сделает это простое нужное действие.

Коша легла в постель и закрыла глаза. Желтые и синие точечки поплыли во внутренней темноте маленькими шаровыми молниями. Коша надавила на веки и перед ней образовалось огромное шахматное поле, напоминающее пол в массонском храме. Она легко избавилась от чувства тела. Сначала резко всплыв, точно на поверхность Мертвого моря, а потом отяжелев, будто под тяжестью воды в Марианской впадине. Мышцы перестали существовать. Шахматная темнота перед глазами свернулась в спираль и полетела навстречу. Или Коша полетела в трубу?

Началось с уродцев в кунсткамере. Они заглядывали Коше в глаза своими сиамскими лицами. Потом гигантский трупик с пляжа превратился в известное лицо. Очень реально. Опять та комната — приборы, провода, какие-то шары, фигурки. Легион сидел в кресле, и говорил. Досадливое нетерпение отчетливо виделось на его лице. Но Коша уже знала, что она сделает. Она ждала, когда он отвернется хоть на мгновение и выбирала, чем можно осуществить замысел. Ага — вот эта тяжесть подойдет. Единственное, что ее беспокоило, как бы он не понял замысла. Коша старалась не думать о том, как она это сделает, опустив ощущения мышц и рисунок движения, которое ей предстоит совершить, глубоко в бессознательное. Справа, чуть сбоку, на гладкой мраморной поверхности журнального столика стояла тяжелая собакоголовая статуэтка бога Нубиса. Легион потянулся к кубикам. Коша хладнокровно увидела, как ее рука схватила божка и опустила собачью морду точно на темечко Легиона. Тот повернулся, сохраняя на лице удивление, она добавила еще, проломив высокий красивый лоб. Профессор упал.

Побежала прочь.

Она как будто знала, куда идти. Спустившись вниз, обнаружила, что находится в коридоре университета. Сторожиха спала. Стала открывать дверь. Бабка проснулась и стала выбираться из кабинки. Коша успела увидеть ее лицо, прежде чем выбежала на улицу. И проснулась от того, что голова коснулась подушки.

С изумлением огляделась. Комната была совершенно прежней — так же, неловко подвернув рукав, лежит куртка на полу, сверху на ней скомканная футболка — складки подделать невозможно.

Коша отчетливо помнила все происшествие. Может быть, она все это сделала? Она встала и осмотрела свою одежду. Сухая. Пол в прихожей сухой. Высунулась в окно. На улице валил снег. Но она почувствовала, что в ней изменилось. Как будто она болела, или спала, или смотрела до этого сквозь мутное стекло.

Действительность стала отчетливой.

Рита замерла на несколько минут, обдумывая финальную главу. В сущности, все, что было сказано до этого нисколько не проясняло ситуации. Все сказанное прежде этой главы убеждало ее в одном. Это хорошо продуманный шизофренический бред. Но! Как могло произойти, что Коша укокошила Легиона. Как она прошла ночью в лабораторию, куда и днем-то не зайдешь? Лунатизм? Гипноз? Да все что угодно. Труп налицо и фоторобот по ТВ — налицо. Хотя… Если бы не передача, можно было бы подумать, что финальная сцена — всего-то опять же кусок бреда. Тем более во сне! Нет. Скорее кто-то из этих мошенников (наверняка выпускников каких-то нейролингвистических курсов) просто вложил девушке программу в состоянии гипнотического сна. Или не сна. Она так гипнабельна, что спит наяву.

Зачем?

Какая разница? Главное, у Риты есть возможность начать новую жизнь. Она отложила тетрадку и потянулась. Нет. Жалко сдавать Кошу в дурку. Пусть лучше в Голландию едет. Все-таки художница. Познакомится с этим парнем вместо Риты, возможно. А если в Шереметьево их уже встречают, то у Риты появится возможность смыться. Лучше смыться в никуда, чем… А Коша. Она все равно — никчемная. Какая разница ей, где пропадать? Но здесь-то у нее точно — никаких шансов.

— Да! — произнесла Рита, подводя итог размышлениям. — Ты правильно сделала, что убила его! Я не очень хорошо понимаю, как ты это сделала. Но поступила ты правильно.

— Да!? — Коша удивленно подняла брови.

— Думаю — да. Я еще не могу объяснить, в чем было дело. Но кажется, ты его больше не увидишь.

— Хорошо бы… Но мне важно узнать — как? Сошла я с ума или нет? — обеспокоенно нахмурилась художница.

— Есть версия, что все это с тобой происходило под действием гипноза. Кто-то, совершенно непонятно кто, например, тот человек, который приглашал Роню работать — контактировал с тобой. Но так, чтобы ты не помнила контакты. Возможно кому-то надо было убрать его твоими руками.

— Да?! — недоверчиво протянула Коша. — Так я убила его? Все-таки я убила?

— Думаю — да, — согласилась Рита. — Если он убит… Хотя возможна и другая версия — кто-то просто внушил вахтеру опять же под гипнозом твои приметы. И он, естественно, вместо реального убийцы описал тебя.

— А сны? — нахмурилась Коша. — А флейта? А призраки? А ветер?

— Сны?! Ерунда, — Рита пожала плечами. — Ты очень внушаемый человек. Ты сама придумала все свои сны и глюки. Естественно под чьим-то чутким руководством. Но сейчас это уже не важно. Все равно, тот, кто хотел убить Легиона, своего добился. Единственное, что тебе следует сделать — исчезнуть из поля зрения милиции. В чем я тебе и собираюсь помочь.

— Черт! — Коша потерла лоб. — Неужели это Чижик!?

Она покрылась холодным потом.

— Ну да… Похоже, — согласилась Рита. — Сначала появился Чижик и Лоер, а потом все это началось. А потом он сказал тебе, что искал тебя, а сам исчез. Конечно, ты видела, что его застрелили, но может быть это был трюк? Или он не расчитывал, что его застрелят?! Ты сейчас этого не узнаешь уже. У нас нет времени. А ждать пришлось бы долго. И не факт, что этот человек теперь появится… Ладно. Сейчас будем играть в шпионов. Давай сюда свой паспорт.

Коша послушно протянула документ. Она вспоминала Чижика и горечь разочарования вскипала в ней горькой полынной пеной.

— Так-так… — Рита посмотрела внимательно на лист с фоткой. — Похоже нам повезло… Мне нужно яйцо.

— Нету… — Коша развела руками.

— Попроси у кого-нибудь. Это же общага!

— А! Точно! — Коша метнулась за дверь.

Рита приготовила рабочее место. Потом довольно ловко бритвочкой срезала фотографии, и поменяла их местами. Осталось приклеить.

Коша вернулась печальная.

— Нет ни у кого.

— Плохо… — сказала Рита, подумывая о том, чтобы найти Пикассо и послать его в гастроном. Или подождать Роню.

— Ух ты! — сказала Коша, увидев, что Рита проделывает с документами. — А зачем яйцо?

— Приклеить… Можно только белком. Все остальное не пройдет ультрафиолетового контроля. Еще спермой, но тогда отвалится…

Она усмехнулась.

— Стой! — Коша метнулась из комнаты.

Она выбежала на кухню. Серая кошатина доедала разбитое кем-то ей в миску яйцо.

— Ну-ка, кисонька! — Коша выдернула миску из-под морды и побежала назад. Кошка, мяуча, понеслась следом.

— Вот… — протянула она мисочку Рите.

Та оценивающе посмотрела, покачав посуду.

— Пойдет…

Коша отошла подальше, чтобы не мешать.

Она встала лицом к окну и предалась щемящим мыслям, глядя на вечереющий пейзаж. Если это так, как говорит Рита, то Чижик — козел. А она — просто дура. Смешно. Конечно! Если бы он умер, все бы точно об этом знали. В тусе ничего не знают о тебе, если ты исчез и где-то живешь. А всеть о смерти долетает быстро. Значит! Если он жив и пропал, два варианта. Либо у него проблемы, но тогда он не такой крутой перец. Либо он козел, но тогда пошел он!

Коша провела ладонью по холодному стеклу.

Но как же быть с остановкой дождя? Он тоже внушил ей это? Хорошо… Но, когда они с Роней вызывали ветер при помощи флейты, Чижика-то не было! Он как раз позже появился. Не сходится. Коша усмехнулась. Сходится, только если Роня с ними заодно. Вот это прикол. Кстати! Об этом надо подумать. Ведь, когда она жила у Евгения, она с Роней не общалась и никаких глюков не было. Ну. Почти…