Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

— Ты очень даже ничего, — со знанием дела сказал я, — учитывая обстоятельства. Но если твоего патрона нет, я прочитаю тебе псалом и уйду.

Аделла прижалась ко мне всем телом, и мне стало жарко.

— Ты видный парень, Майки, — протянула она. — Не могу понять, почему такой мужчина, как ты, и такая девушка, как я…

Ее волосы касались моего лица, меня обвевал аромат жевательной резинки.

Пальцы Аделлы пробежались по моей груди. Я пожалел, что уже прищурился — следовало сделать это именно сейчас. Поэтому я еще дальше откинул голову и бросил на Аделлу пронизывающий взгляд.

Она резко подалась назад и соскочила с моих колен. В ее правой руке был зажат мой пистолет, вынутый из наплечной кобуры.

— Ты потолстела с тех пор, как я в последний раз качал тебя на коленях, — с грустью в голосе констатировал я.

— Ладно, Майкл, не двигайся, — резко сказала она. С широко расставленными ногами, сжимая в руках пистолет, она выглядела бы достаточно внушительно, но резинка портила впечатление.

Дверь в глубине комнаты отворилась, и я имел счастье лицезреть самого толстяка Стивена собственной персоной. Сзади него выступал какой-то хмырь, которого я не знал.

— Привет, — жизнерадостно сказал я. — Вот, решил заглянуть, думаю, поболтаем.

— Заткнись — рявкнул Стивен. — У него нет больше пушки, Сью?

— Он чист, — ответила она. — Я хорошо его обшарила.

— Вот так-то лучше, — Стивен по-утиному проковылял к стойке бара и прямо на моих глазах побил мировой рекорд по метанию ядра, сходу забросив свою задницу на высокую табуретку. Это было его излюбленное место. — Теперь-то мы с тобой поговорим, голливудский выскочка.

Второй раз за день меня попрекнули местом, где я живу.

— Я-то думал, мы с тобой друзья навек, — я широко улыбнулся. — А что это за рожа позади тебя? Или ты больше не доверяешь толстенькой Аделле?

— Я — толстенькая? — пистолет дернулся в ее руках, от негодования она чуть не подавилась резинкой.

— Заткнись, — резко сказал Стивен, и было неясно, к кому он обращается — к Аделле или ко мне. — Друзья навек, Майкл? Или ты думал, я не узнаю, по чьей милости провел полмесяца в тюрьме из-за тех наркотиков?

— Ах это, — я виновато улыбнулся. — По правде говоря, я на самом деле думал, что ты об этом не пронюхаешь. Да и потом — я приходил к тебе тогда с самыми что ни на есть благородными намерениями, а ты решил надуть меня. Что мне оставалось делать?

— Вот это сейчас тебе ничего не останется делать, — мрачно сказал Элко. Он так и не научился правильно составлять фразы по-английски. — Подойди к нему ближе, Эд.

Значит, рожу звали Эд.

— Не знаю, уж зачем ты сюда явился, — Стивен поковырял в зубах, — но точно знаю, о чем буду с тобой говорить. Резиновая дубинка у тебя с собой, Эд?

— Не надо было называть меня толстухой, — прошипела Аделла.

— Вот как? — я повернулся к ней. — Или твое заплывшее жирком сердечко растаяло бы и ты предала своего босса?

Эд поковырялся во внутренностях своего мятого пиджака и действительно извлек на свет божий резиновую дубинку. Уж не знаю, чем она там крепилась.

— Ты спрашивала у меня, — задумчиво сказал я, внимательно следя за дулом пистолета, направленным мне в живот, — почему ты и я — не можем — я тебе объясню.

Я неторопливо встал с кресла. Пистолет в ее руке дрогнул, но нажать на с спусковой крючок она не решилась.

— Все дело в том, что ты дура, Аделла, — печально сказал я.

Эд стоял справа от меня, ожидая указаний своего босса. Я повернулся к нему. Резиновая дубинка взметнулась вверх, но, прежде чем она успела опуститься, мой правый кулак врезался в его челюсть. Что-то хрустнуло, Эд отступил назад и завалился набок.

Не обращая внимания на стоявшую позади меня Аделлу, я шагнул в сторону. Эд пошевелился, собираясь подняться. Он уже встал на четвереньки, исподлобья глядя на меня, когда я аккуратно пнул его голову носком ботинка. Этого хватит ему на несколько часов спокойного бездействия.

Конечно, бить лежачих нехорошо, и я первым делом объявлю об этом в камеру, если мэр Лос-Анджелеса пригласит меня на совместное с ним телешоу. Но мне хотелось поскорее закончить разговор с Эдом, чтобы не обидеть оставшуюся парочку своим невниманием.

Когда я повернулся, на лице Аделлы было написано искреннее недоумение. Она успела несколько раз спустить курок, и в ее голове отчаянно сражались две мысли: либо я — Супермен, и меня не берут пули, либо оружие незаряжено.

Дуло пистолета было направлено вниз, это значило, что она собиралась выстрелить мне в ногу. Такая гуманность растрогала меня почти до слез, поэтому я не стал портить ей лицо. Мой левый кулак поднырнул под руки Аделлы и глубоко ушел в живот девушки.

Она охнула и согнулась пополам, отчаянно хватая ртом воздух. Жевательная резинка вывалилась из раскрытых губ, пистолет тихо ударил в паркет. Я потрепал ее по разбежавшимся волосам и легонько стукнул ребром ладони по шее. Она сделала шаг по направлению ко мне и рухнула лицом вниз.

— Аделла — неплохая девочка, Стивен, — пояснил я толстяку, — и телохранитель из нее тоже ничего. Но бой был неравным.

Я наклонился и поднял свое оружие.

Толстяк, все это время просидевший у стойки, слегка пошевелился.

— Я припомню тебе и это, Майкл, — прошипел он. — А теперь убирайся. Или хочешь и мне врезать?

Я широко улыбнулся.

— Ты плохо меня знаешь, Стивен. Я не бью тех, кто слабее меня. Я над ними издеваюсь.

Мои пальцы нырнули во внутренний карман и извлекли маленький прозрачный пакетик. Я слегка потер его, дав Стивену возможность послушать легкий хруст белого порошка.

— Героин, и весьма неплохой, — пояснил я. — Прости, — все же придется дать тебе по голове рукояткой пистолета. Потом я упрячу куда-нибудь этот рождественский подарок и позвоню в полицию. Ты ведь знаешь, как любит тебя наш окружной прокурор. Получив шанс посадить тебя за решетку, он от радости даже пожертвует пятьдесят центов Красному Кресту.

— Ты этого не сделаешь, — процедил сквозь зубы Стивен.

— В прошлый раз сделал, — я пожал плечами. — Но вот теперь ты вряд ли отделаешься парой недель. Знаешь ли, повторный арест…

Стивен посмотрел на меня с ненавистью, но я выиграл, и он это понимал.

— Чего ты хочешь? — спросил он, и у меня закралась мысль, что этим вечером он не станет за меня молиться.

— Уесли Рендалл, — я помахал в воздухе пакетиком. — Все, что ты знаешь. Стивен сплюнул в пепельницу и посмотрел на меня исподлобья.

— Чертов клоун, — процедил он. — Ладно. Но только тут ты потянул решку, приятель — я почти ничего не знаю.

— Стивен, — я укоризненно покачал головой. — Ты меня разочаровываешь.

— Ты сломал мне два ребра, — раздался с пола хриплый голос Аделлы. Красавица явно преувеличивала.

— Я правда мало знаю, — сказал Элко. — Уесли Рендалл — скользкий тип. Все у него вроде бы как на виду, но копнешь поглубже — и пшик. Могу рассказать тебе то, что знает весь Голливуд, то тебя ведь это не устроит?

— И еще ты назвал меня толстухой, — продолжала Аделла, не делая попыток встать.

— Заткнись, — оборвал ее Стивен. — Вот что, Майкл. Все, что я могу тебе сказать — скажу. Покажется мало — черт с тобой, авось отыщу твой героин до того, как нагрянут копы. Про самого Рендалла ничего вонючего накопать я не успел. Но — накопаю. Пару дней назад ко мне поступил заказ из Юго-Восточной Азии. Откуда точнее — сказать не могу. Один тип хочет иметь полное досье на Рендалла через два дня. Своего имени он мне не назвал — но, заметь, как я искренен с тобой, — мои люди выяснили, что это какой-то там доктор Бано. Я собирался заняться им пристальнее, но тут оказалось, что у меня ничего нет на Рендалла. Ронять марку я не могу, поэтому пока веду поиски только здесь, но при случае разузнаю все и про этого азиата. Тебе решать — достаточно это или нет.

Со Стивеном Элко легко иметь дело, потому что он профессионал. Оставался один шанс из ста, что у него у рукаве припрятано нечто ценное — скажем, фотографии Рендалла, насилующего первую леди. Но если он и держит под подушкой подобные снимки, то для извлечения их из толстяка понадобится нечто большее, чем запугивание, а перегибать палку я не хотел.

— Передай Эду мой привет, — сказал я, — а тебе, Аделла, я пришлю электрический пояс для похудания.

С этими словами я развернулся и вышел.

На моем столе лежали три папки из искусственной кожи. На одной из них было написано «Уесли Рендалл», на другой «Кларенс Картер», на третьей «Джейсон Картер». Я хмуро посмотрел на Франсуаз и спросил:

— Как тебе показался их адвокат?

Она пожала плечами.

— Он неплохой юрист, если ты это имеешь в виду. У него достаточно сообразительности, чтобы понять — с этим он не справится.