Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

Глаза Смита заслезились от холодного ветра. Он зажмурился, грубо смахнул слезы, пока они не успели замерзнуть на ресницах, и взглянул через прицельную рамку. Верхняя поверхность «летающего крыла» чуть заметно покачнулась и снова застыла в кажущейся неподвижности.

Он нажал на спусковой крючок.

Пули посыпались на «Танатос», сразу же разрушив сотни ячеек солнечных батарей. Осколки прозрачного стеклопластика полетели в стороны и исчезли за кормой. На мгновение крыло опасно накренилось и просело вниз.

Джон затаил дыхание. Но уже в следующую секунду бортовые компьютеры, управлявшие полетом гигантской машины, скомпенсировали внезапную потерю мощности; пропеллеры прибавили оборотов. Летательный аппарат выправился и продолжил подъем.

Смит выругался сквозь зубы и потянулся за новым магазином.

Измученной оглушительным грохотом, холодом и нехваткой воздуха Рэнди приходилось напрягать все силы, чтобы не лишиться сознания. К острой дергающей боли в перебитой пулей руке прибавилась ужасная давящая и тоже то наваливавшаяся, то слегка отступавшая боль в висках. Она крепко стискивала зубы, борясь с подступавшей тошнотой. Голова болела уже так сильно, что ей казалось, будто с каждым ударом сердца у нее перед глазами вспыхивает огненно-красный факел.

Ее голова качнулась вперед.

И в это краткое мгновение слабости Хидео Номура напал на нее.

Одной рукой он откинул в сторону дуло карабина. Второй яростно рубанул по ключице Рэнди. Кость переломилась, хрустнув, как сухая ветка.

Со сдавленным стоном Рэнди откинулась на спинку кресла, и тут же ее бросило вперед. Лишь благодаря привязному ремню, застегнутому вокруг талии, она не свалилась на пол отсека.

Номура схватил карабин и приставил дуло к ее голове.

Смит удивленно посмотрел через плечо, потом развернулся, сел и застыл на месте. Ему хватило одного взгляда для того, чтобы понять, что ситуация кардинально изменилась.

— Выбросьте ваше оружие за дверь, — приказал Номура. Его глаза блестели, как лед на солнце, и казались столь же холодными. — Или сейчас мозги этой женщины разлетятся по всему помещению.

Джон сглотнул подступивший к горлу комок. Он смотрел на Рэнди, но не видел ее лица.

— Все равно она уже мертва, — сказал он, отчаянно пытаясь выиграть время.

Номура рассмеялся.

— Еще нет, — ответил он. — Смотрите сами. — Он запустил пальцы левой руки в коротко подстриженные белокурые волосы Рэнди и дернул ее голову назад. Женщина негромко застонала. Ее глаза на мгновение приоткрылись, но веки тут же снова бессильно сомкнулись. Человек, называвший себя Лазарем, с высокомерным видом разжал пальцы, позволив голове Рэнди упасть на грудь. — Видите? — повысил он голос. — Так что делайте то, что я говорю!

Понимая, что он побежден, Смит выпустил карабин из рук. Оружие упало в пустоту и исчезло.

— Очень хорошо, — бодрым голосом заявил Номура. — Вы быстро учитесь повиновению. — Он попятился, держа оружие, отобранное у Рэнди, нацеленным на грудь Джона. Выражение его лица делалось все тверже. — А теперь прикажите вашему пилоту удалиться от моего «Танатоса».

— Питер, вы слышали, что требует от вас этот человек? — сказал Смит, повысив голос.

Англичанин оглянулся через плечо. Его бледно-голубые глаза ничего не выражали.

— Да, я слышал, — ровным голосом ответил он. — Похоже, что у нас не осталось никакого выбора, Джон. По крайней мере, в сложившейся ситуации.

— Да, — согласился Смит. — В сложившейся ситуации — нет. — Он сделал небольшое ударение на нужном слове и чуть заметно наклонил голову.

В ответ Питер столь же незаметно подмигнул левым глазом и снова повернулся к приборной доске вертолета.

Номура снова рассмеялся.

— Вот видишь, отец, — обратился он к Дзиндзиро. — Люди Запада слабы. Они ценят свои собственные жизни превыше всего остального.

Старик ничего не сказал. Он сидел с каменным лицом, вероятно, испытывая отчаяние от того, что соотношение сил столь внезапно переменилось.

Смит сидел около открытой двери вертолета, напряженно ожидая, когда же Питер приступит к действию.

И вот англичанин резко повернул вертолет направо, так что машина почти легла набок. Номура не удержался на ногах, врезался в заднюю стенку отсека и упал на пол. Его палец, лежавший на спусковом крючке карабина, непроизвольно дернулся. Три пули пробили крышу и отрикошетировали от лопастей винта.

Как только вертолет накренился, Смит бросился вперед и ударил Номуру головой. Одновременно он вырвал карабин из рук японца и отбросил его куда-то в глубь отсека. Оружие загремело по полу где-то между креслами, одинаково недосягаемое теперь для обоих.

«Блэк Хоук» выровнялся и возобновил подъем.

Номура, громко зарычав, оттолкнул Джона. Оба вскочили на ноги. Хидео атаковал первым, нанося удары руками и ногами с силой и яростью безумца.

Джон принял два удара на предплечья, благополучно пропустил вскользь удар ногой, уклонился от третьего удара, закрылся, ухватил Номуру одной рукой, сильно ударил его кулаком в лицо и перебросил через ряд кресел.

Его противник тяжело грохнулся на пол совсем рядом с открытой дверью. Он был ошеломлен ударом, из сломанного носа струей лилась кровь, но все же Номура пытался подняться на ноги.

Смит крепко ухватился за ближайшее кресло и заорал во все горло:

— Питер! Налево! Живо!

Англичанин, понявший его с полуслова, послушно бросил «Блэк хоук» в крутой вираж, но на сей раз налево. Вертолет почти лег набок и на мгновение словно завис на месте, высоко над водами Атлантического океана. Через открытую дверь можно было видеть «Танатос». Беспилотный самолет, чудо конструкторской мысли, находился футов на пятьдесят ниже вертолета и неуклонно стремился на запад, чтобы выполнить свою запрограммированную миссию — совершить массовое убийство, подобного которому Земля еще не знала.

Хидео Номура отчаянно взмахнул руками и все же сумел ухватиться за распорку кресла. Его ноги висели над бездной, он отчаянно размахивал ими, пытаясь найти несуществующую точку опоры.

Напрягая все силы, скривив рот в гримасе, напоминавшей злую усмешку, он начал медленно подтягивать свое тело обратно в вертолет. Приподняв голову, он вдруг увидел, что отец внимательно смотрит на него сверху вниз.

Дзиндзиро Номура долго всматривался в искаженное от бешенства лицо человека, который когда-то был его любимым сыном.

— Ты недооценил этих американцев, — мягко сказал он и добавил, печально вздохнув: — И меня ты тоже недооценил.

С этими словами старик подался вперед и с силой ударил Хидео носком ботинка по рукам, заставив его выпустить опору.

С перекосившимся от ужаса лицом младший Номура поехал по скользкому полу к двери, тщетно пытаясь зацепиться ногтями за гладкий металл. И в следующее мгновение он с отчаянным воплем провалился в разреженный воздух и полетел прямо на «Танатос», находившийся в этот момент как раз под «Блэк Хоуком».

Продолжая отчаянно размахивать руками и ногами, человек, который был Лазарем, грохнулся на хрупкую поверхность огромного «летающего крыла». Самолет содрогнулся от внезапного тяжелого удара. И затем перегруженный и уже поврежденный «Танатос» просто сложился пополам, как захлопывается отложенная, дочитанная лишь до середины книга. Сломанный самолет начал падать, разваливаясь на лету.

Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее моторы и пропеллеры, гондолы с бортовым оборудованием, цилиндры с нанофагами и их создатель — все это, вращаясь на лету, рушилось в голодные и вечно ожидающие жертв синие воды бескрайнего и беспощадного океана.

Начало ноября

Белый дом

Несмотря на то что до вечера было еще очень далеко, президент Соединенных Штатов Америки Сэмюэль Адамс Кастилья покинул Овальный кабинет, вокруг которого кипела особенно суматошная деятельность, и скрылся в тишине и покое своих личных апартаментов в восточном крыле. Эта комната была отдана в его полное распоряжение и потому не подверглась изменениям по прихоти поспевающих за последними дуновениями моды дизайнеров, которые переделали почти весь Белый дом, повинуясь распоряжениям его жены. Здесь же были полки, плотно уставленные потрепанными книгами, на полированном паркетном полу лежал большой ковер, сделанный руками индейцев навахо, стоял большой черный кожаный диван, несколько уютных кресел и телевизор с огромным экраном. Стены украшали репродукции с картин Фредерика Ремингтона и Джорджии О'Кифф[31] и большие фотографии бурных рек в окрестностях Санта-Фе.

Кастилья с улыбкой оглянулся через плечо. Его рука замерла в воздухе возле бутылки и пары стаканов, стоявших на буфете.

— Хотите немного скотча, Фред?

Фред Клейн, сидевший на длинном диване, тоже улыбнулся в ответ.