Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

Старуха, увидев подростка, встретила его приветливо:

– Здравствуй, милый! Что это у тебя? А, цветочки и травка. Значит, ты тоже любишь их? Это хорошо! Слава Богу, что эти противные люди не могут уничтожить хоть травку и цветочки! Деревья они погубили; а вот погубить все цветочки и травку они не могут… Давай их сюда, посмотрим.

Мальчик разложил перед ней собранные им цветы и траву. Старуха взяла аронник и начала рассказ:

– Это вот «покаянная трава», или «индейская репа». Остерегайся брать в рот ее корень, обожжешь язык. Индейцы вываривают из этих корешков яд и тогда едят их. А это «адамов корень». Как поздно он появился в нынешнем году… Его называют также «майским яблоком» и «царским корнем». Индейцы пользуются им от болезни желудка, а я знаю, что он вылечивает болячки за ушами лошадей. Это вот «синий когош». Он называется «спазмовым корнем», потому что излечивает от спазмов. Его пьют как чай. А вот «истерический корень». Он отлично служит против истерики у женщин. Дочке Ларри не хотелось идти в служанки, и она впала в истерику. Я дала ей выпить настоя этого корня, и ее истерику как рукой сняло… А это что?.. А, «хорьковая капустка». Должно быть, ты проходил мимо излучины. Только там она и растет.

– Не спешите, бабушка, – взмолился Ян. – Я хочу зарисовать все эти растения и записать, что вы сказали про травы…

– Уж больно большая книжка у тебя выйдет! – засмеялась старуха, закуривая трубку. – Да к чему тебе все это записывать? Лучше запоминай…

Тем не менее Ян торопливо водил карандашом, а бабушка Ньювиль продолжала:

– Это «лихорадочный кустик»; из него делают настойку, она снимает приступы лихорадочного озноба… А вот «посконник». Он вызывает пот во время жара… Я раз как-то вылечила им одного человека, которого жар совсем иссушил, ни один доктор не мог помочь ему. Я велела поить его настоем из «посконника». Больной стал потеть и вскоре совсем выздоровел. А доктора вообразили, что это они помогли ему.

Старуха весело хихикнула и выпустила целое облако табачного дыма. Передохнув, она продолжала:

– Вот «золототысячник». Его с пользой можно употреблять от язв во рту… А это «пипсисева». Она помогает от ревматизма и растет всюду, где люди страдают этой болезнью…

Старуха на минуту умолкла и принялась усиленно раскуривать полупогасшую трубку, поминутно сплевывая и утирая рот рукавом платья.

Ян едва успевал записывать названия растений и делал краткие заметки; срисовывать же их, чего ему так хотелось, он не имел возможности. Потом он догадался привязывать бумажки к каждому растению с его названием и краткой заметкой о его свойствах.

– Вот это ты умно делаешь, – одобрила старуха. – Потом дома, на досуге, ты можешь и срисовать их.

Разговорившаяся старуха, вероятно, еще долго продолжала бы свою лекцию, но тут в комнату вошла Бидди. Увидев гостя, она весело воскликнула:

– А, Ян! Очень рада вас видеть. Как это вы попали в наши места?

Пока гость отвечал на вопросы девушки, бабушка Ньювиль вытащила из-под кровати корзину, в которой оказалось пять румяных яблок, и предложила их Яну.

– Благодарю, – сказал мальчик, взяв одно яблоко. – Бабушка, вы не знаете, из чего индейцы делают краски? – спросил он, переходя к интересовавшему его вопросу.

– Из разных растений, милый. Есть, например, красивый желтый цветок; он растет в поле и под заборами и называется «золотым дождем». Индейцы кипятят его в воде и получают желтую краску.

– А красную? – продолжал Ян, наскоро записывая полученные сведения.

– Из разных ягод. Но не думай, что для этого ягоды должны быть непременно красными. Красную краску можно получить из черники и брусники, а также и из черной смородины. Есть еще «лаконоска», ягоды которой темного, почти черного цвета и дают ярко-красную краску. Но и это растение появляется только в конце лета.

– А из чего получают голубую краску?

– Наверняка не знаю, милый; я сама никогда ее не делала. Знаю только, что можно получить цвет, похожий на голубой, если обмакнуть в две краски, сперва в желтую, потом в черную. Настоящей же голубой краски в лесу нет…

Пока Ян беседовал со старухой, Бидди накрывала на стол. Мальчика тоже пригласили к ужину.

– Вам чего, чая или кофе, Ян? – спросила Бидди, хотя на столе не было и признаков кофе.

– Чая, – поспешил ответить мальчик.

– Хорошо, что ты желаешь чаю, – заметила старая знахарка. – У меня давно уже нет ни одного кофейного зернышка, а чаю сколько хочешь можно достать в лесу… Впрочем, я могу угостить тебя и не одними лесными произведениями.

Старуха направилась к одной из полок, достала оттуда большую запыленную коробку и среди разного мусора отыскала в коробке несколько кусков серовато-желтого сахара.

– Вот! – с торжеством проговорила она, кладя на стол сахар. – Я приберегала его для нашего епископа, который бывает у нас раз в году на Рождество. Но до Рождества еще долго, и неизвестно, что может случиться… Кушай на здоровье! Бидди, дай гостю хлеба.

Девушка разрезала на несколько тоненьких ломтиков небольшую булку. Ян чувствовал сильное смущение. Он понимал, что бабушка Ньювиль в порыве гостеприимства отдавала ему все, что у нее было. Отказаться от ее угощения, пожалуй, означало обидеть ее, но и воспользоваться этим тоже было невозможно. Мальчик для приличия пожевал хлеба и сообщил, что он сыт.

Встав из-за стола голодным, Ян забрал свои растения с надписями и стал прощаться.

– Ну, прощай, мой милый. Приходи ко мне, не стесняйся, – ласково сказала старуха, провожая гостя. – Приноси еще растений, какие найдешь! – крикнула она ему вслед.

Ян вернулся на ферму довольно поздно, когда все давно пообедали.

– Садись, Ян, – с материнской заботливостью сказала миссис Рафтен. – Сейчас я поджарю тебе кусок мяса.

– Благодарю, я уже обедал у бабушки Ньювиль, – ответил голодный мальчик, заметив иронические улыбки на лицах Рафтена и Сэма.

– Ну, какой может быть у нее обед! – простодушно проговорила фермерша. – Садись, садись. Я сейчас…

– Оставь его, жена! Разве не видишь, как он покраснел и еле дышит от переполнения желудка? – проговорил Рафтен и расхохотался.

Ян действительно покраснел и порывисто дышал от овладевшего им негодования. Очевидно, все они знали, чем могла угостить его бедная знахарка. Однако ему стало неприятно такое издевательство над старухой. Как ни заманчива была мысль о куске сочного жаркого и как ни требовал этого его пустой желудок, мальчик все-таки горячо возразил:

– Бабушка Ньювиль приняла меня очень хорошо и отлично накормила, так что я вполне сыт.

– Ну, как хочешь, – проговорила миссис Рафтен, с сомнением покачав головой. – А все-таки, знаешь, скушал бы хоть кусочек мяса…

– Нет, благодарю. Честное слово, я совершенно сыт, – отказался мальчик, еще больше краснея от непривычной лжи.

И, превозмогая голод, Ян принялся за вечернюю работу.

Через несколько дней, когда мальчики сидели у своего типи, Ян сказал товарищу:

– Где бы нам раздобыть хорошей березовой коры для посуды?

– В лесу Бернса, – ответил Сэм. – В нашем берез нет.

– Попросим у Бернса?

– Нет, он враждует с отцом и ничего нам не даст. Сами возьмем, без него…

– Но ведь это будет кража, Сэм!

– Вовсе нет. Кому нужна кора со старых берез? Пойдем!

Сэм взял топор, но Ян колебался.

– Это будет нашим первым военным набегом в неприятельскую страну, – настаивал Сэм. – Идем!

В лесу Бернса они нашли толстую березу и стали обдирать с нее кору, но тут увидели высокого мужчину и маленького мальчика, очевидно, услышавших стук топора и спешивших узнать, в чем дело.

– Это старик Бернс! – прошептал Сэм. – Нужно удирать!

Он схватил топор и бросился к изгороди. За ним последовал и товарищ. Бернс послал им вдогонку целый ворох угроз и ругательств, но преследовать их не стал. Сопровождавший Бернса мальчик, поменьше Яна и Сэма, подбежал к изгороди и, в свою очередь, крикнул:

– Ах ты, рыжий вор!.. Погоди, мы еще зададим тебе!.. Попадись только!

– Воины спасли свои скальпы! – воскликнул Сэм, когда голоса врагов стихли.

– Да, все потеряно, кроме чести! – кивнул Ян. – А кто этот мальчик?

– Сынишка Бернса, Гай, – отвечал Сэм. – Дрянной мальчишка и страшный враль.

На другой день мальчики повторили набег, но только они принялись было за работу, как вдруг невдалеке раздался детский голос, старавшийся подражать взрослому:

– Ты опять явился, рыжий вор?.. Убирайся прочь!

– Это Гай! – шепнул Сэм товарищу. – Давай возьмем его в плен.

– И оскальпируем! – прибавил Ян.

И они отправились было на этот голос, но внезапное появление самого Бернса снова заставило их обратиться в позорное бегство. Кору не удалось раздобыть и в последующие дни.

Как-то раз «индейцы» отправились в лес в неурочный час. Подходя к типи, они заметили, что в ближайшем кустарнике кто-то сидит.