Джон Томпсон - Трудный ребенок

— Да это же я — Джуниор! — не унимался ребенок.

Гость уже входил в дом. Ему показалось странно знакомым созвучие, но он решительно отстранил назойливого малыша:

— У меня нет времени на эту чепуху, мальчик. Тот, кого я ищу, — блатной, кореш.

— Да это я. Я тебе письма писал.

Тут наконец до Бабочки дошел смысл происходящего. Давно над ним так круто не шутили. Его, короля блатного мира, одурачил какой-то пацан. Выходит, что он верил тому, что сочинял на своих тетрадных листках этот паршивец. В конце концов, именно для встречи с Дж. Р. он порешил доктора-психиатра и примчался с другого конца Штатов.

Бабочка присел на корточки, сжал хрупкие плечи ребенка в своих огромных лапищах, оторвал Джуниора от земли и удивился его легкости:

— Я проехал тысячу миль, чтобы побрататься с семилетним ребенком?!

— Мне восемь исполнится через две с половиной недели.

— Можешь на это не рассчитывать, — Бабочка никак не мог понять, какого черта он вообще разговаривает с малышом. Тем более — как с равным. Видимо, он все еще не мог перестать восхищаться теми делами, о которых Дж. Р. рассказывал в письмах.

Надувательство было очевидным, и Бабочка не мог просто так уйти из дома, куда он добирался четыре дня.

Разговор переместился в прихожую. Вскоре туда вышли удивленные папа и мама. Джуниор не растерялся и представил высокого мужчину в костюме с бабочкой на шее:

— Мистер Хилли, миссис Хилли, познакомьтесь с лучшим человеком, во всем мире — Мартин… Дядя Мартин. Да, дядя Мартин.

Джуниор чуть было не назвал и настоящую фамилию Бабочки. Это могло стать большой ошибкой. По телевидению и радио штата уже несколько дней твердили о побеге известного преступника. Конечно же, показали и его фотографию. Спасало то, что в доме Хилли взрослые в связи с последними событиями почти не смотрели телевизор.

Хозяева растерянно хлопали глазами. Малыш взял за руку дядю и повел за собой, на ходу, как и положено, показывая достопримечательности жилища:

— Вот здесь кухня, а там ванная комната, это вот стереосистема, которая стоит три тысячи долларов…

Бен и Флу долго не могли понять, откуда вдруг взялся этот родственник. В приюте им не сообщили ни про какого дядюшку. В голове у миссис Хилли мелькнула неясная догадка. Малыш, который меняет свои увлечения чуть ли не каждый день и абсолютно равнодушен к одежде, никогда не расстается с бабочкой на шее. У гостя тоже вместо подходящего к костюму галстука — вульгарная бабочка. Может быть, это как-то связано?.. Впрочем, решила для себя Флу, могли же в приюте случайно забыть о родственнике такого «сокровища», как Джуниор. Надежда наконец-то избавиться от проклятого чертенка ослепила обычно осторожную и рассудительную миссис Хилли, и она очертя голову бросилась в сражение, обращаясь к гостю с сияющей улыбкой;

— Как здорово, дядя! Вы должны, должны остаться с нами поужинать. Мы так рады встретить дядю нашего ненаглядного Джуниора.

Миссис Флоренс принялась всячески угождать дяде Мартину. В первое время Бабочка даже растерялся от такого сердечного приема, но достаточно быстро оправился — ему явно понравилось обхождение.

На кухне Бен, которого что-то все-таки беспокоило, зло спросил у жены:

— С какой это стати ты так рассыпаешься перед этим дебилом?

— Ты что, не понимаешь?! Ведь это дядя Мартин! Мы обязаны принять его, как короля, и должны убедить его, что Джуниор — ангел. Мы не должны его отпускать без Джуниора.

Неудавшийся папа согласился с доводами жены. Правда, Бену чертовски не хотелось отдавать мальчика в руки человека, который не понравился ему с первого взгляда. Однако желания желаниями, а другого выхода не оставалось. Давно угасла последняя надежда перевоспитать сорванца.

Пока жена без умолку трещала гостю обо всем на свете, не забывая каждый раз упомянуть о завидных достоинствах приемного сына-вундеркинда, Бен, потерявший интерес ко всему на свете, механически стряпал ужин.

За столом Флу абсолютно не обращала внимания на еду и продолжала гнуть свою линию. Она то и дело приглашала гостя отведать кушанья, ни на минуту не смолкали ее смех и шутки. С поразительным упрямством она расхваливала ребенка:

— Все просто обожают Джуниора. Представьте, из своих карманных денег он помогает пенсионеркам. Ведь правда, Бен? — не найдя поддержки у мужа, многозначительно продолжала: — Ну, конечно же, было бы еще лучше, если бы о нем могли позаботиться настоящие родственники, например, дядя. Вы ведь его дядя, правда?

— Да, — Бабочка хотя и освоился с новой ролью, отвечал не очень твердо.

Миссис Флоренс ликовала: уже в который раз гость подтверждал, что его связывают с Джуниором родственные узы.

— Хотите добавки?

— Хочу.

— Я сейчас принесу.

Флу, покачивая бедрами, с деланным спокойствием вышла на кухню.

До Бабочки наконец-то дошло, какого черта он почти четыре часа валяет дурака у каких-то Хилли. Оказывается, ему определенно пришлась по вкусу сильно накрашенная собеседница. Изучать разницу между мужиками и бабами ему толком не доводилось. В занятиях любовью для него существовал просто сексуальный партнер, но партнеров таких аппетитных, с такой твердой и выпуклой грудью у него давно не было.

Проводив Флоренс красноречивым взглядом, дядя Мартин не своим голосом прохрипел:

— Какой сексуальный этот мужик!

Со словами «Я тебе помогу» он выскочил из-за стола и поспешил вслед за хозяйкой, не обращая при этом никакого внимания на Бена и Джуниора.

Возбужденный до крайности, Бабочка застал миссис Флоренс наклонившейся над плитой. Она обернулась, мило улыбнулась вошедшему и кокетливо проговорила:

— Ваш племянник просто прелесть. А для одинокого мужчины как раз такой племянник и нужен.

— Я пятнадцать лет не был с женщиной, — вспомнил давно не употребляемое слово Красавчик. Бабочка склонен был пропускать мимо ушей все замечания хозяйки, не относящиеся к делу.

Миссис Флоренс, всего месяц не бывшая с мужчиной, не поняла состояния гостя.

— Женщины очень любят одиноких отцов. Если у вас будет Джуниор, они на вас будут просто вешаться…

Совершенно очевидно, что аргументы миссис Хилли абсолютно не интересовали дядюшку, его привлекали более конкретные вещи. Он промаршировал к хозяйке, крепко обхватил ее за талию, притянул к себе и жадно впился в губы. Довольная говорунья даже не пыталась вырваться из железных объятий — она непроизвольно отклонилась назад, чем еще больше взволновала Красавчика.

Нежные женские губы, пьянящий запах волос и гибкая талия довели Бабочку до полного экстаза.

Флу с первой же секунды решила, что настал ее звездный час: именно о таком мужчине — агрессоре и поработителе тайно мечтала она даже во времена наилучших отношений со своим Беном-рохлей. Миссис Хилли знала, что именно так многие называют ее мужа. Теперь, когда ее законный супруг помешался на этом зловредном ребенке, она считала своим долгом не обращать внимания на потерявшего остатки мужественности папочку. Была и еще одна, самая важная причина: Флоренс обижалась на Бена за то, что именно по ее, а не по его вине в семье не могут появиться дети. Правда, в этом Флу не сознавалась даже самой себе.

Не мучая себя никакими сомнениями, она со спокойной душой отдалась охватившей ее страсти.

Поцелуй может длиться долго, но не бесконечно. Влюбленные наконец оторвались друг от друга. Глаза обоих осоловели, окружающая действительность перестала существовать.

— Ты сказал «пятнадцать лет»? — счастливо улыбаясь, прошептала Флу и сама притянула к себе дядю Мартина.

Загремела падающая посуда — двое, слившись в объятиях, повалились на пол между плитой и шкафчиком.

Грохот кастрюль и странная возня на кухне вынудили Бена пойти посмотреть, в чем дело. То, что он увидел, нисколько его не удивило и даже абсолютно не взволновало. Мистер Хилли равнодушно понаблюдал, как безмозглая обезьяна, как еще впервые минуты окрестил он в мыслях дядю Мартина, помогала миссис Хилли расстегивать лифчик, плюнул, выругался про себя, прикрыл дверь и обратился к Джуниору:

— Ну что, ты поужинал? Тогда иди в свою комнату, посмотри телевизор и ложись спать.

Догадливый Джуниор мгновенно уловил настроение папочки и с притворной беззаботностью запрыгал на одной ноге вверх по лестнице, ведущей на второй этаж.

— Спокойной ночи, мистер Хилли!

Из кухни доносились сладострастные стоны. Бен никогда не предполагал, что Флу может издавать подобные звуки. Он подошел к зеркалу, закатил глаза, покривлялся сам с собой, промычал что-то нечленораздельное. Ни с того ни с сего взял щетку для одежды и принялся чистить свой костюм, до этого спокойно висевший в гардеробе. Убрал каждую пылинку с правого рукава и с правой штанины, бросил это дело, рассеянно почесал затылок и направился в кладовую. По дороге очень сильно ударился головой об лестницу, внимательно ощупал больное место и напрочь забыл, что хотел сделать. Заинтересовался вдруг телефоном, снял трубку, подул в нее и положил на место. А когда из детской отчетливо донесся сильнейший треск, напоминающий частую барабанную дробь, схватил ключи от разбитой машины, аккуратно перевязанную стопку старых газет, непонятно кому низко поклонился и радостно заявил: