Сэм Левеллин - Гадкие Крошки

— Меры приняты, Капитан, — сказал Кассиан, щеголевато отдав честь. Мальчик-дикарь Дин ждет сигнала…

— В таком случае, — сказала Капитан, — пусть он постарается. А что касается вас, адвокат-самокат, отправляйтесь восвояси, пока кто-то не рассердился.

— Не могу двигаться, — простонал адвокат, плюясь песком.

— Это поправимо, — сказала Капитан. — Кассиан?

Кассиан вскочил на глиссер и развернул его носом к морю. Потом привязал к корме веревку, которой были спутаны ноги адвоката, закрепил руль, завел мотор, дал полный газ и спрыгнул за борт. Глиссер помчался в море.

— Не надо! — закричал адвокат.

Веревка натянулась и сдернула его в воду.

Капитан, Кассиан и Мальчик-дикарь Дин смотрели, как глиссер с адвокатом на буксире мчится, вздымая белые буруны.

— Интересно, он любит водные лыжи? — подумала вслух Капитан.

— Некоторые любят, — сказал Кассиан.

Глиссер врезался в передовое судно и исчез в клубе огня и черного дыма. Люди в желтых касках забегали с огнетушителями, другие вытащили адвоката из воды.

— Был бы здесь папа Крошки, — угрюмо сказала Капитан, — я бы показала ему адвокатов.

— Шмотрите. — Шнифер Брякнулл показал пальцем. — Шамолёт.

И в самом деле, на юге, гудя, появилась серебряная точка и стала быстро увеличиваться.

— Штранно выглядит, — сказал Шнифер.

И в самом деле, самолет мотался в небе — сверху вниз и из стороны в сторону. Но, насколько можно было судить, он направлялся к флоту «Колоссальной Недвижимости» и к Острову Скелета.

— Капельку выше, — крикнула Примула.

За лобовым стеклом всё стало небесно-голубым.

— Чуточку ниже! — крикнула Маргаритка.

За лобовым стеклом раскинулась морская зелень.

— Правлю, как умею, — стиснув зубы, сказал няня Пит.

— Быстрее! — сказал папа Крошки.

— А ты помолчи, — сказали все остальные.

Далеко впереди море было усеяно судами. А за ними на горизонте виднелся остров.

— Остров Скелета! — закричали все хором.

За лобовым стеклом всё стало голубым.

— Вниз! — крикнул папа Крошки.

— Кто-нибудь знает, как посадить эту штуку? — спросил няня Пит.

Два котелка покачались. Папа Крошки сказал:

— Надо просто выпустить шасси, на два градуса повернуть закрылки, сбавить газ почти до критического значения, сделать маневр «змейка» перед заходом на посадку, выровнять машину и дать обратную тягу, как только колеса коснутся земли.

Пит Фраер отпихнул от себя штурвал и встал.

— Раз ты такой умный, сажай сам, — сказал он.

Самолет устремился носом вниз, прямо в море.

— Не-е-ет! — закричали все, включая папу Крошки.

— Мистер Фраер! — папа Крошки упал на колени. — Прошу вас, пилотируйте самолет!

— Очень просите?

— Очень, очень прошу!

— Ну, допустим… — Пит снова сел и взялся за штурвал с уверенностью человека, натренировавшегося за двадцать минут.

— Хорошо, — сказала Маргаритка, когда самолет снова стал рыскать, как обычно. — Папа, думаю, тебе надо найти парашюты. Иди.

Папа Крошки ушел.

— Как тут наш Гомес младший? — спросила Маргаритка у Гомеса младшего.

Гомес младший всё еще был привязан к креслу. Он весь побагровел — отчасти от гнева, отчасти оттого, что задерживал дыхание, чтобы лопнуть им на зло. Его злобные пальчики уже расковыряли набивку сиденья и теперь безуспешно пытались бросить комок в Примулу.

— Гомес младший, мы хотим отправить тебя обратно, к друзьям твоего папочки.

— Не хочу обратно, — сказал Гомес младший.

— Скажи это земному тяготению, — сладко улыбнувшись, посоветовала Маргаритка и ухватилась за кресло, когда самолет швырнуло куда-то вбок.

— А, вот и папа. Вижу, уже с парашютами. Слушай, Примула. Если я развяжу младшего, вот так, а папа сядет ему на голову… вот так… спасибо, папа… я смогу надеть на него парашют, вот так, и застегнуть пряжку, и, если Пит нацелится на тот корабль, вон тот, большой, и мы отнесем младшего в грузовой отсек…

Они поволокли мальчонку в грузовой отсек. Примула открыла дверь. Внизу, метрах в трехстах, показалась палуба большого судна, загроможденная экскаваторами, бульдозерами, самосвалами и бетономешалками.

— Когда почувствуешь, что падаешь, дерни за кольцо, — сказала Маргаритка, показывая Гомесу младшему вытяжной шнур.

— Не дерну!

— Ладно, не дергай.

— Дерну!

— Выбрасывайте его, — сказала Маргаритка.

— Ай-й-й-й-й! — закричал Гомес младший, падая.

Наблюдатели на берегу увидели, как из самолета выпала маленькая фигурка. Увидели, как раскрылся парашют. Увидели, как фигурка опустилась на палубу огромного ржавого судна. Те, у кого были подзорные трубы, увидели, что фигурка замахала кулаками, затопала ногами, пнула спасательную шлюпку, запрыгала на одной ноге, держась за ушибленную, и исчезла за какой-то дверью. Они увидели, как судно бестолково закружилось, словно за штурвал схватился маньяк. Потом оно выровнялось и пошло прежним курсом, словно кто-то одолел маньяка и запер его в посудном шкафу…

Хотя, вернее сказать, дорогой читатель, они это увидели бы, если бы смотрели. Но их внимание было занято другими вещами. К примеру, самолетом, из которого выпала маленькая фигурка.

Самолет летел к ним, неуклюже рыская. Дверь в боку была открыта. Когда самолет приблизился к берегу, из него повыпрыгивали другие фигурки. Первой — девочка в форменном полотняном платье и котелке. С криком: «В атаку!»

— Примула! — закричали грабители на берегу.

Потом из двери выскочила другая фигура в форменном платье и котелке, с изящно оттянутыми носками в тяжелых коричневых башмаках. Она закричала: «Банзай!»

— Маргаритка! — закричали грабители на берегу.

Следующим выпрыгнул мускулистый, квадратный человек в темном костюме. «Арсенал!» — крикнул он.

— Пит! — закричали грабители на берегу.

Последним вывалился высокий худощавый человек в красивых розово-зеленых плавках. Он крикнул: «Прыгаю!»

— Папа Крошки, — пробормотал кто-то и повернулся к Питу и няням, благополучно приземлившимся на песок.

Папа Крошки плюхнулся в море.

— Помогите! — крикнул он.

— Нет, — сказал кто-то на берегу.

Папа Крошки поплыл.

Когда до острова донесся шум двигателей, Мальчик-дикарь Дин с бригадой крепких грабителей работал на склоне Череп-горы. Мальчик-дикарь выпрямился. Внизу, в голубом море двигался ржавый флот вторжения. А на гору летел двухмоторный самолет.

— Ложись! — крикнул он.

Сотня крепких грабителей припала к земле. Самолет проревел у них над головами и врезался в склон. Последовал мощный взрыв. Земля содрогнулась. Поднятые взрывом камни упали на землю. Но земля не перестала дрожать.

— Здесь всё готово, — сказал Дин. — Может, это, — спустимся на берег?

— С удовольствием, — откликнулись грабители.

Они пошли вниз, разматывая за собой длинные бечевки. На ходу они опасливо оглядывались назад.

Ниточка дыма, поднимавшаяся над вершиной Череп-горы, стала больше похожа на столбик.

Капитан сидела под зонтиком из пальмовых листьев на террасе Лагеря Благонравия, скучала, смотрела на суда и покачивала в руке стакан с коктейлем приятного зеленого цвета.

— Знаешь, — сказала она Питу, — думаю, мне надо поговорить с папой Крошки.

— Зачем? — спросил Пит.

— Я хочу, чтобы он провел кое-какие переговоры.

— С кем?

— Со строительным флотом.

— А, — слегка успокоившись, сказал Пит. — Вот и он.

Подошел папа Крошки. Он где-то раздобыл костюм. Костюм когда-то был белым, но, похоже, им вытирали пол. Рукава были коротки, а пиджак тесен.

— Папа Крошки, — сказала Капитан.

— Дорогая Эрминтруда! — воскликнул папа Крошки. — Как я рад видеть тебя живой и здоровой!

— Кончай это, Кевин.

— У меня новое, более красивое имя — Колин.

— Для меня ты всегда будешь Кевином, — сказала Капитан, ужасная в своем гневе. — Ты аморальный прохвост, которому нельзя доверить даже уборку сортиров. Ты криводушный, как шпилька, скользкий, как тарелка макарон, и загребущий, как грабли. Но у меня к тебе есть предложение.

— На всё готов, — сказал папа Крошки, стуча коленками.

Капитан посмотрела на поверхность своего коктейля, подернутую мелкой рябью.

— Я хочу, чтобы ты переговорил со своими друзьями, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты отдал им остров…

— Отдал? — изумился папа Крошки. — Даром, бесплатно и безвозмездно, так сказать, за здорово живешь?

— Да, — сказала Капитан. — Впрочем, нет. Я хочу, чтобы ты обменял его на этот корабль.

Земля у них под ногами вздрогнула.

— Капитан, — сказал Кассиан. — Они высадились.