Ю Несбё - Доктор Проктор и великое ограбление

И пока игроки в раздевалке пили шампанское и пели песни, черное лондонское такси на полной скорости ехало в аэропорт. В такси находились шофер, три расслабленных пассажира, очень хорошо нам знакомых, и чемодан, в котором содержался поблескивающий кубок победителя финала с бантом на ручке.

НАСТУПИЛ ПОНЕДЕЛЬНИК, МАЙСКОЕ солнце освещало Осло, только что прозвенел звонок с последнего урока, и Лисе и Булле вместе шли домой.

— Ну так что ты почувствовал, когда вернулся домой и увидел, что комнаты у тебя больше нет? — спросила Лисе.

— Вот это-то и странно, — сказал Булле. — Ева вынесла все свои вещи и сказала, что я могу получить комнату назад.

— Как это?

— Вот так. Она даже обняла меня. И сказала, что ей меня немножко не хватало. Боюсь, эти объятия могут повториться, — содрогнулся Булле.

— Разве это плохо? — спросила Лисе. — Объятия сестры — это прекрасно, насколько я слышала.

— Прекрасно, когда к тебе прижимаются огромные красные прыщи? — хмыкнул Булле. — Мне еще повезло: я все-таки купил Лисе крем от прыщей в лондонском аэропорту.

— Так вот для чего ты брал деньги взаймы у доктора Проктора!

— Не мог же я вернуться домой и не привезти хотя бы пакетик английского чая. Но я буду экономить и верну долг доктору Проктору.

— Гм, — сказала Лисе.

— Что значит «гм»? — спросил Булле, который очень хорошо знал Лисе и понимал, что это было не простое «гм».

— Вы с сестрой все время ссоритесь, — сказала Лисе. — Но знаешь что? Я уверена, что в глубине души вы все-таки любите друг друга, да-да.

— Люблю? Я? Эту ведьму Еву? — фыркнул Булле, его передернуло, глаза закатились.

Но Лисе хитро улыбнулась, словно хотела сказать, что он не обманет ее этим спектаклем.

Когда они свернули на Пушечную улицу, рядом с ними остановился большой черный лимузин, и задняя дверь открылась.

— Лисе и Булле! Садитесь!

На заднем сиденье был человек, с которым они встречались раньше.

— Мы едем к доктору Проктору, — сказал король. — Поздравляю с выполнением задания. Инспекция прошла сегодня утром, и Всемирный банк был всем доволен.

— Ну да, но мы не поспели с переплавкой, и они, поди, удивлялись, чего это золотой запас Норвегии имеет форму большого кубка, — сказал шофер и улыбнулся в зеркале.

— Привет, Хельге, — кивнула Лисе.

— Один из ентих инспекторов поднял его, и ему показалось, что он уж оченно легкий для изделия из полновесного золота, — сказал мужчина на пассажирском сиденье. — Но мы, понятное дело, объяснили, что после победы кубок завсегда кажется легким, — сказал мужчина на пассажирском сиденье.

— Привет, Халлгейр, — кивнул Булле.

— Нам тут как раз звонили коллеги из Собственной ее королевского величества секретной службы в Лондоне. У них по сию пору нет сообщений, что Рублёв и братья Хруст уворовали золото. Но они все равно арестовали Рублёва.

— И чего… И почему же? — спросил Булле.

Хельге и Халлгейр тихо посмеялись, потом ответили:

— Сотрудница одного банка рассказала полиции, что Рублёв угрожал ей пистолетом, заставляя принять на хранение деньги «Монополии». А в банке есть видеокамеры, которые подтвердили это.

— И еще есть свидетель, который, понимашь, видел, как Рублёв ограбил пожилую даму и ее ребенка в Гайд-парке.

— А еще он, того, прицепился к автобусу сзади и не заплатил за проезд.

— Он еще посидит в тюряге какое-то время.

Они остановились перед неухоженным садом доктора Проктора, открыли покосившиеся ворота и увидели между грушевыми деревьями большой плакат:

И там, под плакатом, стояли они все. Доктор Проктор и Жюльет Маргарин. Ева и мама Булле. Папа-комендант и мама Лисе. Фрекен Стробе из школы и Грегор Гальваниус.

А на столе перед ними лежал самый большой карамельный пудинг из всех, какие они когда-либо видели в своей жизни.

Жюльет обошла всех с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским и грушевым соком, и когда каждый взял себе что больше нравится, король постучал по своему бокалу и повернулся к ним:

— Дорогие мои подданные…

Фрекен Стробе покашляла, подняла вверх одну бровь и строго посмотрела на него поверх очков.

— Э-э, я хочу сказать, мои сограждане, — торопливо поправился король. — И дорогие друзья. Да, прежде всего друзья…

Фрекен Стробе милостиво кивнула, и король продолжил:

— У меня для вас есть радостное сообщение. Оно от моей четвероюродной сестры, но, возможно, она моя троюродная сестра. Кто-то даже утверждает, что она моя двоюродная сестра, — есть вещи, которые немножко запутывают эту историю…

Фрекен Стробе снова покашляла.

— К сути! — поспешил сказать король. — Королева Англии решила дать Лисе титул трефовой принцессы Нового Южного Уэльса за ее чрезвычайные достижения во время финальной игры на стадионе «Вомбли». А доктор Проктор становится рыцарем ордена третьей степени за изобретение, которое возродит славу империи. В следующем месяце Англия предполагает отправить в космос своего первого ветронавта!

Они все захлопали и прокричали «Хуррей!», что в английском языке значит «Ура!». Потом все обернулись и посмотрели на Булле.

— Sorry, Булле, — сказал король. — Королеве показалось не очень удобным чествовать человека, который прославился тем, что пинком отправил на трибуны лучшего футболиста мира.

Все засмеялись.

— Да-да. — Булле засмеялся вместе со всеми. — Во всяком случае, я тоже чуточку прославился.

— Вот к этому я и подхожу, — сказал король и подмигнул.

Все напряженно ждали продолжения. Но король не спешил, он пошмыгал носом, поправил воротник рубашки, отпил из бокала. И так продолжалось, пока фрекен Стробе не покашляла сурово еще раз.

— Так вот, — сказал король. — Когда в Музее восковых фигур мадам Турет закончили делать новые фигуры нынешнего года, у них осталось небольшое количество воска. Не очень много, недостаточно для среднего размера премьер-министра, например. Но достаточно для небольшого роста паренька, у которого в Англии уже появились клубы фанатов и исчезновение которого стало большой загадкой. Единственное, что они знают, — это что он называл себя Уннар Гуннар Сол Шерл.

— Меня сделают из воска! — закричал Булле. — Я стал знаменитым!

— В известных пределах, — сказал король. — Но поскольку ты был на стадионе «Вомбли» как секретный агент с довольно секретным заданием, ты, к сожалению, не имеешь права кому-либо рассказывать, что Шерлом был ты.

— Вот черт!

— И поэтому я предлагаю поднять секретный тост за Шерла!

Все засмеялись и подняли тост за Булле, который низко поклонился и затем медленно выпил грушевый сок. После чего громко рыгнул.

Они сели за стол.

И пока они метр за метром поглощали самый лучший пудинг из тех, какие они когда-либо ели в жизни, Лисе шепнула кое-что Булле. Она спросила его, точно ли он успел поменять кубки в проходе под трибунами стадиона. Булле ответил, что если честно, то такие обмены в кромешной темноте не для дилетантов, но не зря же он Булле. Или зря?

Лисе задумчиво посмотрела на своего друга, который с улыбкой отправил в рот целый квадратный метр пудинга.

— Но ты СОВЕРШЕННО уверен, что…

Она не успела услышать ответ, потому что в ту же секунду послышались громкие крики и далекий шум мотора. Все оглядывались по сторонам, не понимая, откуда идут эти звуки. Но вот кто-то поднял голову. И там, высоко над кроной грушевого дерева, они увидели приближающийся силуэт.

— Гляньте сюда! Я — Петтер! Только меня зовут Петтер! Я самый лучший Петтер, скажу я вам!

— Петтер! — крикнула ему Лисе. — Кто это там с тобой?

— Чего?

— Что за девочка сидит рядом с тобой?

— А-а. Это Петронелла. Только ее зовут Петронелла! Лучшая в мире Петронелла! Это она поставила мотор на дельтаплан. Настоящий хиллмановский мотор! Мы летели против ветра! А что это там у вас? Не карамельный ли это пудинг, доктор?

Так оно и было.

И пока наши друзья ели, смеялись и рассказывали свои невероятные истории, а Булле пытался выучить песню о «Тоуз», весеннее солнце медленно опускалось за покосившийся дом в самом конце Пушечной улицы.

И тут мы завершим наш очередной матч.

В стране, расположенной по другую сторону Северного моря, в городе под названием Лондон три брата, сидя за столом, играли в покер. И мамаша только зажимала уши, когда они кричали друг на друга:

— Нет, так! Валет червей означает, что мои черви ползут-ползут и съедают твоего валета, и это значит, что я выиграл! По международным правилам!

— Но тогда я бью твоего туза, потому что моя четверка бубен бренчит, как бубен, и побеждает.