Сигфрид Сивертс - Пираты с озера Меларен

— Пошла! — радостно закричал Эрик, увидев, как у штевня[10] ласково забурлила вода и когда первые брызги редким дождем окатили его. Георг вторил ему тихим счастливым смехом.

Они вышли на середину небольшого городского фьорда, берега которого с кудрявыми дубовыми рощами, густо поросшие камышом, были усеяны белыми домиками и красными сарайчиками. Большая красивая бабочка упрямо следовала за ними, то и дело садясь на парус, как на цветок.

Над городской церковью висело причудливое белое облако, от которого они уплывали все дальше и дальше.

Журчание воды становилось все веселее, шкот резал Фабиану руку, и ему пришлось привязать его к уключине.

Сейчас они находились уже в проливе большого фьорда. Крытая цинком башенка на доме бургомистра скрылась из виду. Облако стало разрастаться, сделалось серым и косматым, как старик.

Георг показал пальцем туда, где один большой фьорд переходил в другой, и торжественно пробормотал:

— Смотрите! Там берега вовсе не видно.

Каждый, у кого в жилах течет хоть капля моряцкой крови, знает, какие просторы для фантазии открывает далекая синяя линия горизонта. Мальчики притихли, мечтательно глядя туда, где подернутая легкой дымкой полоска прибрежных лесов таяла на солнце и пропадала. Неожиданно до их слуха донесся неясный далекий гул, словно кто-то перекатил большие камни с вершины горы. Красивая белая бабочка сразу исчезла. Вода потемнела, и носовую часть лодки обдавало шипящими брызгами.

Эрик передвинулся ближе к корме, Фабиан восторженно ругался, а Георг, крепко ухватившись руками за скамью, восклицал от полноты чувств: «Вот это да! Вот это ход!» Ветер странствий свистел у его висков. Он огляделся. За кормой все было серым. Но впереди светило солнце. Вперед! Вперед!

Внезапно огненный зигзаг прочертил небо и мощный удар сотряс холмы. Вслед за первыми крупными каплями хлынул дождь — его косые струи лихо забарабанили по скамьям, а по щекам, казалось, заструились теплые слезы. Море словно закипело под напором дождя, и большие белые пузыри заплясали по его поверхности. Воздух постепенно становился холоднее, повеяло свежестью.

— Поплыли дальше, дождь скоро пройдет!

Черные клубящиеся облака низко нависли над горизонтом, стало совсем темно. Только молнии время от времени освещали небосвод да раскатистые, тяжелые удары раскалывали воздух.

Эрик тесно прижался к Георгу и испуганно молчал, Фабиан отчаянно ругался, а Георг барабанил по скамье и приветствовал каждую вспышку восторженными криками:

— Здорово! Совсем близко ударило! Я успел сосчитать лишь до пяти! Поглядела бы на это наша Зануда!

Они были уже на середине большого фьорда.

Неожиданно гром стих, налетевший ветер, резкий, сильный, порывистый, поднял волны. Лодчонку лавочника стрелой понесло по белым гребням, и булыжники на дне ее беспокойно заворочались.

— Только бы нам успеть к обеду, слышишь, Георг! — жалобно пропищал Эрик.

Георг всмотрелся в море. Земля была далеко-далеко, вся в серой мгле. Георг не смог разглядеть, где пролив поворачивал к городскому фьорду, и пробормотал негромко:

— Да, пора поворачивать.

— К чертям! — хрипло выругался Фабиан, но все же повернул руль.

Лодчонка резко накренилась, зачерпнула воды, и пришлось повернуть руль обратно.

— Вот видишь! — закричал Фабиан, укоризненно глядя на Георга.

Георг приподнялся, чтобы выровнять камни на дне лодки, но лодка сильно вильнула, и он чуть было не упал за борт.

— Здорово все же она идет! — воскликнул он с наигранной веселостью и сделал вторую попытку, которая на этот раз удалась.

Но волны становились все выше и выше. Вода начала захлестывать корму. Георг ползком добрался до Фабиана.

— Надо все-таки попытаться повернуть назад, а то мы ни за что не поспеем домой к обеду.

Фабиан послушался. Лодка накренилась так сильно, что несколько камней выкатилось за борт и через штевень перемахнула огромная волна. К счастью, шкот[11] вырвало у Фабиана из рук, парус защелкал, как хлыст, взлетел на ветру. Теперь Фабиан отпустил руль и смотрел с застывшей насмешливой улыбкой на парус, который уже начал рваться. Георг хотел ухватиться за руль, но Фабиан сердито закричал:

— Не трогай руль, болван, и вообще не командуй здесь!

Георгу ничего не оставалось делать, как глядеть на серую, пенящуюся, шипящую водную стихию. Вдалеке показался маленький, поросший сосной островок.

— Фабиан! Постарайся держать курс на остров!

— Я и сам о том думал всю дорогу! — огрызнулся Фабиан, всегда умевший вывернуться.

Теперь, когда парус сорвало с мачты, лодка замедлила ход и, не успевая вскакивать на гребень волны, начала наполняться водой. Все были мокрые до нитки. Георг стучал от холода зубами и думал: им теперь, хорошо достанется. О том чтобы поспеть к обеду, не могло быть и речи. Надо что-то придумать… Он повернулся к Фабиану и, увидев его застывшие глаза, испугался. Внутри у него все похолодело и словно чей-то чужой голос громко и отчетливо спросил его: «А что будет с Эриком? Что теперь будет с Эриком?»

Он дотянулся до брата и крепко взял его за руку.

— Не бойся, Йеркер. Все будет хорошо!

В эту минуту огромная волна накрыла лодку. Взвизгнув, Эрик вонзился в Георга, а тот, плохо понимая, что делает, оттолкнулся коленом от планшира[12], и они все оказались в бушующей воде. Лодка перевернулась и стремительно понеслась вверх килем. Мальчики едва успели уцепиться за край лодки.

— Держитесь крепче! Нас несет прямо на остров! — закричал Георг, но тут же увидел, что их относит в сторону. Как молния его пронзила мысль: наперерез волнам они плыть не смогут. Нужно сейчас же повернуть назад. Несколько секунд он боролся со страхом, потом отдернул Эрика от лодки:

— Плыви, Эрик! Это совсем недалеко!

— Не могу! Боюсь! — кричал Эрик, отчаянно цепляясь за борт. Теряя самообладание, Георг с такой силой ударил его по пальцам, что на них выступила кровь.

— Плыви, тебе говорят, несчастный трус!

Впереди, среди белой пены, уже виднелась голова Фабиана, Эрик поплыл следом за ним. Теперь и Георг оттолкнулся от лодки. Он все время следил глазами за Эриком, но тот плыл как рыба. Когда он поравнялся с Фабианом, тот попытался ухватиться за него, но подоспевший Георг так ударил его в ухо, что Фабиан оставил Эрика в покое.

Постепенно Георг стал отставать от них, он был слабее и хуже держался на воде. Поднимаясь на гребень волны, он видел сквозь пену, что до острова еще далеко. Руки и ноги сильно ломило от холодной воды, намокшая одежда тянула вниз, и с каждой волной приходила мысль: «Я больше не могу. Это конец». Но помимо воли руки и ноги продолжали судорожно работать, приближая Георга к спасительной суше.

Вот он уже видел, как Эрик и Фабиан бредут, спотыкаясь, по длинной песчаной отмели, и радостная мысль пронзила его: «Спасен, спасен».

Вообразив, что и у него твердая земля под ногами, он на минуту расслабился и чуть было не пошел ко дну. Захлебываясь, он сделал рывок и, собрав последние силы, в изнеможении выполз на берег.

Это был истинно грозовой шторм. Дико завывал ветер, низко клоня нежную молодую зелень, и она стонала, будто ей было больно. Тягуче скрипели стволы двух сросшихся, похожих на лиру сосен-близнецов, возмущенных столь вероломным возвращением поры бурь.

Мальчики еще долго лежали на песке, и долго еще слышались их стоны и хрипы. Наконец почувствовав, что продрогли до костей, они как по команде вскочили и побежали по узкой мокрой усыпанной хвоей тропинке вглубь острова, чтобы спрятаться от ветра. Остров был невелик, и они вскоре добрались до противоположного берега. Там, на лужайке, среди цветочных клумб и подстриженного кустарника стояла двухэтажная красно-белая вилла. Скрипел на крыше флюгер, монотонно хлопал канат флагштока. Обитателей дома, как видно, не было: окна первого этажа закрыты ставнями.

Словно подчиняясь инстинкту взломщика, Фабиан быстро, как ящерица, забрался на веранду и заглянул в комнату. Дом действительно пустовал. Видно, еще не приехали сюда на лето.

Георг, дрожа от холода, пробежал вокруг дома, потом спустился под горку, к пристани. В бухте, надежно укрытой от ветра, танцевала на якоре большая яхта, ослепительно-белая, с крупными четкими буквами на борту: «Роза ветров». На берегу лежала маленькая шлюпка.

Здорово! Можно залезть в яхту и отогреться. Георг с трудом разомкнул губы, сунул два пальца в рот и свистнул. Мальчишки тотчас прибежали на зов и, увидев яхту, разразились радостными возгласами. Потом, спустив шлюпку на воду, подгребли к «Розе ветров», забрались в рубку[13] и заперлись на засов.

И что за рубка была у «Розы ветров»! Просто чудо, сколько всего в ней вмещалось! Здесь было все, что только мог придумать бывалый морской волк со своей практичной предусмотрительностью и любитель воскресных морских прогулок со своими барскими замашками. И все это было с педантичностью розничною торговца разложено по ящичкам и шкафам, на койках, шканцах[14] и кильсоне[15].