Сергей Жемайтис - Поющие камни

— Постойте, моряки, важная новость!

Как ни была удивительна встреча с Кешкой-дельфином, Петю ждало сегодня столько ярких впечатлений, что он скоро забыл о нем. До обеда он бегал по дорожкам, посыпанным золотистым песком, замирал от восторга, рассматривая клумбы из неведомых цветов, золотых рыбок в бассейне фонтана, и даже боролся с ручным медведем. После обеда он вместе с пионерским отрядом, в который его зачислили, ездил на машине в соседний колхоз, а когда вернулись в лагерь, смотрел кинокартину про «Артек». О Кешке Петя вспомнил уже в постели, когда сосед по койке, Валя Рукавишников, шепнул:

— Я слыхал, ты плаваешь здорово?

— От кого слыхал? — с тревогой спросил Петя.

— От Кешки-дельфина. Он сказал, что ты чемпион по плаванию. Научишь брассом плавать, а?

— Да я сам не умею...

— Будет задаваться! Не хочешь, так и скажи!.. — Валя отвернулся и обиженно засопел.

«В чемпионы попал, а плаваю, как топор!» — подумал Петя и долго ворочался в постели, пока не уснул.

На следующий день весь лагерь уже знал о прибытии чемпиона по плаванию. За Петей стали толпой ходить малыши из первого отряда, умоляюще заглядывали ему в глаза.

— Вот что, ребята, — уныло сказал им Петя, — идите на водную станцию, там Кешка научит вас и плавать и нырять.

Малыши загалдели все разом, что «Кешка занимается с первой группой, а им велел найти чемпиона по плаванию Макарова».

Во время этого разговора подошел начальник лагеря Иван Платонович. Он похлопал Петю по плечу и сказал:

— Я, брат, тоже когда-то держал первенство в школе, но не по плаванию, а по бегу.

— Да я... — начал было Петя.

Но Иван Платонович остановил его:

— Скромность — хорошее дело, но к месту. А тут, брат, показывай свои таланты на полную силу. Пусть знают ребята, как надо по-настоящему держаться на воде!

Петя проводил взглядом высокую фигуру начальника лагеря и вздохнул. Пионеры плотным кольцом окружили совсем растерявшегося «чемпиона».

Петя растерянно посмотрел по сторонам и промолвил первое, что пришло в голову:

— Погода стоит прекрасная.

И сразу, как по команде, малыши заговорили разом:

— Прекрасная, прекрасная!..

— Говорят, есть прогноз, все лето ни одного дождя.

— Самое для плавания!

— Температура воды сегодня тридцать градусов!

— Пошли сейчас на море?

«Пропал!» — подумал Петя.

Но в это время к нему пришла неожиданная помощь.

Один из любителей плавания, очень маленький пионер с бритой головой, обошел Петю со всех сторон, остановился и сказал:

— Что вы, ребята, так напали на него? А он, может, после болезни еще не поправился.

Все умолкли, ожидая, что скажет «чемпион».

У Пети словно гора спала с плеч. Он совсем было забыл о болезни, а сейчас вдруг почувствовал, как что-то кольнуло в бок. Петя болезненно поморщился и закивал головой.

— Вот видите, а вы... — послышался опять спасительный голос.

— Да-да! Как поправлюсь, начнем, — неопределенно пробормотал Петя и пошел по аллее.

Пионеры почтительно расступились.

Петя долго петлял по большому парку, тщетно стараясь найти выход из трудного положения. И, наконец, решил: «Все, что мне осталось, — это убежать домой. Деньги у меня на автобус есть. Оставлю записку и уеду».

С такими невеселыми думами Петя проходил мимо веранды, заставленной столами с газетами и журналами. Пете не хотелось читать, но из-под навеса веяло холодком, и он зашел отдохнуть. В читальне не было ни одного пионера. В этот час весь лагерь находился на пляже или в лесу.

Петя взял со стола журнал с яркой обложкой. На обложке был изображен пловец в вихре из пены и брызг.

«Словно все сговорились!» — подумал Петя, нехотя перелистывая страницы. В середине журнала снова глядел со страницы знакомый пловец. Только он теперь сидел на стуле и улыбался, а над ним большими буквами было написано: «На водной дорожке». Петя жадно впился взглядом в ровные строчки статьи. Только чем дальше читал Петя, тем мрачней сдвигались его брови: веселый пловец рассказывал не о том, как он поплыл впервые, а как стал чемпионом. Петя не успел дочитать статью. Из-за перил веранды показалась голова Кешки-дельфина. Еще миг — и Кешка перескочил через перила и очутился возле Пети.

Кешка заложил руки за спину и, глядя меж колонн веранды, тихо произнес:

— Я там кружок организовал, чтобы повышать технику. Пловцы три раза собирались, а ты не приходишь. Группу малышей для тебя выделил, а ты от них прячешься! — и вдруг крикнул: — Знаешь, как твое поведение называется?

Петя вскочил:

— А как называется, когда людей подводят? Какой я чемпион! Я сам думал научиться плавать. А теперь хоть беги из лагеря! — Петя сморщился, стараясь сдержать слезы, и тоже стал смотреть в ту же сторону, что и Кешка.

Там виднелся кусочек моря и белый парус яхты.

— Шторм в двенадцать баллов! — после долгого молчания произнес Кешка и снова умолк, смущенно разглядывая свои поцарапанные ноги с прилипшими к ним водорослями. Наконец Кешка поднял голову и улыбнулся: — И как это я тебя с настоящим Макаровым перепутал? Но ничего. Будешь ходить со мной в Бакланью бухту.

Кешка подсел к Пете и шепотом изложил ему свой план.

...Бакланья бухта находилась в километре от пионерского лагеря. Она славилась своим песчаным дном и необыкновенно прозрачной водой. Однако ее обрывистые, поросшие шиповником берега были почти недоступны для купальщиков, и сюда лишь изредка заглядывали юннаты, чтобы наблюдать жизнь прибрежных птиц. Но с недавних пор важные бакланы и серогрудые чайки на карнизах известковых скал были встревожены частым появлением Кешки и Пети.

Мальчики ежедневно приходили сюда, и тихая бухта оглашалась их криками и плеском воды. Вначале встревоженные птицы тучей снимались со своих гнезд, но вскоре привыкли к мальчикам и оставались на карнизах, пристально следя за каждым движением непрошеных гостей. Каждый раз Петя и Кешка приносили с собой автомобильную камеру, надували ее велосипедным насосом и бросали на звонкую поверхность воды. Потом Петя осторожно входил в воду, ложился животом на камеру, плыл, поднимая ногами белый бурун пены. Со скалы Кешке было видно каждое движение Пети, и он подавал советы своему ученику, а когда тот не понимал его, то, не раздумывая, прыгал в воду и показывал то или иное движение.

Сегодня урок был в самом начале. Кешка стоял на своей скале и строго покрикивал:

— Так! Взмах левой, правой, ноги не сгибай!

Петя старался вовсю. Вдруг Кешка испуганно всплеснул руками и закричал:

— Шторм в двенадцать баллов! Камера лопнула! Переходи на столбик попеременно правой рукой, левой ногой! Так! Молодец! Я сейчас... — Кешка бултыхнулся в воду.

И тотчас же пустынный берег ожил: из-за камней и кустов шиповника выскочили пионеры из Петиного отряда. Они давно разгадали Кешкину затею и потихоньку следили за успехами Пети. Ребята стали спускаться к берегу. Трое лучших пловцов вскарабкались на скалу и, уперев руки в колени, смотрели вниз, готовые в любой момент броситься на помощь.

Когда из камеры начал со свистом выходить воздух, Петя сильно испугался: он находился на такой глубине, что не доставал ногами дна, но, услыхав решительную команду своего учителя, выпустил тонувшую опору и начал проделывать руками и ногами знакомые движения.

Вот Петя, поощряемый Кешкой, который, как настоящий дельфин, вертелся вокруг него, вытащил руку из воды и занес ее вперед. Прошла необыкновенно долгая секунда, и над бухтой понеслись такие радостные крики, что перепуганные бакланы и серогрудые чайки тучей снялись со своих гнезд:

— Плывет!

— Петька поплыл!

— Ура, ребята!..

Петя слушал голоса друзей, и сердце его замирало от счастья, а руки и ноги стали вдруг необыкновенно сильными и ловкими. И вода, та самая непокорная вода, которая несколько минут назад предательски расступалась и тянула на дно, сейчас, словно по волшебству, стала упругой и послушной. Петя плыл очень медленно, фыркая и отплевываясь от горько-соленой воды, но ему казалось, что он движется со скоростью птицы.

Рядом с Петей, чуть не задевая его плечом, держался Кешка. Мокрое лицо его было сурово, только глаза выдавали гордую радость человека, передавшего свое уменье товарищу.

Всю ночь Стружок и его хозяин, ночной сторож Пал Палыч, охраняли шлюпки водной станции. Собственно, охранял Стружок, а Пал Палыч, закрывшись тулупом, дремал в старом баркасе. Услышав подозрительный шум, Стружок вскакивал в баркас и начинал стягивать с Пал Палыча тулуп. Сторож, кряхтя, поднимался и кричал в темноту хриплым голосом:

— Кто там ходит? Вот я вас сейчас похожу, полуночники!

Утром Пал Палыч разводил огонь в печке, сделанной из корпуса плавучей мины, доставал из рундука, стоявшего на баркасе, мешочек с чечевицей.