Хью Лофтинг - Цирк Доктора Дулитла

Утром Джон Дулитл чувствовал себя совершенно разбитым. Поднимаясь с постели, в которой он и глаз не сомкнул за всю ночь, он подумал, что все-таки к кочевой жизни нужно долго привыкать. Позавтракав, Доктор поручил Мэтью присматривать за Тяни-Толкаем, а сам отправился знакомиться с дрессированной тюленихой.

Софи участвовала в главном представлении два раза в день. Обычно она выступала после акробатов на трапеции, братьев Пинто, и Говорящей Лошади. В остальное же время ее можно было увидеть в небольшом балагане неподалеку от входа в цирк.

Каждый желающий мог заплатить три пенса за вход и посмотреть, как она ныряет в бассейне за рыбкой и делает разные забавные трюки.

Когда Доктор подошел к балагану Софи, посетителей там еще не было. Он поздоровался с дрессировщиком, который завтракал, сидя на ступеньках, и зашел внутрь. Там он увидел вырытый в земле бассейн около двенадцати футов шириной. Бассейн опоясывала огороженная решеткой платформа, откуда зрители могли наблюдать за представлением. Сама Софи грустно плескалась в грязной воде. Это была очень красивая тюлениха, пяти футов в длину, с гладкой блестящей шкурой и умными глазами. Когда же Доктор заговорил с ней на ее родном языке и Софи поняла, кто перед ней, она вдруг разразилась потоком слез.

— Что случилось? Почему ты плачешь? — удивился Доктор. Но тюлениха не отвечала и продолжала рыдать. — Успокойся, пожалуйста, — попросил ее Джон Дулитл. — Сейчас же успокойся и прекрати истерику. Ты что, все еще болеешь? Мне сказали, что ты выздоровела.

— Ах да, конечно, выздоровела, — пролепетала Софи сквозь слезы. — Это было обычное расстройство желудка. Знаете, они все время кормят нас этой тухлой рыбой.

— Так в чем же тогда дело? Почему ты плачешь?

— Я плачу от радости, — сказала Софи. — Как раз перед тем, как вы сюда вошли, я думала о том, что единственный человек на свете, который мог бы мне помочь, — это Джон Дулитл. Я знаю вас благодаря почте и «Арктическому журналу», который приходил к нам на Аляску каждый месяц. Я даже посылала вам свои статьи по подводному плаванию, может быть, вы помните? Одна из них называлась «Спорт Аляски», в ней я рассказывала о двойном махе ластами. Эту статью напечатали в августовском номере. Мы ужасно расстроились, когда вам пришлось закрыть «Арктический журнал». Его так любили все тюлени и морские котики.

— Но почему же ты все-таки плачешь? Что стряслось? — опять спросил Доктор.

— Ах, да, — Софи вновь зарыдала. — Вот видите, как я вам рада! Я даже забыла на минуту о своем горе. Сначала я подумала, что вы обычный посетитель. Но когда вы заговорили со мной на моем родном языке, да еще и на диалекте тюленей Аляски, я поняла, что передо мной — знаменитый Джон Дулитл, единственный человек в мире, которого я так мечтала встретить! Я так обрадовалась, что…

— Подожди, подожди, — перебил ее Доктор. — Сейчас ты снова расплачешься. Лучше расскажи мне о своей беде.

— Хорошо, — согласилась Софи. — Значит так. Когда я…

Но в этот момент снаружи послышался какой-то шум и звяканье ведра.

— Тише! Кажется, сюда идет твой дрессировщик, — быстро прошептал Доктор. — Пожалуйста, продолжай нырять, как ни в чем не бывало. Я не хочу, чтобы он узнал, что я умею разговаривать с животными.

Тут вошел смотритель с ведром. Он собирался помыть пол. Окинув взглядом тихого маленького толстячка в помятом цилиндре, он решил, что это обыкновенный посетитель, на которого можно не обращать внимания, и приступил к уборке. Как только он вымыл пол и ушел, Софи продолжила свой рассказ.

— Вы знаете, — сказала она, — когда я заболела, мы гастролировали в Хэтли. Это такой городок на море. Так вот, мы остались там с Хиггинсом (так зовут моего дрессировщика) на две недели, а цирк Блоссома уехал. В этом городке, прямо на побережье, есть маленький зоопарк, в котором устроены специальные искусственные пруды для выдр и тюленей. Однажды Хиггинс разговорился с дрессировщиком этих тюленей и сказал ему, что я заболела. Тот решил, что мне нужна компания и предложил выпустить меня в этот пруд. Так я оказалась среди своих сородичей. Скоро я познакомилась с одним старым тюленем, который был из тех краев, что и я, — его привезли в Хэтли из Берингова пролива. Так вот, этот тюлень и рассказал мне, что случилось с моим мужем. Это были очень плохие новости. С тех пор, как меня поймали, мой муж очень страдает и даже отказывается есть. Раньше он был вожаком всего нашего стада, но после того, как я его покинула, он стал так худеть и слабеть от переживаний, что вместо него выбрали другого тюленя. Многие даже считают, что он долго не проживет. — Тут Софи снова тихонько заплакала. — Ах, как я его понимаю! Мы ведь так любили друг друга! Он был очень большой и сильный, поэтому ни один тюлень в стаде не осмеливался с ним спорить, но без меня он стал совершенно беспомощным, как ребенок. Он ведь привык полагаться на меня во всем. А я даже не знаю, что с ним сейчас происходит. Это просто ужасно!

— Да… — протянул Доктор и задумался. — Подожди минутку, не плачь. Как ты думаешь, что тебе нужно делать?

— Я должна отправиться к нему, вернуться на Аляску, — твердо ответила тюлениха. Она поднялась из воды и развела своими ластами, как руками. — Я должна быть рядом с ним. Тогда он снова станет самым лучшим вожаком. Я так надеялась, что смогу убежать из Хэтли, но это оказалось невозможным.

— Хм, — пробормотал Доктор. — Но до Берингова пролива ужасно далеко. Ума не приложу, как ты сможешь туда добраться!

— Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Конечно, по суше я передвигаюсь очень медленно, но стоит мне добраться до моря, — тут тюлениха с такой силой взмахнула хвостом, что половина воды выплеснулась из бассейна, — считайте, что я уже на Аляске. Вот почему я хочу попасть обратно в Хэтли.

— Понятно, — сказал Доктор, стряхивая воду с ботинок. — Я вижу, что ты превосходная пловчиха. Но скажи мне, как далеко отсюда до побережья?

— Около ста миль, — ответила Софи. — Ах, мой дорогой, мой бедный Слаши! Мой бедный, бедный Слаши! — опять зарыдала она.

— Бедный кто? — спросил Доктор.

— Слаши. Так зовут моего мужа. Он во всем мне доверялся. Мой бедный дурачок Слаши! Что же мне делать? Что делать?

— Послушай, — перебил тюлениху Джон Дулитл. — это не так-то просто — переправить тебя тайно к морю. Конечно, я не говорю, что это невозможно. Но здесь все нужно хорошенько обдумать. Может быть, мне удастся освободить тебя как-нибудь по-другому, никого не обманывая. Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Для начала я пошлю с какой-нибудь птицей весточку твоему мужу, чтобы он узнал, что у тебя все в порядке, и не переживал так сильно. Этот же почтальон принесет нам известия и о твоем муже, и ты будешь знать, что с ним. А сейчас постарайся развеселиться. Посмотри, сюда идут люди. Они, кажется, хотят посмотреть на твое представление.

В этот момент в сопровождении Хиггинса в балаган вошла учительница с группой детей. Они не обратили никакого внимания на маленького толстячка, который быстро пробирался к выходу, хитро улыбаясь себе под нос. Скоро дети веселились от души, глядя на выкрутасы большой тюленихи в бассейне. Хиггинс же решил, что Софи окончательно выздоровела, так как никогда прежде он не видел ее такой веселой и счастливой.

Поздно вечером Доктор позвал филина Гу-Гу и они отправились к тюленихе.

— Софи, — сказал Доктор, подойдя к бассейну. Я привел тебе своего друга филина. Ты должна ему рассказать, как найти на Аляске твоего мужа. Он отправится к морю и передаст чайкам, летящим на северо-запад, твое послание. Ах да, я забыл вас познакомить. Софи, это Гу-Гу, самая умная птица из всех, которых мне доводилось знать. Он — отличный математик!

Гу-Гу сел на решетку, и Софи подробно рассказала ему, как добраться до Слаши, а потом продиктовала свое длинное и нежное послание, которое завершалось словами: «Пусть верит — я вернусь!» Когда она закончила, филин сказал:

— Думаю, что мне нужно лететь в Бристоль, Доктор. Отсюда это ближайший город на побережье. Кроме того, в тамошней гавани живет очень много чаек. Я попрошу кого-нибудь из них выучить послание Софи и передать его на Аляску.

— Замечательно, Гу-Гу, но понимаешь, все это нужно сделать как можно быстрее. У нас очень мало времени. Было бы лучше, если бы ты нашел какую-нибудь морскую птицу, которая проделала бы весь путь сама — от начала до конца.

— Хорошо, Доктор. Я попробую найти такую птицу, — сказал Гу-Гу. — Только, пожалуйста, не закрывайте на ночь окно, чтобы я смог влететь в фургончик, когда вернусь. Ждите меня не раньше двух часов ночи! — С этими словами Гу-Гу вспорхнул и вылетел на улицу.