Андрей Трушкин - Кошки-мышки с мафией

Толька травинку покусывает, задумчиво так.

— Что там следы. Я его запаску видел — из-за угла выглядывала. Но это еще цветочки. У этого хмыря куртка с левой стороны оттопыривалась. Чему там быть, как не пистолету, а?

Тут мы немного струхнули и обратно в город быстрее раза в два почесали…

Вернулись мы, значит, обратно в наш Электрочугунск (у нас в районе все городки так называются по вольтанутому — Электроугли, Электросталь). Ломанулись в микрорайон Электрозатишь (там раньше село было Затишье, на отшибе города стояло). Думаем — может там «Стиноролл» остался? Подлетаем на всех парах к киоску и получаем форменный облом. Потому что у киоска стоит знакомый уже нам джип и в него грузят коробки «Стиноролла»! Мы, значит, где стояли, там в осадок и выпали.

Колька удивляется:

— У них что — крыша от этого «Стинородла» поехала? Я смеюсь:

— Нет, они теперь на тусовках «стином», значит, шмаляются.

Домой мы пришли как пыльным мешком по голове ударенные.

Я вслух размышляю:

— Слушай, а все-таки зачем им, интересно, это надо?

Колька на меня даже не посмотрел.

— Не знаю, отстань!

А сам, вижу, призадумался. Тоже его, значит, эта загадка зацепила.

Ну вот, пока мы обед разогревали, пока маманины котлеты рубали, он все молчал. Даже посуду сам вызвался помыть — чтоб я ему соображалкой, значит, не мешал думать.

Наконец заухмылялся. Надумал, значит, чего-то.

Я не выдержал:

— Ну, Шерлок Мегрэ, рожай, чего умыслил?

Он:

— Ты «Короли и капуста» О Генри давно читал?

Я руками развожу:

— Вообще не читал.

Он язвит:

— Ну да, я забыл, что ты только про боевых роботов книжки покупаешь да фильмы со своим тупым Как Даммом смотришь.

Я ему чуть по башке не дал:

— Ничего он и не тупой. Сам ты тупой, как угол!

Он табуреткой загородился:

— Ладно, ладно, острый твой Как Дамм, острый! Короче, в книжке О Генри написано про одного парня, который пытался торговать обувью. Но ее у него никто не брал — все ходили босиком.

Тогда он додумался на острове рассадить колючий кустарник. И весь товар у него влет ушел!

Я плечами пожимаю:

— Ну и при чем тут «Стиноролл»?

Колька поясняет:

— Эти крутые, из избушки, наверное, хотят всю зубную пасту в районе скупить!

Я башкой, значит, мотаю — ничего понять не могу.

Колька мне телек включает.

Там шпарит реклама. Сначала про какие-то ботинки, которые разве что во время сильного мороза на уши одевать, а потом про жвачку пошло. Про кариес. Про то, что если зубной щетки и пасты рядом нет (ну, не по карману, значит, щетку тебе купить), то надо жвачку жевать. Чтоб зубы от кислоты не испортились.

Тут я въехал в Колькину гипотезу. Это, значит, если в городе не будет пасты, то население станет активно жвачку раскупать. И тогда цену на нее можно будет поднять в два, а то и в три раза. Разница с каждой упаковочки жвачки в цене вроде будет небольшая, а в сумме получатся миллионы. Я Кольку по плечу похлопал:

— Ну ты гигант!

И сел, значит, боевик по видику смотреть, пока маманя со своими мексиканскими сериалами не пришла…

Мы бы, конечно, забыли со временем обо всей этой истории, если бы на следующий день у нас в школе не случился «День открытых дверей». Вернее, его проводила не школа, а фабрика, которую отгрохали недалеко от нас. Им, я так понимаю, работники требовались, вот они и пришли нас агитировать после школы идти к ним.

Сходили мы на эту фабрику. И что бы вы думали она производила? Зубную пасту «Колгейт»!

Я Тольку, как это понял, в бок толканул. Он аж зашипел:

— Ты чего мне ребра ломаешь, я тебе

клоун резиновый что ли?

Я ему шепчу:

— Толька, накрылась наша версия медным тазом и земелькой себя сверху присыпала! Ведь эта фабрика в случае чего весь наш Электрочугунск зубной пастой по самые крыши завалит!

Он понял:

— Да-а, лажанулись мы…

И надолго так задумался.

В общем, пока мы по цехам ходили, Толька все ногти грыз — это он так делает, когда его беспокоит что-то. Наконец, когда нас уже всех за проходную проводили, он говорит…

Из рассказа Толи Затевахина

Как мне, значит, Колька про зубную пасту-то сказал, я сразу скумекал, что не в О'Генри дело. Тут расклад покруче будет. Стали бы те ребята из джипа обыкновенную жвачку с «пушками» сторожить — держи морду шире. У них там в упаковках из-под «Стиноролла» что-то поценнее будет, чем пачка бычков от «Мальборо».

Довольно долго я не мог сообразить, что они там могут прятать. Золото? Так оно тяжелое, его под видом жвачки никуда не провезешь — тут любой лопух догадается. Баксы? А зачем их прятать? Их теперь каждый второй в кармане носит — на мелкие расходы…

И только с третьего раза я сшурупил, что к чему. Наркотики! Я ведь как раз недавно в одном боевике смотрел, как западные деятели опиум расфасовали в банки из-под ананасового компота. И совершенно спокойненько через две таможни проскочили. А наши «качки» что — хуже? Тоже небось видик смотрят — набираются, значит, ума-разума.

Как только я догадался, в чем там дело, тут же Кольке все и рассказал. У него аж шары чуть на затылок не уехали:

— Ах ты, черт, как же я сам до этого не дотумкал?! Это же элементарно!

И продавать потом эту наркоту удобно — она же в брикетиках «Стиноролла» уже расфасованная!

Тут я, значит, Кольку в сторонку от нашего класса отвел и втолковываю:

— Колька, тут нам самим не разобраться. Надо дяде Боре звонить.

Дядя Боря — это брат нашей мамани. Он в местном угрозыске работает. Маманя, правда, не любит, чтобы мы к дяде Боре ходили. Ей все кажется, что мы там к уголовникам в лапы попадем. Но мы все равно хоть раз в неделю к дяде Боре да вырвемся. Особенно, когда у него в тире занятия по стрельбе бывают. Нам, конечно, стрелять там из боевого оружия не дают, но все равно — посмотреть интересно.

Вот, значит, дяде Боре мы и решили звякнуть.

Как только решили мы позвонить дяде Боре, то принялись искать телефон. Они на улицах нашего Электрочу-гунска бесплатные. Но нам от этого легче не было — все трубки в таксофонах были выдернуты. Мы уж, наверное, штук десять будок обежали — нет трубок и все тут. Хоть на уши провода накидывай!

Я разозлился:

— Я этим козлам, что трубки в таксофонах отрывают, по рогам бы настучал!

А Толька ржет:

— Ты что — забыл, как мы сами в прошлом году три трубки отпилили, хотели домофон у себя в квартире сделать?

Я на это ничего не ответил. Потому что было дело. И домофон, надо сказать, у нас так и не получился. Так эти трубки до сих пор где-то в кладовке и лежат. Надо будет их обратно в будку подкинуть, что ли…

В поисках телефона мы постепенно добрались до отделения милиции, где работает дядя Боря. Постовой на входе нас знал и, кивнув, мол, ваш там, в кабинете на втором этаже, пропустил.

Мы поднялись, вышли в коридор и тут услышали три сухих пистолетных выстрела. Да, да, нам не почудилось — кто-то стрелял из «Макарова»! Мы этот звук столько раз в тире слышали, что перепутать его с чем-то другим не могли.

Толька остановился и схватил меня за руку:

— Слы-ышал, стреляли?! Да-авай дальше не пойдем, лучше по-остового вызовем!..

Значит, как только пистолет загремел, Колька остановился и схватил меня за руку:

— Слы-ышал, стреляли?! Да-авай дальше не пойдем, лучше по-остового вызовем!..

Я на него аж разозлился. А вдруг там дядя Боря один на один с каким-нибудь рецидивистом схватился?! Да пока мы будем по этажам туда-сюда бегать, он кровью истечет!

Двинулись мы дальше по коридору.

Пытаемся понять, откуда пальба доносилась. Вдруг опять три раза как грохнет! Мы аж присели от испуга. Но все равно к кабинету дяди Бори пробираемся. Дошли, значит, осторожно в комнату заглядываем. И видим — в одном углу стоит дядя Боря, а в другом — внутри открытого сейфа — книжка Уголовного кодекса. Тут опять как бабахнуло! Но теперь нам уже не страшно было, а только непонятно: с чего это дядя Боря в кабинете стрелковые упражнения отрабатывает?

Тут он нас заметил и пистолет свой в кобуру спрятал.

Спрашивает:

— Вам чего, парни? Опять контрольную прогуливаете?

Мы, хором:

— Какая контрольная, дядя Боря, у нас сегодня «День открытых дверей»!

А чего это вы решили Уголовный кодекс расстрелять?

Дядя Боря накинул пиджак и хмыкнул:

— А потому что теперь в тире, с разрешения нашего начальника милиции, какие-то деляги склад японских товаров устроили. Вот приходится теперь упражняться в кабинете. А это — он похлопал свой сейф с оспинами от срико

шетившего свинца — мой пулеуловитель. Ну, это — ладно, будем надеяться явление временное. А что у вас-то стряслось?