Буало-Нарсежак - Тайна дуэльных пистолетов

Господин Скиннер расчистил угол стола и поставил на него куклу-автомат. А потом отступил на несколько шагов.

— Вы согласны, что он мне удался? — спросил инже­нер. — Но это еще не все. Вы увидите. — И он уважитель­ным тоном обратился к автомату: — Господин Том, хо­рошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?

— С удовольствием, -— ответила кукла.

Франсуа подскочил. Он услышал голос, очень похо­жий на голос Боба, но только он шел издалека, как будто бы из телефонной трубки. Медленным жестом автомат поднес к глазам очки.

— Потрясающе! — прошептал Франсуа.

— Пока все, господин Том, — сказал инженер. И по­яснил мальчику: — Эта фраза — ключ к концу разгово­ра, она переводит механизм на ноль.

Пока он говорил, автомат опустил руку вниз и снова принял позу ожидания.

— Попробуйте вы, Франсуа. Только старайтесь четче выговаривать слова.

— Господин Том, — сказал Франсуа. — Хорошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?

Автомат не двигался. Господин Скиннер улыбнулся.

— Вот вам и доказательство, мой дорогой Франсуа. Вы произносите гласные на французский манер, и госпо­дин Том вас не понимает.

Боб потянул отца за рукав.

— Папа, госпожа Хамфри беспокоится. Жаркое мо­жет сгореть.

— Ах, действительно, — с сожалением произнес гос­подин Скиннер. — Пошли обедать, раз этого так хочет госпожа Хамфри.

Он вернул куклу-автомат на ее место в витрине по со­седству с солдатом королевской гвардии в парадной фор­ме и судьей в старинном парике. Потом инженер вынул из кармана связку ключей, открыл ящичек со стальной крышкой и вынул оттуда папку в красной обложке.

— Здесь результаты пятилетних исследований, — ска­зал он, хлопнув рукой по папке. — Пять лет поисков, ошибок и успехов. У меня бывали тяжелые моменты. Ладно, хватит об этом. Пошли за стол.

Он поставил папку в шкаф, закрыл его, взглянул на часы и произнес недовольным тоном:

— Извините, Франсуа, я не думал, что уже так поздно. Я буду вынужден оставить вас еще до конца обеда. У меня назначена одна встреча, о которой я чуть было не забыл.

Он подтолкнул обоих мальчиков к двери, и они вошли в богато обставленную столовую, обшитую потемневшим от времени деревом. Господин Скиннер посадил Фран­суа справа от себя на стул с высокой спинкой.

— Видите ли, Франсуа, изобрести — это далеко не все. Я бы даже сказал, что это самое простое. Что действи­тельно трудно, так это суметь продать изобретение, до­биться успеха в борьбе с конкурентами. Я ведь не один работал над изобретением таких автоматов. Я немного опережаю остальных и должен стараться не потерять это преимущество.

Он не просто так рассказывал о конкуренции. В его словах чувствовалось беспокойство. Франсуа это отме­тил и постарался перевести разговор на другую тему. Но господин Скиннер оставался рассеянным. Что же каса­ется Боба, тот вообще не отличался разговорчивостью.

Госпожа Хамфри обслуживала их внимательно, но сдержанно. «Да, вот чего не хватает этому скучному обе­ду, — подумал Франсуа, — так это хозяйки дома. Бедно­му Бобу должно быть невесело!»

Господин Скиннер не дождался десерта. Он встал и протянул руку Франсуа.

— Я убегаю. Меня ждет господин Меррил, финанси­рующий мою работу. Часам к пяти я вернусь. Концерты у нас начинаются раньше, чем во Франции. До вечера!

И он вышел.

Госпожа Хамфри подала сливовый пирог и молча начала разрезать его на куски. Мальчики остались одни. В этот момент им казалось, что они совсем чужие друг другу и что их свел просто случай.

— Послушай, бери пирог сам, — прошептал Боб. — Обычно им угощает отец, это наш семейный ритуал. Но с ним что-то случилось некоторое время тому назад. Я не знаю, что именно. Может быть, он поссорился с мисс Маргрейв…

— А кто это?

— Разве я тебе о ней не говорил? Это его невеста, осе­нью они поженятся. Она хорошая. Госпожа Хамфри тоже ее принимает, но она вообще, если ты заметил, очень стро­га. Когда я ее вижу, то всегда думаю: что же это я сделал не так?

Он улыбнулся и добавил по-французски:

— Это не всегда смешно!

Момент неловкости прошел, и Боб снова вернулся в нормальное состояние. Он проводил Франсуа в его ком­нату на втором этаже.

— Мы должны были бы начать отсюда, — сказал он. — Но папа стал просто невозможным из-за своих кукол-ав­томатов. У него в голове только они. Тебе нравится комната?

Да, комната Франсуа очень понравилась. На стенах веселые обои с рисунком, изображающим всадников, бе­рущих препятствия. Кровать старинная, бархатные зана­веси подхвачены лентами с двух сторон, кожаные кресла, удобные даже на вид. Мальчик открыл обвитое плющом окно и вдохнул воздух, пропитанный дождем и чернозе­мом. Ветер разогнал облака, и влажные аллеи сада слег­ка дымились от солнечных лучей.

— Ты увидишь, что наш сад типичен для хозяина-уче­ного, — сказал Боб. — В нем растут только сорняки. Рань­ше садом занималась госпожа Хамфри. У нее больные вены на ногах, она едва ходит и уже с трудом справляется с делами по дому.

Он облокотился на подоконник рядом с Франсуа.

— Когда мой отец женится, я надеюсь, что все войдет в норму. Мисс Маргрейв хорошая, ты увидишь. Она жи­вет одна в Гилфорде, в часе езды от нас, и часто приезжа­ет.

Минуту он молчал, а потом, прогнав осу, которая пы­талась влететь в кЪмнату, сказал тихим голосом:

— Я был совсем маленьким, когда умерла моя мама. Я ее не помню. Я знаю, что с мисс Маргрейв все будет по-новому, но это будет лучше, чем было до сих пор. Мы наймем садовника. Папа хочет построить лабораторию в глубине парка позади дома. У него большие планы. Мой папа не такой, как все. Он живет, глядя вперед… Хочешь посмотреть другие комнаты? Я должен тебя предупре­дить, что они наполовину пустые. Папа вынужден был многое продать, потому что на его исследования требо­вались деньги.

Он увлек за собой Франсуа и, показав ему коридор, добавил:

— А вот здесь папина комната. Потом идет моя, за ней комната госпожи Хамфри, а против нее — вторая комна­та для гостей. Там ничего интересного. Но сейчас ты уви­дишь салон, это очень любопытно.

Мальчики спустились вниз, и Боб открыл дверь.

— Вот наш музей!

У Франсуа буквально глаза разбежались. Он сделал несколько осторожных шагов, опасаясь ступать на покры­вавший пол прекрасный персидский ковер. Вокруг было множество изящных вещей из лака, нефрита, слоновой кости с чеканкой и инкрустациями. Чувствовалось, что вещи тщательно отбирались.

— Мой дедушка был консулом, — объяснил Боб. — Он занимал высокие посты в разных странах и привез множество вещей. Посмотри, вот это столик для куриль­щиков опиума, тут же чаши и трубки. Вот молитвенник из Бомбея. Здесь развешено оружие. Есть даже бумеранг. А что ты скажешь по поводу этой сабли самурая?

Боб ловко скользил между низкими столиками, застав­ленными самыми разными предметами, и показывал то шахматную доску с выточенными фигурами, то шкатул­ку со старинными кольцами.

— Бедная госпожа Хамфри! Представляешь, когда ей приходится здесь убираться? Знаешь, что мне нравится здесь больше всего? Вот это!

Он взял со стола плоскую коробку и открыл ее. В ней лежали два тщательно вычищенных пистолета с длинны­ми дулами.

— Это пистолеты для дуэли, — объяснил он. — Они, конечно, не новые. Я их сам чищу. Подержи их. Удиви­тельно легкие, правда?

Франсуа поднял пистолет и шутя прицелился в маску из Африки.

— Вообще ими можно пользоваться, — сказал Боб. — В коробке есть даже пули. Посмотри, как я с ними управ­ляюсь.

Он очень ловко зарядил один из пистолетов, но, услы­шав шаги в столовой, забеспокоился.

— Это госпожа Хамфри, — прошептал он. — Она не любит, когда я бываю здесь.

Он убрал пистолеты обратно, быстро положил короб­ку на место и вернулся в центр салона. Когда гувернант­ка появилась в дверях, он с невинным видом говорил сво­ему другу:

— Сюда никто никогда не заходит. Гостей папа не при­нимает. Ведь это правда, госпожа Хамфри?

Гувернантка бросила на него строгий взгляд.

— Время пить ваши капли, — сказала она. — Я уже все приготовила.

— Хорошо, мы идем.

— Ты болен? — спросил Франсуа, когда гувернантка ушла.

— Да нет, просто доктор вбил себе в голову, что мне надо похудеть.

В кухне Боба ждал полный стакан розоватой жидко­сти. Он открыл буфет и взял большой кусок пирога. По­том сказал со смехом:

— Это чтобы заесть.

Он выпил залпом весь стакан и вонзил зубы в пирог.

— Какая гадость! Пошли, я покажу тебе гараж.

Часть гаража была превращена в мастерскую. На за­ляпанном краской столе стояло сложное металлическое сооружение в виде системы колес, а рядом с ним — мате­риал для паяния.

— А где же машина? — спросил Франсуа.

— Большую часть времени она стоит во дворе, потому что в гараже для нее не осталось места. Скоро эти авто­маты до того заполонят дом, что нам самим придется переезжать в гостиницу. Я очень люблю наш маленький «моррис»[9]. Я уже научился водить, меня учила мисс Мар­грейв. Как только достигну нужного возраста, сдам экза­мены и получу права. А ты умеешь водить машину?