Р. Стайн - Безбашенный Хэллоуин

— Мы попались! — выдохнул я.

Откуда-то спереди донеслось оглушительное: БУМ!

— Живей! — прошипел я. Схватил Кэла за рукав и потащил за собой по коридору.

— Если он нас застукает — нам крышка! — прошептал Кэл; глаза его от ужаса лезли из орбит.

Мы ввалились обратно на кухню.

Позади я услышал тяжелое дыхание. Скрежет металла по полу.

Металла?

Цепи?!

От визгливого лая я подскочил.

— Собаки! — заорал я.

Я круто развернулся — и в тот же момент два разъяренных пса влетели на кухню.

Цепи со скрежетом волочились за ними.

Они разразились бешеным лаем и угрожающе пригнули головы; их глаза полыхали красным огнем.

— Они сорвались! — только и крикнул я.

После чего они набросились.

Я пригнулся. Крутанулся на месте.

Очертя голову ринулся в кухонное окно и вылетел наружу… прочь… прочь отсюда, в холодную осеннюю ночь.

Судорожно пыхтя, я втягивал полной грудью свежий ночной воздух. Я пустился наутек на дрожащих, подгибающихся ногах. Из кухни доносились яростный лай и визг.

На полпути через двор, на полпути к зияющей пропасти, я повернулся.

И увидел торчащую из окна голову Кэла. И отчаянно машущую мне протянутую руку.

— Живей! — гаркнул я.

Но тут же понял, что здоровяк застрял. Окно было больно узкое…

— Помоги мне! — его отчаянный вопль тут же потонул в яростном рычании обезумевших псов.

— Брэндон, помоги!

Я шагнул было к дому — но тут же остановился.

А чем я могу помочь? Что я теперь могу сделать для Кэла?

Уноси ноги, Брэндон, нашептывал внутренний голос.

Тебе не спасти Кэла. Спасай себя.

— Брэндон, умоляю! — зарыдал Кэл. А потом испустил душераздирающий вопль.

Я судорожно сглотнул. Собаки разорвут его на куски, понял я.

И тут один из псов вывернулся из-за угла. Остервенело лая, он мчался ко мне быстрым галопом.

— О-о-ох, — от ужаса я смог только застонать. И резко отвернулся — так резко, что чуть не упал.

И бросился бежать.

Бежать… бежать… прямо к Воронову провалу.

Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я достиг обрыва. Передо мной разверзлась огромная черная пропасть.

Я оглянулся.

Пес несся на всех парах, захлебываясь лаем, глаза полыхают, зубы оскалены, голову пригнул, готовясь к атаке.

Единственная надежда — перепрыгнуть через провал!

Я понимал, что счет идет на секунды.

Я мог видеть, что до противоположной стороны пропасти — не меньше десяти футов. А подо мною — крутой, очень крутой обрыв. И зазубренные черные камни.

Смогу ли я перепрыгнуть ее без разбега?

Попытка — не пытка.

Я оглянулся — и увидел, что пес присел. Он испустил угрожающий вой.

Я заставил себя двигаться вперед… Напряг колени…

Напряг икроножные мышцы…

И прыгнул.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — вырвался из моей глотки отчаянный вопль.

Я промахнулся.

Не хватило разбега.

Не хватило разбега…

Мои пальцы схватили воздух. Один лишь воздух.

А потом я стремительно полетел вниз… вниз… Вниз, навстречу своей погибели.

Удар был страшен. Тело взорвалось болью. Я закрыл глаза и попытался выдавить боль из себя.

Открыв глаза, я уставился в кромешный мрак.

— Где я? — пробормотал я, совершенно ошеломленный.

Я ничего не видел. Ни зги.

А потом осознал, что мои пальцы цепляются за край пропасти. Они глубоко зарылись в почву.

Я это сделал.

Да. Я перескочил на другую сторону.

— Кэл? — пробормотал я, все еще слишком ошеломленный, чтобы что-то соображать.

Удалось ли ему вырваться? Удалось ли перепрыгнуть через провал?

Я застонал, когда холодная почва начала осыпаться. Мои пальцы высвободились, и я заскользил вниз с обрыва.

С отчаянным воплем я снова вцепился в землю. Зарылся в нее пальцами. Подтянулся, суча ногами, кроссовки скребли по отвесной стене.

Когда я сумел-таки выбраться наверх, то просто рухнул на живот, раскинул руки, и лежал так, обнимая холодную землю.

Прошло немало времени, прежде чем я сумел восстановить дыхание.

Потом я заставил себя подняться. И на дрожащих ногах подошел к краю провала.

— Кэл? — крикнул я, сложив ладони рупором. — Кэл? Ты там?

Я его не видел. Не видел и собак. И дома не видел тоже.

Слишком темно, понял я.

Я хорошенько отряхнулся и огляделся по сторонам. Я уже немного пришел в себя.

Как мне добраться отсюда домой? Я вдруг вспомнил, что никогда не бывал по эту сторону провала.

Я повернулся и обнаружил, что смотрю на темный лес. Высокие черные деревья вздымались, тянулись в лиловое небо. Они выстроились передо мною сплошной стеной.

Насвистывая себе под нос, я быстро зашагал по извилистой тропинке между деревьями.

За лесом опять начнется жилой квартал, убеждал я себя. Еще не слишком поздно. И ряженые, наверное, еще гуляют.

Когда я вышел из леса, похолодало. Застегнув куртку до горла, я огляделся. Оказалось, я стою на узенькой улочке из маленьких, погруженных во тьму домов, плотными рядами выстроившихся по обе стороны тротуара.

Ни одной живой души. Ни одной машины на ходу.

Где же ряженые?

Я уже малость проголодался. Ничего, подумал я, шугану первого попавшегося мелкого и приватизирую его мешок.

Я вытащил из кармана резиновую маску и натянул на голову.

Остается лишь найти жертву, подумал я. Куда все запропастились?

Я шагал по тротуару, заглядывая сквозь заборы и живые изгороди в окутанные тьмой дворы. На первом же углу я остановился и, сощурившись, прочел табличку:

УЛИЦА ПЕРВАЯ.

— Это ж надо, — буркнул я.

В следующем квартале дома были еще меньше, и теснились друг к дружке еще ближе. В изжелта-бледном сиянии уличных фонарей моя тень протянулась через всю улицу. Больше свет нигде не горел.

По-прежнему — ни души. И нет машин.

Не лаяли собаки. Не ревели младенцы.

Все застыло в оцепенении.

Я засвистел громче и принялся намеренно шаркать подошвами по тротуару — чтобы не было этой всепоглощающей тишины.

— Стрёмный райончик, — пробормотал я. Следующая встреченная мною табличка гласила:

УЛИЦА ВТОРАЯ.

Я огляделся, пытаясь сообразить, куда же мне идти.

Я знал, что должен обогнуть провал и идти в обратную сторону.

Но в какую сторону?

В какую?

Вглядываясь в темноту, я больше не мог видеть высокую стену леса.

Ну что ж, посмотрим, куда ведет Улица Вторая, решил я. Буду идти по ней, пока кого-нибудь не встречу. А там и дорогу спрошу.

Кто-то же должен знать, как мне обойти провал и вернуться в свой район.

Но Улица Вторая была столь же тиха и безлюдна, как Первая.

Я попробовал мычать себе под нос песенку — чтобы окончательно не запаниковать.

Неудивительно, что на эту сторону провала никто и никогда не заглядывает, подумал я.

Здешние жители, должно быть, всегда ложатся спать не позже восьми!

А потом я кого-то увидел.

Внизу по улице, примерно в половине квартала. Он шагал по тротуару мне навстречу.

— Эй! — крикнул я. — Привет!

Ответа не последовало.

Я остановился и вглядывался в размытый свет фонарей. Мальчишка?

— Эй, я тут заплутал! — крикнул я. — Ты бы не мог мне помочь? — Я сделал несколько шагов к нему. Он продолжал идти неспешным шагом, держа руки по швам.

И когда он шагнул под свет фонаря, я сумел хорошенько его разглядеть.

И чуть не задохнулся от изумления.

На мальчишке была безобразная маска монстра. Точно такая же, как у меня.

Где он ее надыбал? Я думал, такая есть у меня одного.

Он подошел ко мне, глядя на меня сквозь прорези маски. Ростом он был с меня. Одет в выцветшую джинсовую куртку и мешковатые черные джинсы.

— Где такую маску достал? — спросил я.

Он пожал плечами:

— Не помню.

— Но она совсем как моя! — воскликнул я.

— Ага.

Он смотрел на меня, будто пытался узнать.

— Я… я заблудился, — пробормотал я. — Где я? Я не знаю этот район.

— А попал-то ты сюда как? — спросил он.

— Я, это… перепрыгнул через провал, — ответил я. И засмеялся — нервным смехом. — За мной погналась собака, прикинь? Ну, я и перепрыгнул.

— Ого. Вот это переделка, — сказал он тихо; под маской его голос звучал приглушенно.

— Да не то слово, — буркнул я.

— Слыхал про мальчика, который прыгнул через провал и промахнулся? Разбился о скалы, раз — и вдребезги.

— Тю, — ответил я, чувствуя озноб. — А я вот везунчик. Перескочил точнехонько на другую сторону.

— Угу. Везунчик, — ответил он, не сводя с меня глаз.

— У тебя нет конфет или еще чего-нибудь? — спросил я. — Помираю с голоду.

Он покачал головой.

— Я не ходил за конфетами. Я на вечеринку. Вон туда. — Он указал на вытянутый темный дом в стиле ранчо на углу улицы.