Андрей Трушкин - Кошки-мышки с мафией

Минут пятнадцать мы вышагивали по лужам, пока Колька, значит, вдруг не завопил:

— Дядя Боря!

Я оборачиваюсь:

— Где дядя Боря?

Он поправляется:

— Да нет его! То есть, тьфу ты, он, наверное, дома. У него же сегодня вроде отгул намечался!

Я Кольку по плечу хлопаю:

— Ну ты молоток!

После этого мы сразу повеселели. Во-первых, потому что мы у дяди Бори любили в гостях сидеть, что, увы, случалось редко. А во-вторых, нанести сегодня дядьке визит мы имели полное право — ключей-то от своей квартиры у нас не было! Тут маманя хочешь не хочешь нас даже похвалит за сообразительность. В-третьих, завтра можно было прогулять пару уроков, а то и вовсе не ходить в школу: мол, родители уехали на дачу, ключей не оставили, заниматься было негде, домашние задания писать.

Ободренные такой перспективкой, мы двинулись к дому дяди Бори. И уже предвкушали, как будем сидеть на теплой кухне и пить крепкий чай с мятой. А потом донимать дядю Борю расспросами про уголовный розыск. И спать ляжем за полночь, уютно устроившись на полу. Размечтались короче, губу раскатали. И зря. Потому что дяди Бори дома не оказалось!

Мы с Колькой от такой невезухи аж взревели! Да что ж это такое! Опять, что ли, через весь город тащиться — к дяде Боре в отделение?!

Но голова у меня в тот день, значит, работала на все сто. Потому что я вспомнил, где дядя Боря прячет ключи от квартиры…

Из рассказа Коли Затевахина

Голова у меня в тот день работала на все сто. Потому что я вспомнил, что дядя Боря прячет запасные ключи от квартиры в щитке, где стоит электросчетчик.

Дядя Боря считал, что домушники на его квартиру не позарятся. Ну это, конечно, не без основания он так думал. Надо быть полным идиотом, чтобы грабить квартиру оперуполномоченного уголовного розыска. Поэтому, зная свою рассеянность в бытовых делах, запасной ключ он хранил в коридоре. Вообще-то это мудро: потеряй он ключ — пришлось бы дверь ломать. А так, на всякий пожарный, ключ есть. Правда жаль, не все граждане могут такой полезной подстраховкой пользоваться — всем в угро места не хватит…

Вспомнив все это, мы бросились к электрощитку. Но и тут нас ждал полный абзац. Потому что бдительные соседи повесили на стальные дверки замок (у нас в городе недавно пошло поветрие /— воровать электросчетчики из коридоров). Ну это было уж слишком! Я со всей силы дернул замок, но он хоть и был небольшой — такие обычно для почтовых ящиков покупают, — но открываться явно не собирался.

Толька нахмурился:

У тебя шпилька есть?

Ты что, спятил? Откуда у меня шпилька, я ж не девчонка! И на кой она тебе?

Но Толька, хитрюга, никогда не признается в том, что задумал. Пошел он на улицу, разыскал там какой-то гвоздик и стал им в замке ковыряться.

Я ему советую:

— Брось, все равно не откроешь. Это уметь надо!

Но он упорный, что-то бормочет и гвоздиком в замке скребет. И вдруг язычок замка щелкнул, и его скоба отскочила! Вот уж не ожидал от своего братца таких бандитских способностей!

А Толька с эдаким чувством глубокого удовлетворения заявляет:

— Ключи, замки — это все, Колька, для честных людей!

И тут я вспомнил, где Толька мог этому научиться. Один раз мы с ним посеяли ключик от замка на цепи нашего велосипеда (ну, замок мы вешали, чтобы у магазина велик не увели). А дядя Боря нам в две секунды его открыл. Значит, Толька тогда подглядел, как там дядя Боря шуровал. Ну Толька жук, ну ловчила!

В общем, дверки щитка мы отворили и нашли там ключик. Вмиг мы обратно защелкнули замочек и через две секунды были уже в дяди Бориной квартире. Мы искренне надеялись, что дядя Боря на нас не обидится. Тем более что он сам нас все время приглашал.

Первым делом мы, конечно же, обследовали холодильник — поскольку были голодные, как стая диетических кроликов. Однако у дяди Бори — это тебе не дома. Тут котлет на сковородочке никто не держал.

Дело было в том, что наш дядя Боря еще ни разу не женился, а потому, по холостяцкой привычке, особого хозяйства не заводил, а питался в столовках и кафе. Тем более что, учитывая его место работы, кормили там по высшему разряду-

После того как мы обшарили холодильник, весь наш улов состоял из четырех яиц, старого ошметка колбасы и булки, при взгляде на которую вспоминался каменный век периода мезозоя.

В общем, совместными усилиями мы забабахали яичницу с колбасой, Толька принес из комнаты замусоленный томик Конан Дойля, и мы принялись с увлечением его читать, не забывая метать в рот куски яичницы и запивать ее крепким чаем с мятой.

Скинув посуду в раковину, мы перебрались на диван, потом за стол и совсем не заметили, как стемнело.

Дяди Бори тем временем все не было.

Детектив читать мы закончили, а за следующую книжку приниматься было неохота. Мы сидели за столом и от нечего делать стали перебирать дяди Бори-ны бумаги.

— О-о! — протянул Толька, вытаскивая из кипы бумаг записную книжку. — Сейчас выясним, с кем наш Борман общается!

Борман — это мы иногда так за глаза Дядю Борю называем, а почему — это, наверное, пояснять не надо?

Короче, стал Толька дяди Борину записнуху листать. Были там в основном имена и реже — отчества лиц женского пола. Как правило, дядя Боря своих девиц маркировал каким-нибудь кодовым словом — чтобы не забыть потом, чем Лена С. отличается от Лены К. В скобочках в таких случаях Борман помечал — "буфет ДК" или "пляж", "карусели", "горсобес"… Иногда встречались веселые аннотации типа "Зоя, треска мороженая", "Люсенок зеленогу-бый", "мордашка с ямками Эмма", "Регина на коньяке"… И уж совсем редко появлялись фамилии, вероятно, деловых знакомых — Ветрилов (бухгалт.), Маликов (нотар. контора), Синицын (РУОП), Копыльников (5-й отдел)…

Наразвлекавшись с записнухой, которую мы и так, честно говоря, знали вдоль и поперек, мы продолжили исследование стола Бормана. И вдруг я наткнулся на одну интересную бумаженцию, в которой дважды было подчеркнуто одно слово — "Банзай"…

Наразвлекавшись с записнухой, которую мы и так, честно говоря, знали вдоль и поперек, мы, значит, продолжили исследование стола Бормана. И вдруг я наткнулся на одну интересную бумаженцию, в которой дважды было подчеркнуто одно слово — "Банзай"…

Из вороха бумаг на столе мы извлекли еще несколько таких же листочков в клеточку, как и тот, на котором Борман написал знакомое нам теперь название фирмы.

Оказалось, интересоваться этой подозрительной организацией дядя Боря начал давно. В его записках кратко было отмечено, когда и кто из налоговой инспекции проводил ревизию на этом предприятии, были выписки и справки с бывших мест работы главы "Банзая" Ползункова, какие-то туманные записи касательно информации, добытой ФСК из японского посольства, копии накладных, названия железнодорожных станций и числа, декларации грузов и прочая дребедень, от которой мы с Колькой скоро устали.

Да-а, все это мало походило на ту героическую работу, которой дядя Боря занимался, когда мы еще ходили в детский сад.

Как рассказывала маманя, Борман в одиночку брал особо опасных преступников, врывался в малины (это бандитские явки так называются, если кто не понял) и считался лучшим оперативником города. А потом настали другие времена, когда особо опасные преступники стали разъезжать в "мерседесах" и не прятаться по конспиративным хазам, а совершенно спокойно существовать в своем офисе — с адресом и телефоном. Конечно, и теперь удавалось "взять за хобот", как выражался Борман, какого-нибудь жулика. Но сделать это было ой как трудно и там, где раньше дядя Боря справлялся в одиночку, теперь приходилось просить помощи чуть ли не в Министерстве внутренних дел, куда связи наших электрочугунских мафиози пока не распространялись.

Теперь дяде Боре все чаще нужно было орудовать калькулятором, а не пистолетом. Ну а мы, значит, еще могли себе позволить видеть милицейскую романтику в своем свете.

Пока я предавался таким размышлениям, Колька раскопал еще одну интересную записку. Речь в ней шла о расходах и доходах фирмы "Банзай" за текущий год. В неровно нарисованной графе "Доходы" стояли какие-то смешные суммы, которых вряд ли бы хватило для покупки одного такого радиотелефона, что висел на поясе у Ползункова-Шпалы.

Зато колонка расходов тянулась чуть ли не на две страницы, куда входили и покупка автомашины "Jeep Cherokee" и пяти радиотелефонов "Панасоник", и расходы по оформлению зарубежных паспортов, и авиабилеты (в основном во Владивосток и Хабаровск), и бешеные суммы "представительских", и… счета покупки оптовой партии жевательной резинки "Стиноролл"!

— Вот это да! — переглянулись мы.

Значит, неспроста этот "Стиноролл" все время вокруг да около мелькает, ох неспроста!

Еще на той же бумажке стояли какие-то непонятные каракули и аббревиатуры — ИПП, РУОП, ГТУ…