Бетси Байерс - Лебединое лето

Лебеди пролетали как раз над ними; шеи их были вытянуты, длинные крылья поднимались и опускались. Странный, неровный полет, словно бы вслепую. Они летели так низко, что Саре показалось — птицы могут задеть за верхушки деревьев; но в последний момент лебеди взяли выше и устремились в небеса как раз над самыми лесными кронами.

— Смотри, смотри, Чарли! Вот они, лебеди. Помнишь их? Они летят домой.

Моргая, мальчик смотрел в небо, не в силах опознать в тяжелых, слегка неуклюжих птицах прекрасные создания, которых он видел на озере. Он похлопал ресницами, потом перевел удивленный взгляд на Сару.

— Чарли, это те самые лебеди, узнаешь? Ты видел их на озере, — объяснила девочка, глядя ему в глаза. — Они полетели домой. Неужели ты не помнишь? Они же…

— Эгей, Чарли, идет твоя тетя! Тетя Вилли идет!

Сара все еще тянула братика за руку, стараясь привлечь его внимание к лебединому клину. Почему-то ей казалось очень важным, чтобы Чарли еще раз посмотрел на лебедей.

— Чарли, гляди, это…

Но братик вместо того посмотрел через поле — после чего отнял у Сары свою руку и бросился бежать. Девочка сделала было шаг в его сторону — но остановилась. Тетя Вилли в ярко-зеленом платье, казалось, светится, как маяк; к ней-то и мчался Чарли — неловкая фигурка в рваной голубой пижаме, спотыкающаяся в высокой траве.

Раздался торжествующий вопль — пронзительный, как лебединый крик; но Сара знала, что это кричит Чарли, потому что лебеди молчали.

— Вот он, Вилли! Нашелся! — радостно вопил мистер Эйкер, бегом поспевая вслед за Чарли, чтобы поучаствовать в их воссоединении.

Тетя Вилли шла так быстро, как только позволяли ее больные ноги.

— Я уж и не надеялась вновь его увидеть, — повторяла она по дороге всем и каждому, и одновременно никому. — Думала, он погиб в карьере. Говорю вам — уже не надеялась снова встретить его! Чарли, иди ко мне, иди к своей тете Вилли!

Чарли скакал ей навстречу, подпрыгивая, как мячик.

— Говорю вам — это был худший день в моей жизни, — задыхалась тетя Вилли. — Худший изо всех, какие у меня только были на земле! Чарли, Чарли мой, дай-ка я снова посмотрю на тебя! Ох, ну у тебя и вид!

Он упал в объятия тетушки, и та поверх его головы сказала сквозь слезы мистеру Эйкеру:

— Дай Бог, чтобы вам никогда не случилось потерять вашего Бобби — вот все, что я могу сказать. Дай Бог вам никогда не потерять Бобби, и никому из вас не дай Бог потеряться в лесу, или в карьере, или где угодно!

А Сара все стояла на пастбище, возле серой пастушеской хижины, и смотрела, как лебеди исчезают за холмом. Потом она перевела взгляд на Чарли и тетю Вилли — те почти затерялись в толпе. Девочке стало хорошо и свободно; представилось, что вздумай она сейчас сбежать с холма — бег получился бы легким, как у марионетки на веревочках, ноги совсем не касались бы земли.

Ей захотелось присесть на минутку — теперь, когда все кончилось; но, обернувшись, она увидела, что Джо Мелби все еще стоит рядом.

— А я думала, ты пошел с остальными.

— Как видишь, не пошел.

— У меня сегодня был очень странный день, — Сара глядела на горизонт, где исчезли лебеди.

— У меня тоже.

— Ладно, пойду-ка я домой.

Джо прошел рядом с ней несколько шагов, прочистил горло и сказал наконец:

— Слушай, не хочешь пойти со мной на вечеринку к Бенни Хоффману?

Сперва Сара подумала, что ослышалась. А если не ослышалась — все равно ошиблась, как в тот раз, когда парень крикнул из машины: «Эй, красотка», обращаясь к Рози Кэмдон.

— Что?

— Я просто спросил — может, ты хочешь пойти со мной на вечеринку.

— Но меня не приглашали. — Усилием воли Сара заставила себя думать о лебедях. Сейчас, наверное, они уже увидели свое университетское озеро, может, даже садятся на воду — с хлопаньем крыльев, топорща белые перья. Ей почти удалось увидеть внутренним взором, как они, плавно скользя, опускаются на озерную гладь.

— Ну так я тебя приглашаю. Бенни сказал, что я могу привести с собой кого-нибудь. По правде сказать, он меня просто умолял кого-нибудь привести. Они с Сэмми, Джоном и Питом сколотили музыкальную группу, вот и пытаются заставить всех на свете слушать свою музыку.

— Я… я даже не знаю.

— Пошли, а? Ну подумаешь, придется немного послушать ужасную игру на гитаре. Бенни Хоффман, помнится, брал уроки — целых полтора.

— М-м…

— Да от нас ничего особенного не потребуется — просто сидеть у Бенни на заднем дворе и созерцать, как он надрывается с двухсотбаксовой гитарой и усилителем.

— Думаю, я не против.

— Тогда я за тобой зайду через полчасика. Если опоздаем — ничего страшного. Первые пятьдесят песен вряд ли будут сильно отличаться от пятидесяти последних.

— Получаса мне хватит.

Когда Сара ступила на дорожку к дому, на крыльце ее ждала Ванда.

— Мне кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? Где Чарли?

— Мы его нашли. Он сейчас с тетей, хотя точнее я сказать не могу.

— Знаешь, как я узнала, что он пропал? Услышала по радио в машине по дороге домой! Можешь себе представить, как это весело — услышать от какого-то диск-жокея, что твой собственный брат потерялся! Я еле добралась до дома, потому что на нашей улице образовалась настоящая пробка, штук сто машин, толпы людей!

— Ну, теперь все уже в порядке.

— Мистер Эйкер мне уже сказал. Но я хочу сама удостовериться, что Чарли здесь и с ним все в порядке! Как же это случилось?

— Скорее всего, он проснулся ночью — по крайней мере, я думаю, что все так было — и захотел пойти посмотреть на лебедей. Но по дороге заблудился и оказался в овраге, где все глаза выплакал.

Ванда сбежала с крыльца и подошла к калитке, глядя на улицу над живой изгородью.

— Это они? Там, перед домом Карсонов?

Сара посмотрела туда и кивнула.

— Боже ты мой, Чарли до сих пор в пижаме, а тетя Вилли — в выходном зеленом платье, с платком на голове, она же вся взмокла… Они оба лопают арбуз. Вот это я понимаю.

— Главное, что Чарли в порядке.

Ванда хотела было пойти на улицу, но помедлила, обернувшись к сестре.

— Пойдем к ним?

— Не могу, я собираюсь на вечеринку. Куда?

— К Бенни Хоффману.

— Мне казалось, тебя не приглашали.

— Я иду с Джо Мелби.

— С Джо Мелби? Со своим великим и ужасным врагом?

— Никакой он не враг, Ванда. Он — один из самых замечательных людей, которых я знаю.

— Слушай, ты же три месяца не умолкая твердила, как ужасен Джо Мелби. Джо Мелби — вор; Джо Мелби — последний гад; Джо Мелби…

— Всякий человек, — холодно отрезала Сара, — иногда может ошибиться.

Она развернулась и прошествовала в дом, по дороге сообщив спящему у дверей псу:

— Бойси, мы нашли Чарли.

Наклонившись, девочка почесала старого пса за ушами. Потом заскочила на кухню, сделала себе бутерброд и уже направлялась в спальню, когда вдруг зазвонил телефон.

— Алло, — Сара сняла трубку, не переставая жевать.

— Алло, примите междугородный звонок для мисс Виллемайны Годфри, — произнес голос оператора.

— Знаете, ее нет дома, она у соседей. Подождите минутку, я за ней сбегаю.

— Оператор, я буду говорить с тем, кто снял трубку, — услышала Сара голос своего отца.

— Нет, я сейчас ее приведу, — быстро сказала девочка. — Подождите совсем чуть-чуть, не больше минуты… Она в доме через дорогу!

— Сара? Это Сара?

— Да, это я. — На девочку снова накатило странное чувство. — Не клади трубку, я сейчас позову тетю Вилли…

— Сара, вы нашли Чарли?

— Да, нашли, но мне совсем нетрудно сбегать за тетей Вилли. Она в двух шагах, во дворе у Карсонов.

— С Чарли все в порядке?

— В полном. Прямо сейчас он ест арбуз.

— Где он пропадал?

— Ну, в общем, он пошел в лес и заблудился. Мы нашли его в ущелье, грязного, усталого и голодного, но в остальном с ним все в полном порядке.

— Хорошо. Я собирался выехать домой сегодня вечером, если он не найдется.

— А-а.

— Но раз все образовалось, наверное, я лучше подожду до выходных.

— Как знаешь.

— Тогда увидимся в субботу, если ничего не случится.

— Ладно.

— Пожалуйста, не забудь сказать Вилли, что я звонил.

— Не забуду.

Перед глазами Сары неожиданно возник образ смеющегося кудрявого мужчины со сломанным передним зубом — картинка из фотоальбома. Жизнь вдруг представилась ей в виде лестницы из огромных неодинаковых ступеней, и девочка увидела на этой лестнице себя — неподвижную фигурку в «тюремной» футболке, стоящую в ожидании, только что совершившую огромный шаг с одной ступени на другую, в свет из тьмы. Она увидела перед собой длинную лестницу — ряд ступеней, уводящих ввысь, так что по ним можно подняться до самого неба; увидела Чарли, падающего с какой-то особенно крутой ступеньки, своего отца, сидящего далеко внизу и не пытающегося подняться выше. На этой слепяще-белой лестнице стояли все, кого Сара знала в своей жизни, и на краткий миг все стало ей куда яснее, чем когда-либо.