Галина Гордиенко - Алое платье

У Светланы Степановны сегодня даже к Игорю Дудинову не было претензий. Он невольно тянулся за партнершей, забывая о себе, и тогда ребята видели вместо него Алексея Берестова. Молодого дворянина, влюбленного в крепостную крестьянку и еще не сознающего этого.

                                                ***

Ира сидела на скамейке в чужом дворе. Не могла заставить себя зайти в подъезд и подняться на второй этаж. Ей было страшно. Страшно именно сейчас, когда до цели осталось всего два шага.

Девочка сидела и радовалась, что сегодня репетиция закончилась пораньше, и до пяти часов у нее есть время.

Ира погрустнела, вспоминая больную Аленку. Прямо из школы позвонила ей, чтобы сообщить — Петюнчика все же берут на роль легавой. И завтра у Аленкиного пса дебют. Настоящий. Пусть и не на сцене пока.

Но поговорить с Аленкой не удалось. Трубку взяла Наташа и грустно сказала — Аленка недавно уснула.

Всю ночь бедная Аленка кашляла. Наташа трижды пижаму ей меняла и постельное белье, так Аленка потела. Только-только температура упала, а то все под сорок держалась. Наташа едва с ума не сошла!

Спасибо, Софья Павловна у них ночевала. Пришла в час ночи и убежала лишь утром. Ей на работу к восьми.

Ира растерянно молчала, слушая измученную за страшную ночь Наташу. И думала, что Наташе самой бы неплохо прилечь на часик-другой. Иначе ей вечером в институте делать нечего.

А секундой позже…

Ира едва не выронила свой сотовый, когда Наташа вдруг спросила — о какой волшебной краске Аленка всю ночь толковала? И какие такие сокровенные желания чудесная краска должна исполнить? Что за секрет страшный, которым Аленка наотрез отказалась делиться с матерью? Мол, чтобы не расстраивать. И не сглазить.

Ира не нашлась что сказать. Ненавидела себя, но трусливо прервала разговор. Еще и соврала — якобы у нее батарейка садится.

А что ей оставалось?

Не выдавать же Аленку.

И потом — Наташа в самом деле расстроится, если узнает правду. Ведь больше всего на свете Аленка мечтает увидеть папу. Помочь Наташа не в силах. Зачем зря болтать?

Ира смотрела на чужой дом и пыталась вычислить окна Аленкиного отца. Ей очень хотелось застать его дома.

Ира села поудобнее и, успокаивая себя, подумала — сегодня суббота. Школы работают, институты тоже, а вот почти все предприятия и учреждения нет, там выходной. А раз так, почему бы Аленкиному отцу не сидеть сейчас в собственной квартире у телевизора?

Нет, лучше у компьютера. Или за книгой. Он же не может быть пустышкой, этот Игорь, иначе бы Наташа в него не влюбилась!

Двор по-прежнему пустовал, из подъездов никто не показывался, и девочка настроилась на долгое ожидание.

Она ни за что не уйдет отсюда!

Пока не поговорит с Сорокиным.

Время тянулось медленно. Ира вспоминала свою маму. Сравнивала с Наташей и удивлялась родительской слепоте.

Взрослые такие странные! Видят лишь то, что хотят.

Ира снисходительно фыркнула: мама, например, до сих пор не подозревает, что единственная дочь работает. Верит всему! Порой и обманывать ее неловко, просто выхода другого у Иры нет.

Как-то вечером мама позвонила Тане, поблагодарила за помощь. Мол, Таня время свое тратит, чтоб как следует подготовить Иру к экзаменам.

За помощь, подумать только!

Бедная Мишина крутилась у телефона, как уж на горячей сковородке. Спасибо, не выдала.

Правда, вчера… Вчера мама шутливо заметила за ужином — Иришка потихоньку взрослеет. В последнее время совсем не пристает с глупыми просьбами и не жалуется, что кто-то одет или обут получше. И в магазины не тянет, денег не просит — прямо-таки настоящее чудо.

Не узнает она Иришку!

Мама говорила, а папа смотрел на дочь с нескрываемым интересом. По счастью, молча.

Ира не нашлась, что ответить. В открытую врать не хотелось, а признаться во всем… Но как?!

А если ей запретят работать? Запретят ходить к Аленке? Именно сейчас, когда малышка так больна!

Запросто скажут — до конца учебного года осталось совсем чуть-чуть, на носу экзамены. Ей нужно заниматься, заниматься и заниматься…

Ира заранее знала, что ей скажут!

Ира помрачнела и мысленно возразила родителям — напрасно они не доверяют ей. Сами твердят — повзрослела… И девочка ахнула, только сейчас осознав мамины слова.

Мама права! Ира действительно за последние три недели и не вспоминала о новых тряпках.

Когда? Ведь ни минуты свободной. И мысли крутятся совсем не о том, какие уж тут походы в магазины!

Странно, но Ира и о Сергее теперь реже думала. К Тане Мишиной совсем не ревновала, пусть они и проводили вместе почти все перемены. Склонялись голова к голове над Сережиной тетрадью и обсуждали сценарий. Работали над диалогами. Упрощали сцены, что-то меняли, переругивались и смеялись.

Светлана Степановна всерьез хвалила их. Сказала — Тане с Сергеем нужно обязательно поступать в Литературный институт. Якобы такие способности необходимо развивать!

А Таньке со Стрепетовым хоть бы что: переглянулись и расхохотались. Мишина потом заявила Ире — писательству научить невозможно. Ремеслу — да, но не больше.

Забавно!

Вот и Наташа совсем не видит Аленкиных акварелей. Наверняка считает их детской мазней. Краски Аленке купила, бумагу хорошую, а в рисунки не всматривается. Иначе давно бы поняла, о чем Аленка мечтает. И почему верит в волшебство.

Ира грустно улыбнулась: а может, к лучшему, что родители слепые? Иначе бы заперли ее дома, как только она заикнулась о работе. Никакое вранье бы не спасло. И с Аленкой она бы не познакомилась. И с Наташей.

Папа сказал бы — у тебя все есть. В твоем возрасте нужно учиться, а не в няньки идти. И напомнил бы про тройки по контрольным работам.

А встревоженная мама начала бы объяснять — ломать себе детство из-за алого платья глупо. Пусть оставит заботы взрослым. Всему свое время.

Ира удивленно хмыкнула: она так давно не вспоминала о красном платье! И не бегала к магазину посмотреть на него. Или проверить — не купили бы.

Ей как-то не до этого.

И про деньги Ира не думала.

Совсем.

Вот странно! Она же и работать-то пошла из-за платья. Если бы не алое шелковое платье без плеч и с разрезами…

Ничего бы не случилось!

Даже не верится.

Правда, была и еще причина: Ире очень хотелось доказать папе, что она взрослая. Способна на настоящий поступок, а значит — и относиться к ней нужно всерьез. Не как к глупому капризному ребенку.

Было-было!

И все равно — толчком послужило платье, что себе врать.

Темно-вишневая иномарка мягко скользнула мимо, и Ира вздрогнула от неожиданности — как тень. Ни шума, ни шороха.

Девочка посмотрела на часы и ужаснулась — почти половина пятого. Это сколько ж она тут просидела?

Вот трусиха так трусиха. Таня Мишина давно бы познакомилась с Сорокиным, Ира просто уверена. Да и с дочерью уговорила бы его встретиться. А не растекалась бы мыслями по древу, сидя на этой дурацкой скамейке.

«Кстати, что за выражение странное? Нужно папу спросить, откуда оно пошло. МЫСЛЯМИ ПО ДРЕВУ — надо же. Это Аленка как-то сказала так. И засмеялась. Потом подумала и заявила, что ее древо — береза. Та, что в парке, недалеко от детской площадки. Старая, четырехствольная. Стволы как пальцы из земли торчат, и тени от березы, как от целой рощи. Смешная Аленка!»

Чтобы не дать себе возможности передумать, Ира вскочила с места и почти бегом рванула к нужному подъезду: она ничуть не хуже Таньки. И прямо с этой минуты начнет действовать. Хватит скамью протирать!

Ира ни по сторонам не смотрела, ни под ноги. И зря. Потому что наступила на брошенную кем-то банановую кожуру и со всего размаха шлепнулась на асфальт.

Она упала так неудачно, что долгие несколько секунд не рисковала шевельнуться. Лежала, тупо рассматривая горелую спичку под самым носом, и прикидывала, что же сломала.

Как сквозь вату Ира услышала чей-то вскрик, но даже не обернулась. Лишь когда ее крепким рывком подняли на ноги и почти понесли к только что оставленной скамье, Ира немного пришла в себя. И тут же тоненько заскулила — заныли правая коленка и ободранные в кровь ладони.

Ира почти не сопротивлялась, когда какой-то молодой мужчина заставил ее поднять голову и вытер заплаканное лицо своим носовым платком. А потом этим же платком перетянул разбитую коленку. Внимательно осмотрел Ирины несчастные ладони и глуховато рассмеялся — «будешь жить».

Ее спаситель подтянул к скамье красивую темно-синюю в серебристых звездочках детскую коляску. Заглянул в нее и хмыкнул — ребенок спокойно спал.

Ира застонала и подула на кровоточащие пальцы. Новый знакомый обернулся и обеспокоено спросил:

—Может «скорую» вызвать? Они в травматологию подбросят, там все твои ранки, как положено, обработают. — И с добродушным смешком добавил: — Еще и укол влепят, за ними не заржавеет. От столбняка.