Нина Грёнтведт - Привет! Это я...

Я рассказала Стиану про ту мрачную и загадочную драму, которая разыгралась у нашего окна в тот день, когда Андреас весь трясся и ел сахар прямо из нашей сахарницы. Это было так страшно, и Дизель лаял как ненормальный…

— Это был приступ. У него диабет, — пояснил Стиан.

— Да, но почему Дизель так ужасно лаял?

— Потому что собаки хорошо чувствуют, что происходит с хозяином. (По части собак Стиан специалист — у них в доме целая свора собак.) Дизель почувствовал, что Андреасу из-за сахарной болезни стало плохо и срочно нужен сахар… (тут до меня стало понемногу доходить, в чём дело). Ну вот, он и начал лаять — то ли от страха, то ли хотел хозяина защитить.

— Да, я примерно так и подумала, — промямлила я, и в который раз у меня зарделись уши. (Хорошо, что я в шапке была!) — Конечно, потому-то Дизель и лаял, — я постаралась говорить как ни в чём не бывало. (Иногда, ради того чтобы не потерять лицо, человек может позволить себе невинную ложь… Я же знала, что диабет — это и есть сахарная болезнь. И знала, что сахарной болезнью страдает Андреас, а никакой не Дизель. Вот ей-Богу, знала. Просто вылетело из головы.)

Стиан смотрел на меня с улыбкой — такой хорошей, что я не могла не улыбнуться в ответ. Он ещё добавил, что восемьдесят процентов собачьего ума обусловлено нюхом, так что Дизель сразу унюхал, когда Андреасу поплохело и понадобилась помощь. Подумать только, что собаки чувствуют запах страха! Да, Стиан очень много всякого знает про собак!

Вот такие дела. Опять с нашей улицы из Зелёного дома съехали жильцы. Но это неудивительно — в Зелёном доме жильцы то и дело меняются.

Обсудив тему «Тони, Андреас и Дизель», мы заговорили о Хелле. (Это было неизбежно.) Стиан ещё раньше был в курсе многих дел, но я рассказала ему, до чего додумалась, пока гостила у Бабушки. Сказала, что не хочу быть злой и что Хелле — моя самая-самая близкая подруга. Она лучше всех, и я хочу, чтобы мы с ней опять дружили.

Стиан всё понял. Он знает, что Хелле не ответила на мои сообщения. Это потому, сказал он, что Хелле почти все каникулы очень злилась и скучала.

Ещё Стиан сказал, что, пока меня не было, она не нашла себе новую подругу.

И я пошла вместе с ним к нему (к ним) домой, чтобы поговорить с Хелле.

Но, когда мы пришли, Хелле заперлась у себя в комнате. Я постучала и спросила — можно мне войти? Но Хелле не ответила. Не произнесла ни звука. Я стучала в дверь ещё и ещё и спрашивала, и наконец Хелле сказала:

— Ода, иди домой. Не хочу я с тобой говорить.

И мне пришлось уйти домой…

На террасе, на выходе, я спросила у Стиана — как он думает, когда-нибудь, потом, Хелле станет опять со мной дружить?

— Не знаю, — ответил он. — Попробую поговорить с ней о тебе. В твою пользу.

Если у меня получится и тебе можно будет ей позвонить, я пришлю сообщение. О’кей?

— О’кей, — сказала я и опять (опять!) ему улыбнулась.

И «спасибо» сказала на прощание. (Это было так необычно — вдруг заговорить друг с другом по-хорошему.)

И я пошла домой.

Сижу в своей комнате с мобильным в руках и жду.

Жду…

…и жду.

Но от Стиана нет никаких сообщений…

Достаю дневник, пытаюсь что-то писать.

Дорогой дневник!

Я…

…мне нечего писать.

Внутри совсем пусто.

Я одна.

Без подруги.

Часы тикают, время идёт. Минуты щёлкают — одна за другой. Вот уже больше часа прошло!!!

Нет, поздно уже…

Дорогой дневник!

Давно наступила ночь, и все улеглись. Я лежу в постели, дневник со мной. Спать не могу. Кажется, сердце у меня разорвётся.

Я ТАК СКУЧАЮ ПО ХЕЛЛЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Внезапно я просыпаюсь и сажусь на постели. Пищит мобильный телефон!

Сегодня воскресенье. Утро. Вчера был самый хороший и одновременно самый плохой день за всю мою жизнь.

Самый хороший, потому что я поняла — мы со Стианом друг другу нравимся и теперь мы друзья.

Самый плохой — потому что я официально потеряла лучшую подругу. Стиан обещал прислать сообщение о том, когда я могу позвонить Хелле. Но никаких сообщений не было, и в конце концов пришлось лечь спать.

Заснуть никак не удавалось. Чтобы подготовиться к разговору с Хелле, я много чего написала в дневнике, но это всё оказалось бесполезным. Стиан ничего не прислал. И под конец я заснула… (Во сне я плакала — и мне не стыдно в этом признаться.)

Но сейчас утро воскресенья, и пришло сообщение — от Стиана! Я читаю, а внутри всё дрожит. Вот что пишет Стиан: «Привет, извини, что долго. Понадобилось время. Можешь позвонить ей сейчас. С.»

Он поговорил с Хелле.

И я могу ей позвонить!

Она ответит, когда я позвоню.

Что ей сказал Стиан?

Она очень сердится или не очень?

Она простит меня???

«Ох, Хелле, подружка моя! Как я хочу, чтобы мы снова дружили! Ты моя лучшая, самая-самая лучшая подруга на всём белом свете! Во всей Вселенной!» — так я думаю, сидя в своей комнате, сжимая в руке телефон и глядя на номер телефона Хелле.

Мне очень страшно звонить!

Но я звоню. Набираю номер…

Хелле отвечает после трёх гудков.

— Привет, — говорит она.

— Привет! Это я…

Хелле молчит. Я не знаю, как начать. С него начать?

— Я… я тебе песню написала. Точнее говоря, я переделала песню «Две подружки». Знаешь, вот эту: «Наши подружки бок о бок живут…» — ну и так далее. Получилось как бы про нас с тобой.

Хелле молчит, но я слышу, что она на телефоне. Слышу, как она дышит. Может быть, она ждёт, что я ещё скажу.

— Песня называется «Хелле и Ода», правда, имена у нас другие, не такие, как в оригинале, но…

Я пробую засмеяться, но выходит как-то глупо. Хелле не смеётся…

— Могу спеть её тебе, — предлагаю я.

Хелле всё молчит, но трубку не кладёт. Откашлявшись, начинаю петь:

Тут я делаю паузу, чтобы перевести дыхание. Глотаю комок в горле. И почему я так волнуюсь? Ведь на другой трубке — всего лишь Хелле! Хелле, которую я знаю всю жизнь!

Она по-прежнему молчит, и я продолжаю:

(Надеюсь, она не расслышала, как дрожал мой голос, когда я пела.)

— Ой, — говорит Хелле. — Какая песня замечательная!

— А вот и нет, — говорю я.

— А вот и да.

— Не-а.

— Да-а-а-а.

— Прости меня, — говорю я. (Выпаливаю это так быстро, как только могу. Удивительно, как трудно выговорить именно эту фразу!)

— Спасибо за песню, — говорит Хелле. Она снова добрая и мягкая. — На Платформе — через две минуты?

По голосу слышу, что она улыбается. Я тоже улыбаюсь.

— Кто первый?!! — кричу я и скатываюсь по лестнице.

Это нетрудно — сделать Хелле доброй и мягкой. Она НИКОГДА не злится подолгу. Она — МОЯ ЛУЧШАЯ ПОДРУГА!!!