Эдуард Успенский - Всё Простоквашино (сборник)

– А вы возьмите плакатик и напишите на нём: «Встречаем Утреннюю Звезду», – предложил опытный зарубежный ездчик профессор Сёмин. – Она сама к вам и подойдёт.

На том и порешили. Профессор Сёмин взял картонку от компьютерных упаковок, приколотил её к палочке и написал по-английски:

– и ещё приклеил Нэнсиновскую фотографию.

Потом он по Интернету нашёл расписание всех самолётов, нашёл рейс № 5621 и узнал, что самолёт прилетает в Простоквашинск завтра, в воскресенье, в 10.00 утра.

И все отправились спать.

В этот день все умывались вдвое дольше, чем обычно, все нарядно оделись и вообще сверкали радостью. Они ехали встречать Утреннюю Звезду Нэнси из Интернета.

В городе Простоквашинске недавно построили небольшой аэропорт, и теперь там приземлялись самолёты.

Кот Матроскин накормил тр-тр Митю вчерашним супом, прикрепил к нему тележку-прицеп для багажа Утренней Нэнси, все уселись на трактор и поехали.

Аэропорт, как всегда, был перегружен. Радио то и дело сообщало:

– Внимание, внимание! Прибыла электричка из Новопетровска. Пассажиров просят пройти на посадку.

– Внимание, внимание: совершил прилёт самолёт Ан-12, совершавший рейс Мурманск – Берлинск – Простоквашинск. Выдача багажа будет производиться сегодня.

– Внимание, внимание: совершил остановку автобус номер 21 из Ореховска. Просьба освободить автобус.

Профессор Сёмин посмотрел на плакатик Печкина на палочке и сказал:

– Пожалуй, надо отлепить фотографию. Очень на некролог похоже.

Печкин быстро отклеил фотографию и стал всем показывать только надпись:

Вот прозвучало долгожданное:

– Внимание, внимание: совершил посадку самолёт компании «Дельта-Люкс», следовавший рейсом № 5621 Панама – Гайана – Амстердам – Хельсинки – Москва – Простоквашинск. Встречающих просим встречать. Провожающих просим провожать.

Напряжение у почтальона Печкина и у других встречальщиков достигло наивысшей точки.

Вот посыпались из аэродромной калитки люди. Сначала молодые бизнесмены с дипломатами. Потом пожилые бизнесмены с портфелями. Потом толстые шустрые тёти с большими сумками на колёсиках.

И наконец выплыло какое-то неведомое существо со спортивной сумкой через плечо. Существо было коричневого цвета и такой нарядности и яркости, что ни в сказке сказать, ни по телевизору показать: тонов не хватит.

– Что это за чудо такое в перьях? – удивился Матроскин.

– Я боюсь, что это и есть Утренняя Звезда, – ответил профессор Сёмин.

Почтальон Печкин автоматически спрятал за спину палочку с надписью: «Встречаем утреннюю звезду». Но было уже поздно.

Яркая гражданка, тряся всеми перьями, подбежала к ним и бросилась на шею профессора Сёмина. При этом она громко кричала:

– О! Утренний Полумесяц!

Профессор Сёмин с трудом отлепил её от себя и прилепил к почтальону Печкину.

– Вот ваш Полумесяц!

Гражданка крепко обняла Печкина за шею, и Печкин шлёпнулся на пол.

Дядя Фёдор, Матроскин, девочка Катя и Шарик стояли в стороне и с удивлением смотрели на это совсем непривычное в простоквашинских краях явление.

Звезда явно не сходилась со своей фотографией. Она по возрасту была значительно ближе к пенсии, чем к стипендии.

– Ой, какая она загорелая! – удивился Шарик.

– Она мулатка, – объяснила девочка Катя.

Экзотическая гостья долго и быстро говорила по-английски. Профессор Сёмин переводил:

– Гражданка Нэнси от всех нас в восторге. Она хочет знать, нет ли блох у этой очаровательной собачки? Спрашивает, какой вид из окна её будущей комнаты? Хотят ли русские войны? Ходят ли русские на лыжах летом? Сообщает, что её любимый русский киноартист – великий Пушкин. И очень интересуется, в какое время в России подают второй завтрак.

У Шарика от этих вопросов мозги даже вскипели. Он стал думать: а действительно, почему русские не ходят на лыжах летом? А разве Пушкин киноартист? И что такое второй завтрак? Он никогда и первого-то не видел.

– Какая молодец! – сказал Шарик коту. – Она всем интересуется.

– Пусть она лучше поинтересуется, где её багаж, – проворчал Матроскин.

Услышав слово «багаж», экзотическая Нэнси взволновалась:

– Багажа? Какая багажа? Мне не нужна никакая багажа. Моя друзья – вот моя багажа! Почему мы стоять? – оживлённо спросила экзотическая гостья и заговорила быстро-пребыстро, а профессор Сёмин её переводил.

– Скорее сажайте меня на ваш русский вездеход для сельской местности. Скорее везите меня в дом, покажите мне мою уютную комнату с ванной и видом на лес и горы.

– Да у нас отродясь такой комнаты не было, – тихо сказал Шарик Матроскину. – Разве что будка моя отдельная из ящиков. Так это тётка в неё не влезет.

– Почтальон Печкин её позвал, вот пусть он её и селит где хочет, – сердито ответил Матроскин.

Они подошли к машине.

– Это что такое? – спросила Нэнси из Интернета.

– Русский вездеход тр-тр Митя, – объяснила девочка Катя, которая тоже умела говорить по-английски.

– Может, лучше подождать такси? – спросила зарубежная Нэнси.

– Лучше не ждать, – объяснил Шарик.

– Почему?

– У нас такси пустят в следующем году.

Тень печали пробежала по восторженному лицу экзотической гости. Но она села на самое удобное место на тракторе и сказала по-английски:

– Смело вперёд, к романтическим горизонтам загадочной России!

Во всём Простоквашино не было ни одной уютной комнаты с ванной и с видом на лес и горы.

Утреннюю Звезду целый час возили по большой деревне, предлагая разные комнаты и виды.

В конце концов она выбрала баню почтальона Печкина при условии, что ей туда принесут телевизор дяди Фёдора, диван профессора Сёмина, зеркало девочки Кати и поселят к ней экзотическую, невиданную в её краях птицу Кукареку.

Чтобы выполнить все её требования, всем пришлось изрядно потаскать, погрузить, поподметать и побегать по огородам за ничейным приблудным петухом.

– Что-то мне не очень нравится эта перьевая гражданка, – тихо ворчал вечером кот Матроскин, когда всё угомонилось и все стали расходиться.

– Ничего, ничего, она ещё раскроется и расцветёт лучшими красками, – уверял его почтальон Печкин. – Утренние Звёзды раскрываются с утра.

Почтальон Печкин ошибался. Утренняя Звезда раскрылась только к обеду.

Сначала всё было так. Печкин и дядя Фёдор с утра пошли в школу, в соседнюю деревню в подготовительный класс. Вернее, не пошли, а поехали, потому что Печкин на своём велосипеде «Ха-кив» ехал, а дядя Фёдор сзади у него на багажнике сидел.

Хорошо ехать по зелёной, ещё не вытоптанной школьниками тропинке. Тёплое лето тебя обнимает, ласкает, а солнце целует в затылок. А уж всяких птиц там полное небо, во всех этажах. Внизу трясогузки, выше жаворонки, ещё выше ласточки и уж в самых верхних этажах – стрижи.

– Интересно, а школьникам стипендию платят? – спрашивает Печкин у дяди Фёдора.

– Платят, – отвечает дядя Фёдор.

– Чем?

– Бубликами, – говорит дядя Фёдор. – Один бублик в один день.

– А если я круглый отличник? – спрашивает Печкин. – Мне что, самый большой бублик дают? Или два бублика?

– Я такого не знаю, – говорит дядя Фёдор. – Я думаю, если ты круглый отличник, тебе самый круглый бублик дают.

Ребят в школе уже меньше собралось, кое-кого отсеяли до будущего года. Не умели они ещё рассказ по картинке делать и народные загадки отгадывать.

Учительница Татьяна Викторовна объявила:

– Ребята! Сегодня будем проверять ваше умение логически мыслить и выделять главное. Понятно?

– Понятно, – сказали ребята, хотя понятного в этих словах было мало чего.

– Сейчас я назову три предмета, и вы скажете, какие два из них можно отнести к родственным, а какой предмет лишний.

Она сказала три слова: «тапочки», «сапоги» и «лужа».

Ребята закричали:

– Лужа лишняя! Лужа.

– Потому что сапоги и тапочки – обувь. Это одинаковое.

Почтальон Печкин молчал.

– А вы, Игорь Иванович, по-другому считаете?

– Конечно.

– Что же, по-вашему, здесь лишнее?

– Тапочки.

– Почему? – удивилась учительница.

– Потому что в сапогах по лужам я всегда пройду и все письма разнесу. А в тапочках ни за что.

– Можно и так считать, – сказала учительница. – Как я уже заметила, у вас, ученик Печкин, нестандартный подход к жизни. Сейчас я вас персонально проверю. Я назову вам три других предмета, а вы скажете, какой предмет лишний в этом случае.

Она назвала «тарелку», «вилку» и «стол».

– Здесь нет лишних предметов, – сказал нестандартный Печкин. – Здесь, наоборот, не хватает кое-что.

– Чего же здесь не хватает? – удивилась учительница. – Каких предметов?

– По крайней мере, котлеты и хлеба, – заметил Печкин. – Про соль я уже молчу.