Софья Могилевская - Птица-синица

— Ничего, скоро внучка опять приедет. Будут вместе играть. На майские праздники она приезжала, да опять её мать увезла в город. А на днях она на всё лето приедет.

— Галинка приедет! — обрадовался Петя.

— Нет, вы подумайте! — развела руками бабушка. — Откуда ты знаешь, что девочку Галей звать?

— Не Галей, а Галинкой. Мы с ней уже познакомились.

— И познакомиться успели! — удивилась Петина бабушка и поглядела на Галинкиного дедушку.

— Тут уж ничего не скажешь! — проговорил Галинкин дедушка и засмеялся.

И вовсе он не был сердитый. А наоборот, очень-очень был добрый, с чего это Пете показалось, что он сердитый?

Обратно домой Петя и бабушка шли очень долго и медленно. Было жарко, и кошёлка была тяжёлая-претяжёлая. Они с трудом тащили кошёлку вдвоём: бабушка за одну ручку, Петя — за другую. Они накупили в садоводстве много всякой рассады — и помидорной и цветочной.

Пока было жарко, бабушка сказала, что рассаду сажать нельзя:

— Поставим её в прохладное место, пусть полежит до вечера.

К вечеру, когда жара спала, они отправились на огород.

На огороде для помидоров была приготовлена не грядка, а большая и широкая площадка.

— Поместятся наши кустики? — спросил Петя, оглядев площадку.

— Все сядут, — сказала бабушка и принялась лопаткой копать ямки.

Возле каждой ямки она велела Пете класть по кустику. Когда Петя разложил все кустики, два оказались лишними. Для них не осталось места. Тогда Петя выпросил у бабушки эти кустики для своей грядки.

— Бери, — позволила бабушка.

Петя смотрел, как осторожно, чтобы не повредить тонких корешков, бабушка сажала кустики в ямки, насыпала вокруг них землю да ещё уминала эту землю руками, чтобы кустики покрепче стояли на своих тонких зелёных ножках.

И Петя сделал всё, как делала бабушка. Тоже разрыл руками две глубокие ямки, тоже посадил в них кустики и тоже присыпал вокруг землёй да как следует прихлопнул ладошками. Пусть растут, зеленеют его помидорчики!

Когда на всех грядках появились всходы, на Петиной грядке тоже взошли семена. Раньше всех из земли вылезла редиска. Она вытолкнула сложенные вместе листики, потом расправилась, и из серёдки стали расти другие, только уже не похожие на первые. Первые были гладкие, твёрдые, сильные. Будто двумя лопаточками они разгребли землю и вылезли наверх.

Потом пошли листья мягкие, вырезные и немного шершавые. Когда Петя выдернул одну редисочку, самую большую, он увидел, что корень у неё розоватый и уже начинает набухать маленькой круглой репкой.

И горох взошёл. И фасоль. И огурцы.

Только на том месте, где Петя посеял морковные семена, ещё ничего не было. Зато появилось много сорной травы — тонких, лёгких былинок, которые дрожали и колыхались на ветру.

«Такую траву нужно выполоть, а то не даст моей морковке расти», — подумал Петя и стал одну за другой дёргать из грядки маленькие травинки.

— Зачем морковь-то дёргаешь? — услыхал Петя чей-то голос.

На заборе соседского сада сидел мальчик и глядел на Петю.

Петя сразу узнал того самого, который отнял у него щеночка. Сначала Петя нахмурился: вот ещё, щенка отнял да насмешничает!..

Но по всему было видно, что мальчик нисколько не насмешничал. Он глядел на Петю весёлыми глазами и собирался с ним не ссориться, а дружить.

Петя уже давно приметил за забором этого мальчика и знал, что звать его Вовкой. Сколько раз доносилось к ним в сад: «Вовка, Вовка, где ты?», «Вова, иди обедать!», «Вова, опять баловаться?»

— Разве это морковь? — спросил Петя и показал соседскому мальчику Вовке травинку. — Морковь кудрявая…

— Морковь, — сказал Вовка и соскочил с забора прямо к Пете. — У неё первые листья всегда такие — на траву похожи. А потом пойдут кудрявые… И у нас взошла морковь. И редиска у нас тоже есть! И кабачки! А тыква — ого, какая большая!

— А помидоры у вас есть? — спросил Петя. — У нас вон какие!

— А у нас ещё лучше! — сказал Вовка и, повернувшись к забору, крикнул: — Бобик, Бобик, сюда!

Прямо из-под забора — а Петя и не знал, что там дыра — к ним вылетел щенок. Толстый, в рыжих пятнах, с мохнатыми ушами и широкими, будто в меховых сапогах, лапами.

Он кинулся сначала к Вовке. Потом к Пете. Потом снова к Вовке. И снова к Пете. И облизнул Петин нос, подбородок и щёки мягким тёплым языком.

— Узнал, — сказал Вовка. — Он к чужим ни за что не пойдёт. Умный пёс! А тебя узнал… Давай играть? И Бобик с нами…

— Давай, сказал Петя. — У меня есть новый самокат хочешь на нём кататься?

— Хочу!

— Вот и я! Вот и я! Вот и я! — на все лады запела Галинка, отодвинула доску и влезла в Петин сад.

Вовка и Петя сидели в это время на скамеечке под вишней и выстругивали разное оружие, чтобы играть в кавалеристов.

— Вот я и приехала! — сказала Галинка, подбей гая к мальчикам. — Теперь я от бабушки и дедушки долго не уеду. Мама привезла меня гостить до самой осени.

Вовка сразу насупился и зашмыгал носом. Вот ещё! Какая-то незнакомая девчонка!

— Вы чего тут делаете? — продолжала Галинка и присела рядом на скамейку.

— Сабли строгаем, — сказал Петя. — Будем играть в кавалеристов.

— А сабли такие не бывают, — сказала Галинка. — Сабли бывают вот такие…

Она взяла прутик и легонько его согнула.

Вовка бросил строгать и стал глядеть на Галинку.

Девчонка — откуда она про сабли знает?

Сам-то Вовка отлично понимал, что сабля обязательно бывает с изогнутым клинком. У старшего брата, кавалериста Стёпы, была именно такая сабля, с изогнутым клинком. Когда Стёпа приезжал на побывку домой, Вовка целый день из рук не выпускал его саблю.

А им с Петей разве такую выстрогать? Да ещё из простой палки. Да ещё тупым столовым ножом.

— Это у нас вроде сабли, — сказал Вовка. — Не сабля, а шашка!

— Ну, если вроде, тогда можно, — согласилась Галинка. — Я себе тоже такую сделаю и тоже буду с вами играть. Ладно?

— Ладно! — весело согласился Петя.

— Уж ладно, — неохотно, но всё-таки согласился и Вовка.

Разве девчонки бывают кавалеристами?

— Петя, — спросила Галинка, — а про синичкино гнёздышко почему не рассказываешь? Прилетела птица-синица или нет?

А про гнёздышко Петя давным-давно забыл. Он, может, целый месяц туда не заглядывал.

— Какое такое синичкино гнёздышко? — сразу всполошился Вовка.

— Увидишь! — сказала Галинка и побежала в ту сторону, где нашли они на яблоньке пустое птичье гнездо.

Мальчики побежали за Галинкой, задевая низко свисавшие ветви вишнёвых деревьев. На них уже завязались плоды. На длинных прочных черенках висели твёрдые вишни, похожие на небольшие зелёные горошины.

С первого взгляда их не очень-то можно было разглядеть среди листвы. Зелёные листья, зелёные вишенки — разве заметишь?

Но если присмотреться, то было видно, что деревья сплошь осыпаны мелкими, похожими на горошины зелёными ягодами.

Один раз Петя попробовал раскусить такую вишнёвую горошину. И не мог — такая она была твёрдая, кислая, невкусная. Он немного пожевал и выплюнул.

Неужели когда-нибудь эти вишни будут большими, мягкими, красными и сладкими?

— Теперь идите потихоньку! — скомандовала Галинка.

Слегка согнувшись, она на цыпочках стала подбираться к гнёздышку. Мальчики крадучись пошли за ней.

Вот оно, гнёздышко. Лежит, где лежало. На том же яблоневом суку. И вдруг… порх! Прямо у них на глазах из гнезда вылетела птица. Вылетела и скрылась в листве яблони.

— Птица-синица! — прошептал Петя. — Правда, птица-синица…

— Какая синица? Воробей! — сказал Вовка. — Обыкновенный воробей!

И вдруг он крикнул:

— Ребята, ребята, глядите! В гнезде-то яички!

В гнезде, как на мягкой пуховой перинке, лежали шесть маленьких голубовато-зелёных яичек. Они были все в мелких красноватых и чёрненьких крапинках.

— Видишь, — сказала Галинка, — никакой это не воробей, а птица-синица. Какие яички хорошенькие!

— Конечно, не воробей! — воскликнул Петя. — Какой же это воробей!

— Ну, пусть не воробей, — согласился Вовка, — Только пошли отсюда. Нельзя около гнезда стоять. Забоится птица и не прилетит птенцов высиживать. У нас курица когда сидит в гнезде на яйцах, её никто не отпугивает.

— Может, у неё выведутся синие птенчики? — сказала Галинка.

— Или голубые, — прибавил Петя.

— Вот когда выведутся, тогда и придём, — сказал Вовка.

И все трое потихоньку отошли от гнезда.