Юрий Воищев - Неудачники, или Как сломали забор

— Чуть-чуть он мне гвозди не дал. Да, говорит, нету. Я ему и Марсика под залог на два дня давал, а он велел мне отвязаться и не приставать со всякой ерундой…

Когда стемнело, мы решили переправить все материалы и инструмент в блиндаж на берегу реки. Доски мы переносили быстро, по моему методу. Я и Колька были одинакового роста, Мишка — чуть выше нас, а Витька — нам по плечо. Мишку мы сделали сутулым, заставили его немного согнуться. Положили доску на плечи, Витька в самый раз уперся в нее головой и обнял сверху руками. Так и носили. Мы таскали доски в блиндаж проходными дворами, чтобы никто не заметил. Где было темно, шли тихо. А освещенные места перебегали. В таких случаях доска прыгала и стучала Витьку по голове, а он мужественно молчал. Зато на следующий день Витька ныл, что ему, мол, большая нагрузка на голову, что он шишками усыпан и что спать пришлось, обложив голову двадцатью пятаками старого выпуска, и в тюбетейке, чтобы они не выпали.

С чурбанами тоже пришлось повозиться. Мы отпустили Витьку, чтобы ему дома не нагорело за то, что неизвестно где дотемна шатается.

Чурбаны мы катили.

— Не иначе, в нем пудов сто, — кряхтел Мишка.

Он все мерил на пуды, как и его бабка.

Главное было — докатить до обрыва. Холм полого спускался к реке. Мы дружно нажали, и чурбан так и загудел в темноту. Инструмент мы перетащили минут за пять. Мишка и Колька заграбастали все сразу, а я нес пять гвоздей и шило.

Утром Колька показал свой чертеж лодки. Больше всего нам понравилась надпись на борту: «Шхуна-бриг «Пилигрим». Сзади у лодки был руль, а на носу— красный флажок и огромное кольцо для якоря.

Колька нам все наглядно объяснил: где корма, где киль и шпангоуты. А Витька все спрашивал, где будет сидеть главный рулевой.

Но Колька сказал, что раз он гвоздей не достал, то рулевым ему не быть.

Витька захныкал:

— А где мои чурбаны? Я с вами больше не играю…

И тогда мы сделали его самым главным впередсмотрящим.

— Пока можно и без гвоздей обойтись, — решил Колька. — Начнем с чурбанов. Будем делать форштевень.

Он боялся, что Витька передумает.

Мы делали форштевень целых два дня. Чурбан был большой, а вы бы посмотрели, что от него осталось. Какая-то кривая дубинка. Из второго чурбана мы сделали корму, что-то вроде треугольника. Потом мы изготовили распорки, сбили их снизу доской, а к доске приколотили форштевень и корму. И наступил, как сказал Колька, самый ответственный момент: мы принялись за борта. Прибили доску одним концом к форштевню. Теперь ее надо было загнуть точно по шпангоутам и прикрепить к корме. Мишка как нажал, так доска и треснула.

— Добро переводишь! — ужаснулся Колька и сам стал загибать новую доску.

И загнул. Мы прибили ее к корме последним гвоздем, и Колька упер руки в бока:

— Дело мастера боится!

А доска взяла и треснула по всей длине. Витька обрадовался:

— Теперь у нас две-е доски.

Это нас совсем доконало.

— Ничего. — Колька незаметно вытер нос о Мишкино плечо. — У нас еще одна доска осталась… Только гвоздей маловато, совсем нету.

Мы сидели в блиндаже и уныло советовались, где раздобыть гвоздей и досок.

— Вот вы где! — раздался голос Чомбе. — Прячетесь! Думали, не найдут!

Колька замахнулся на него кувалдой, и Чомбе исчез, вроде его и не было.

— Пронюхал, — нахмурился Колька. — Сейчас Кардинала приведет.

Только мы забаррикадировали вход остатками «лодки», как появился Кардинал и компания.

— Вылезайте из моего блиндажа, — не своим голосом заорал Кардинал.

Мы чуть не лопнули от злости.

— Только сунься, — пригрозил Колька. — Как доской ляпну!

Витька начал гладить Марсика против шерсти, чтобы разозлить:

— Куси!

— Разнесем в щепки, — сказали братья башибузуки и стали колотить ногами по «лодке».

Марсик наконец залаял, и братья отступили.

— Давайте без волкодава. Стукнемся один на один! — завопил Кардинал.

— Живыми не уйдете, — орал Чомбе и кидал в дверь песком.

Мы выпустили против Кардинала Мишку. Они замахали руками, и Мишка нечаянно расквасил Кардиналу нос. Кардинал упал на спину и стал задумчиво смотреть в небо, чтобы остановить кровь. Потом он вскочил, зажал нос в кулак и бешено помчался в яхт-клуб, надрываясь:

— Сейчас брата приведу…

— Ага! — сказали братья башибузуки. — Доигрались!

Мы не на шутку струхнули. Мишка вернулся и начал бормотать:

— Я не нарочно… И что это за нос? Вот у меня нос! На ударь, на ударь, — лез он к Витьке.

Витька ударить постеснялся. Он осторожно потрогал Мишкин нос мизинцем и с уважением протянул:

— Тве-ердый…

— Вот они! Вот они! — загалдела Кардиналова компания. — Окопались!

— А ну, выходи по одному, — раздался взрослый голос брата матроса.

Мы стали друг друга подталкивать и спорить, кому выходить. А Витька сказал, что у него совесть чиста, и вышел первым.

— Эти? — показал на нас брат матрос и усмехнулся.

— Они, — прогундосил Ришелье.

— А где же этот здоровый, мордастый? — удивился брат матрос. — Он? — и показал на Витьку.

Витька испугался.

— Это не я. Я очень маленький. Это Мишка!

— Значит, Мишка. А ну, покажись, Мишка.

Мишка подумал и вышел вперед.

— За что же ты его?

— Сейчас он ему треснет, — радостно сказали братья башибузуки.

Матрос посмотрел на них, и они притихли.

— Он первый начал, — оправдывался Мишка. — Сам задирался. А потом жаловаться побежал.

Матрос нахмурился.

— Эх ты, Вася, а еще моряком хочешь быть.

Кардинал молчал, как на уроке арифметики.

Больше на эту тему матрос не распространялся.

— Что за сооружение? — указал он на развалины лодки.

— Шхуна-бриг «Пилигрим», — осмелев, ответил Витька.

— А кто у вас капитан?

— Ну я. — Колька ткнул себя пальцем в живот.

— Так, показывай свою посудину.

Мы вытащили из блиндажа остатки нашего брига.

— Ну и корыто, — сказал матрос. — Вы что, на него бомбы сбрасывали?

— Через неделю зайдите посмотреть, — петушился Колька. — Если бы у нас материал был, мы б такой фрегат закатили… Двухпалубный! Даже гвоздей нету.

Матрос улыбнулся.

— Загляните ко мне завтра в яхт-клуб. Потолкуем. — И ушел.

Чомбе положил Мишке руку на плечо:

— Пошли на велике покатаемся…

Мишка стряхнул руку и отвернулся.

Тогда Чомбе подлез к Кардиналу:

— Вася, ты здорово этому бугаю чуть не дал…

Кардинал отпустил Чомбе гулкий щелчок. Чомбе похлопал себя по макушке и плаксиво сказал:

— Облысеть можно…

Потом он побежал к реке и сунул в воду голову.

— Привет, — помахал нам рукой Кардинал и удалился со своей армией.

Если б не матрос, они б нам так всыпали!

— Пойдем завтра в яхт-клуб? — спросил Мишка.

— Не иначе — какая-то хитрость, — задумался Колька.

Но на другой день мы все-таки пошли в яхт-клуб. А потом стали ходить туда очень часто. Кажется, и нам наконец повезло. Матрос записал нас в морской кружок и договорился с родителями, чтобы нас отпускали. Три раза в неделю он занимался с нами после работы. Одно плохо: Кардинал, Сашка Лопух и братья башибузуки тоже попали в этот кружок. Мы делали вид, что не замечаем их. Остальные после поражения Кардинала от него откачнулись и записались в кружок авиамоделистов при Дворце пионеров.

Сначала мы звали матроса дядя Толя, а потом просто Толя, и он не обижался.

Витьку в кружок не записали. Маленький. Но он все равно ходил на занятия вместе с нами.

Толя рассказывал нам о больших кораблях, навигации и матросской жизни. Часто мы бороздили плес на шестивесельной шлюпке, и Толя учил нас грести. Мы садились на левую сторону, а Кардинал и братья башибузуки — на правую, и старались перегрести друг друга. Но как-то не получалось. Толя сидел на руле, рядом с ним пристраивался Витька и командовал:

— Рраз — рраз, два…

Толя научил нас вязать морские узлы.

Как-то мы втроем купались, и Колька похвалился, что развяжет любой узел, потому что один приемчик знает. Мы связали Кольку его же рубашкой и штанами и уплыли на другой берег.

— Все равно развяжусь, — кричал нам вслед Колька.

Часа через два мы вернулись. Колька все так же лежал на солнышке и дергался. Говорить он уже не мог, потому что охрип. Мы еле сами развязали. Потом Колька говорил, что мы его неправильно завязали, и все пытался показать на мне и Мишке, как надо правильно завязывать морские узлы. Но мы, конечно, отказывались. Мишка так и сказал:

— Благодарю вас покорно.

Вскоре Толя стал нам объяснять устройство шлюпки. Теперь мы ясно видели свои ошибки. Доски у нас были слишком толстыми, а конструкция шпангоутов неправильной.

— У меня для вас новость! — однажды объявил Толя. — Нашему кружку разрешили построить небольшую шлюпку и завтра привезут материал.