Робин ЛаФевер - Натаниэль Фладд и перо феникса

Успокоившись, что самолет не рухнет, Нат поймал себя на мысли, что ему нравится парить в воздухе, как птица. Неожиданно они врезались в пушистое белое облако. От внезапного сырого холода у Ната перехватило дыхание. И точно так же без предупреждения облако кончилось. Самолет снова вылетел в утренние лучи и нагнал гусиную стаю. Интересно, кто больше удивился этой встрече, Нат или гуси? Путешественники поднимались все выше, становилось все холодней. Как хорошо, что Нат предусмотрительно надел шлем и куртку. Не хватало только перчаток: руки побелели и онемели от холода. А может быть, он просто слишком сильно вцепился в борта? Нат ослабил хватку, и пальцы защипало от прилива крови.

Первый восторг от полета кончился примерно через час, и его начали раздражать грохот самолета и вонь топлива. Кабину трясло так, что зуб на зуб не попадал. Мальчику было холодно, тесно и скучно. Оставалось только считать стежки на кожаном шлеме тети Филы, но от этого занятия начинало клонить в сон. Прежде чем умереть от холода, человек засыпает, вспомнил Нат, и решил бороться со сном, но потом подумал, что раз умирать, то лучше уж во сне.

Проснулся он от толчка, это самолет коснулся земли и запрыгал по посадочной полосе, освещая ее единственным фонарем на носу. Глаза быстро привыкли к темноте, и Нат заметил, что вся полоса освещена фонарями. Еще минута подпрыгиваний, и самолет, задрожав, остановился. Нат похлопал себя, проверяя, цел ли он после этой бесконечной тряски.

– Мы в Будапеште. Хочешь размяться? – спросила тетя Фила.

Нат только об этом и мечтал. Не теряя ни секунды, он спрыгнул следом за тетей Филой на землю. Возле небольшого костра у входа в ангар для самолетов грелись люди.

– Здравствуйте! – крикнула им тетя Фила, сложив рупором ладони.

Мужчины закивали в ответ и заговорили на непонятном языке. Двое спешно принесли из ангара лестницу и огромную воронку, остальные притащили канистры.

– Шустрые ребята, – заметил Нат.

– Еще бы! Они заправляют почтовые самолеты, которые летают из Лондона в Будапешт и обратно, и свое дело знают.

Один из рабочих поднялся по лестнице к самолету и через большую воронку начал заливать топливо в бак – в воздухе тут же потянуло его парами.

– Я вздремну, пока они работают, – сказала тетя Фила. – Здесь внутри много коек, предлагаю тебе тоже поспать. Впрочем, если хочешь, можешь походить тут и осмотреться.

И тетя Фила исчезла в ангаре.

Прежде всего Натаниэль уединился в ближайших кустах. А когда вернулся, трое мужчин по-прежнему работали у самолета, остальные снова грелись у костра. Не зная, чем заняться, Нат нерешительно приблизился к ним. Рабочие смолкли. Один из них указал на волосы мальчика и ткнул соседа в бок. Тот кивнул и улыбнулся: «Флатт». Все захохотали, но по-доброму, и Нат улыбнулся в ответ.

Кто-то сунул ему миску с горячим соусом: «гуляш». Нат с жадностью проглотил все до капли. А пока он ел, кто-то достал флейту и сыграл незнакомую и очень нежную мелодию. Закончив есть, Нат сказал «спасибо» и пошел спать. Удивительно, что он так устал, он же весь день спал. В темноте, на ощупь, мальчик отыскал пустую кровать, залез под одеяло и вскоре согрелся, до краев наполненный удивительной музыкой.

«А путешествия – не такая уж и плохая штука», – подумал он, засыпая.

На следующее утро они были в воздухе еще до восхода солнца. Вчерашний день в точности повторился: та же монотонная трясучка и пробирающий до костей холод. Нат согнулся напополам, чтобы хоть немного согреться. Вдруг тетя Фила обернулась.

– Что-то случилось с пропеллером! – крикнула она. – Наверное, мусор. Надо вытащить, иначе пропеллер заглохнет.

Воздух разом вышел у Ната из груди.

– Хочешь размяться? – крикнула она.

Не успел Нат спросить, как желание размяться связано с мусором в пропеллере, она кинула моток веревки.

– Обмотай себя за талию!

Выкручиваясь на тесном сиденье, он сделал, как было велено.

– Отлично! – крикнула тетя Фила, когда мальчик крепко примотал себя к креслу.

– Лови! – она кинула пару кожаных перчаток и объяснила: – Я сброшу скорость, а ты встань на крыло и подберись к пропеллеру. Сильно сбросить скорость не получится – заглохнем. Так что двигайся.

Нат ушам своим не верил. Она хочет, чтобы он…

– Быстрее, Нат! Иначе пропеллер перестанет вращаться, и мы упадем.

…чтобы он полез на нос самолета и починил пропеллер? Нат почувствовал, как обмотанную вокруг его талии веревку дернуло.

– Быстрее!

Да, она хочет именно этого. А вся его страховка – какая-то жалкая веревка. Нат встал, выбрался из кабины, осторожно поставил ноги на крыло. Вцепившись в корпус самолета, он мелкими шажками двинулся вперед, к пропеллеру. Самолет подпрыгивал, теряя равновесие от сброшенной скорости, ветер свистел в ушах, рвал рубашку, болтал шлем и пытался сдуть Ната с крыла. Сердце у мальчика бешено колотилось, но он смотрел только на нос самолета, запрещая себе даже думать о том, на какой высоте они сейчас находятся. Нат прижался к борту самолета и сделал еще один шаг, проходя мимо кабины. Тетя Фила бодро подняла два больших пальца.

Крыло кончилось быстро. Натаниэль схватился за стойку, соединявшую крыло и корпус, и, выбрав место для упора среди проводов и ремней, рывком плюхнулся на нос. Он присел, отдышался, вгляделся в пропеллер, но тут же откинулся назад, чтобы не попасть под лопасти. Они двигались так быстро, что мальчик ничего не видел. Держась за фонарь, Нат сунул руку между пропеллером и носом самолета и осторожно пощупал. Ничего. А если ближе к пропеллеру? В эту секунду его кто-то цапнул за палец. В испуге Нат встряхнул рукой, и с нее тут же что-то слетело вниз. Нат даже толком не рассмотрел, что это было, так быстро все произошло.

Пропеллер перестал стучать. Получилось! Не успел мальчик себя поздравить, как откуда ни возьмись маленькая фигурка с ревом кинулась прямо Нату в лицо.

Это существо – летучая мышь? – вцепилось в Натаниэля и принялось колошматить его по голове. Нат спрятался в куртку, защищаясь. Сжав нос самолета коленками, он оторвал руку от корпуса и вытащил неизвестное существо из головы. Существо размахивало ручонками и пинало воздух.

Это еще что?

Размером с котенка, а на вид – человечек. С головы до ног в машинном масле и технической смазке. Из черных волос торчат большие острые ушки. Так сразу не определишь, но, кажется, это существо – девочка… хотя какая разница. Через секунду Нат понял, что писк на самом деле – это речь.

– Это был мой брат, здоровый ты лоб! Зачем ты его вышвырнул?

Самолет снова нырнул, и Нат с гордостью отметил, что на сей раз он легко удержал равновесие. Надо вернуться в кабину. И побыстрей. Но что делать с этой… малышкой? Бросить за борт? Нет, плохая мысль. Тетя Фила – криптозоолог. А вдруг он только что поймал свой первый криптозоологический объект?

Эта мысль ему понравилась, равно как и то, что малышка – не летучая мышь. Нат пустился в обратный путь, сантиметр за сантиметром к себе в кабину. Находку свою он держал на расстоянии вытянутой руки, уж слишком она пиналась и размахивала кулаками. Схватившись свободной рукой за стойку, мальчик опустил одну ногу, нашел опору, следом поставил вторую, выдохнул и тронулся дальше по крылу. В кабину Нат забрался потный с головы до ног и без сил упал на сиденье.

– Эй, смотри, куда садишься, болван.

– Ой, прости, – сказал Нат и вытащил из-под себя свою «находку».

– Отличная работа, Нат! – донесся сквозь бушующий ветер голос тети Филы. – Ты все починил.

– Смотрите, что я там нашел! Там их два было, но один упал, и я не успел его поймать.

– Это гремлины, – поморщилась тетя Фила. – Мерзкие создания, паразиты. Вечно самолет мне ломают. Вышвырни за борт.

Нат глянул на сморщенное и уродливое маленькое личико. Вышвырнуть за борт? Гремлинша молитвенно сложила ручки.

– Пожалуйста, не надо меня вышвыривать. Пожалуйста, я буду хорошей. Обещаю. Я не буду пить топливо и ломать самолет. Не выбрасывай меня! Осталась я во всем мире одна-одинешенька без своего братца.

Гремлинша с ужасом глянула за борт, а Ната захлестнуло чувство вины. Сам-то он прекрасно знает, каково это – остаться одному. Подумать страшно, что если тетя Фила не взяла бы его с собой.

– Мне жаль, что так получилось с твоим братом, – сказал он. – Я не хотел его смерти.

– Ой, он-то не умрет. Мой братишка прекрасно себе приземлился. Вот для чего нам такие большие ноги, видишь?

И она подняла большие, как у зайца, лапы.

– Ничего, другой самолет себе найдет. Не впервой, – и она шмыгнула носом.

– Можно я ее пока оставлю? – обратился Натаниэль к тете Филе. – Когда мы сядем, я ее отпущу.

– Говорю тебе, эти твари – паразиты, – пожала плечами тетя Фила. – Но если хочешь, сунь в рюкзак, пусть сидит. А там посмотрим.

– Слышала? – сказал Нат гремлинше. – Давай в рюкзак, если не хочешь за борт.