Джоанн Роулинг - Harry Potter and the Deathly Hallows

Это было то время, когда мы общались меньше всего. Я писал Альбусу, описывая, возможно, бестактно, все чудеса: от того, как меня чуть не поймали химеры в Греции, до экспериментов египетских алхимиков. Его письма мало рассказывали мне о его повседневной жизни, которая, наверное, была очень скучной для такого одарённого волшебника. К концу моего путешествия я с ужасом узнал, что семью постигло ещё одно несчастье - смерть сестры Альбуса, Арианы.

Хотя у Арианы и так было плохо со здоровьем, этот удар, последовавший так скоро после смерти их матери, сильно поразил обоих братьев. Все близкие Альбуса, и я отношу себя к этим счастливцам, считают, что смерть Арианы и ответственность Альбуса за неё (хотя он, конечно, виноват не был) наложили на него огромный отпечаток.

Я вернулся домой и передо мной оказался молодой человек, который испытал не меньше многих пожилых людей. Альбус уже не был таким жизнерадостным, стал сдержаннее. К сожалению, словно уже случившегося было мало, потеря Арианы привела не к сближению братьев, а к их большему отдалению. (Со временем это прошло, вернулись если не близкие, семейные отношения, то достаточно дружеские). Но с тех пор он редко говорил о родителях или Ариане, а его друзья о них не упоминали.

Пусть другие напишут о его заслугах в последующие годы. Дамблдор внёс огромный вклад в копилку знаний волшебников, включая его открытие двенадцати способов использования драконьей крови. Он оставил многое следующим поколениям, его необыкновенная мудрость проявлялась в его судебных решениях, когда он был Верховным Магом Уизенгамота. Говорят, что не было равных той дуэли, которая произошла между Дамблдором и Гриндельвальдом в 1945 году. Те, кто видел её, описывали ужас и восхищение, которые они испытали, наблюдая битву двух удивительных волшебников. Триумф Дамблдора и его последствия для волшебного мира приравниваются к поворотному моменту волшебного мира, как, например, Международный Закон о Секретности или падение Сами-Знаете-Кого.

Альбус Дамблдор никогда не гордился и не хвастался тем, что он находил в людях то, за что их нужно было ценить, что было скрыто от глаз. Но его потери наделили его огромной человечностью и состраданием. Мне будет не хватать его дружбы больше, чем я могу объяснить, но моя утрата не сравнится с утратой магического мира. Вне всякого сомнения, он был самым вдохновляющим и любимым директором Хогвартса. Он умер так, как он жил: работая ради высшего блага до последнего вздоха, так, как он когда-то протянул руку маленькому мальчику с драконьей ветрянкой, каким он и был, когда мы встретились.

Гарри закончил читать, но продолжал смотреть на фотографию рядом с некрологом. У Дамблдора была всё та же добрая знакомая улыбка, но он так смотрел поверх своих очков-полумесяцев, что Гарри казалось, будто даже с фотографии он видит всё насквозь, что заставляло его чувствовать горечь и смущение одновременно.

Ему казалось, он знал Дамблдора, но когда он прочитал этот некролог, то вынужден был признать, что почти ничего не знал. Он никогда не представлял Дамблдора ребёнком или подростком, будто тот всегда был седовласым стариком. Дамблдор-подросток представлялся с таким же трудом, как глупая Гермиона или дружелюбный Огнеплюй.

Он никогда не думал о том, чтобы спросить Дамблдора о его прошлом. Это было бы странно, невероятно, но ведь было известно, что Дамблдор принимал участие в той легендарной дуэли против Гриндельвальда, а Гарри даже не спросил, как это было, не спросил и о других его знаменитых достижениях. Нет, они всегда обсуждали Гарри, прошлое Гарри, будущее Гарри, планы Гарри… и, похоже, сейчас Гарри понимал, что возможность ушла, и он больше не попросит Дамблдора рассказать о себе, хотя один личный вопрос он всё же успел задать. Но Дамблдор явно слукавил.

- А что видите вы, когда смотрите в Зеркало?

- Я? Я вижу в своей руке пару толстых шерстяных носков.

После нескольких минут раздумий, Гарри вырвал статью из Пророка, аккуратно свернул её и положил в первый том «Практической Защитной Магии и Её Использования Против Тёмных Искусств». Затем он выкинул оставшуюся газету в гору мусора и повернулся лицом к комнате. Стало гораздо чище. Только на кровати лежал сегодняшний «Ежедневный Пророк», а сверху - осколок зеркала.

Гарри прошёл по комнате, отодвинул осколок и раскрыл газету. Он лишь мельком взглянул на заголовок, когда утром сова из службы доставки принесла ему свёрнутую газету, и отложил её, увидев, что о Волдеморте ничего не говорилось. Гарри был уверен, что Министерство припугнуло «Пророк», чтобы сдержать новости о Волдеморте. И только теперь он заметил, что пропустил.

Внизу передовицы над фотографией встревоженного и куда-то быстро шагающего Дамблдора распластался заголовок:

Дамблдор - Наконец-то правда?

На следующей неделе выйдет шокирующая история о порочном гении, которого многие считали величайшим волшебником своего времени. Срывая всем известную маску мудреца с серебряной бородой, Рита Скитер открывает завесу тяжёлого детства, непокорной юности, вечных ссор и всех секретов, которые Дамблдор унёс с собой в могилу. ПОЧЕМУ он отказался быть министром и остался всего лишь директором школы? ЧЕГО действительно хочет добиться секретная организация, известная как Орден Феникса? КАК на самом деле скончался Дамблдор?

Ответы на эти и многие другие вопросы будут даны в новой обескураживающей биографии "Жизнь и Ложь Альбуса Дамблдора" Риты Скитер. Эксклюзивное интервью Бэтти Брэйтвэйт на странице 13.

Гарри рывком открыл газету и перелистнул на тринадцатую страницу. Над статьёй мелькало ещё одно знакомое лицо: женщина в очках в красивой оправе с кудрявыми светлыми волосами, её зубы оголились в триумфаторской улыбке, пока она махала рукой. Стараясь не обращать внимания на фотографию, Гарри продолжил читать.

В жизни Рита Скитер гораздо приятнее, чем то впечатление, которое оставляют её знаменитые заметки. Встретив меня в прихожей своего уютного дома, она проводит меня на кухню, чтобы угостить чашечкой горячего чая, кусочком тортика и целым дымящимся котелком свежайших слухов.

- Конечно, Дамблдор - мечта биографа, - говорит Скитер. - Такая долгая, насыщенная жизнь. Я уверена, моя книга будет первой из многих, очень многих.

Скитер быстра как никогда. Её труд на девятьсот страниц был закончен всего лишь четыре недели спустя после загадочной смерти Дамблдора. Мне стало интересно, как ей удалось справиться так быстро.

- Ах, когда у вас такой большой опыт журналистики за плечами, писать к сроку - это ваша вторая натура. Я знала, что волшебный мир жаждал знать всё, и я хотела быть первой, кто предоставил бы ему такую возможность.

Я вскользь упоминаю отзыв Эльфиаса Доджа, Особого Советника Уизенгамота и давнего друга Дамблдора, о том, что «книга Скитер не расскажет больше, чем карточка внутри Шоколадной Лягушки».

Скитер запрокидывает голову в приступе хохота.

- Дорогой Доджи! Я помню интервью с ним несколько лет назад о правах русалов. Совсем съехал с катушек, думал, что мы сидим на дне озера Виндермер, и просил остерегаться форели.

И всё же обвинения Эльфиаса Доджа - не один случай подобных притязаний. Неужели Скитер кажется, что за четыре недели она смогла составить полную картину о долгой и удивительной жизни Дамблдора?

- О, моя милая, - сияет она, похлопывая меня по руке, - вы не хуже меня знаете, сколько информации может выудить мешочек с Галлеонами, отказ слышать «нет» и острое Прытко Пишущее Перо! Да люди в очередь вставали, чтобы вывалить свой ушат грязи на Дамблдора. Не все думали, что он был таким замечательным… он перешёл не одну дорожку. Но старый добрый Доджи Додж может не гарцевать на Гиппогриффе, потому что я связалась с источником, за который многие журналисты отдали бы свои палочки. Он никогда раньше не выступал не публике, но был очень близок с Дамблдором во время самого тяжёлого периода его юности.

Излишняя заинтересованность книгой уже позволяет предположить, что нас ждёт шок от прочитанного, а Дамблдор жил не такой уж идеальной жизнью. Так какие же сюрпризы нам стоит ожидать?

- Перестань, Бэтти, я не стану выдавать подробности до того, как кто-нибудь купит книгу! - смеётся Скитер. - Но я обещаю, что тех, кто до сих пор думает, что Дамблдор жил жизнью святого, ждёт большое разочарование. Скажем, никому из тех, кто слышал его гневные речи против Сами-Знаете-Кого, и в голову бы не пришло, что в юности он увлекался Тёмными Искусствами и не был таким широко мыслящим. Да, у Альбуса Дамблдора весьма тёмное прошлое, я уже не говорю о сумасшедшей семейке, о которой он старался не распространяться.

Я спрашиваю, имеет ли Скитер в виду брата Дамблдора Аберфорта, который пятнадцать лет назад спровоцировал скандал в Уизенгамоте за неподобающее использование магии.