Александр Етоев - Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной

Девица будто только и дожидалась, что на нее обратят внимание.

– Ладно, – громко объявила она, – так и быть, тогда спою «Тюри-фури» – самую отпадную песню всех времен и народов!

– Может, чего попроще? – пошутил в ответ Саша Бережный. – «В лесу родилась елочка», например?

– Ноу проблем, – девчонка прополоскала коктейлем рот и завела на минорной ноте нестареющий новогодний шлягер.

Когда в песне старичок срубил елочку, она тоже рубанула ладонью воздух, при этом выметя воздушной волной позавчерашние окурки из пепельницы, стоявшей от нее через стол.

Саша Бережный и Дима Приятный терпеливо ждали финала песни, чтобы случайной репликой не обречь себя слушать что-нибудь еще из репертуара незнакомой певицы.

– Спасибо, – сказали Дима и Саша и не сговариваясь поднялись, застегивая на куртках молнии, когда песня кончилась.

– На фабрике звезд очередное сокращение штатов? – поинтересоваля Дима Приятный, надевая себе на голову вязаную шапку-чулок.

– Темпо, темпо, – торопил его Саша Бережный, – вторая пара через восемь минут, а нам еще в гардероб сдаваться.

Профессор Ерихонов имел привычку в начале второго часа устраивать проверку присутствующих.

– Погодите, а как же я? – загородила им дорогу девчонка.

– Что «ты»? – не понял ее Дима Приятный.

– Я еще стихов не читала и не показывала номер с похищением елки.

– Послушай, девочка, тебе дали неверный адрес, – ответил Дима. – Приемная комиссия – это через дорогу, в здании Академии. Школу кончишь и приходи. Там и почитаешь свои стихи. Извини, мы, правда, очень спешим.

– Моя фамилия Ляля Хлюпина. Супердевочка Ляля Хлюпина, – неожиданно постаревшим голосом с вызовом сказала девчонка. – Я с вами на новогоднем празднике выступаю. То есть это вы со мной выступаете, потому что только я – супер.

– Постой, постой, – настал черед удивляться Саше. – Ты же не Уля Ляпина. Роль снегурочки играет она. Супердевочка Уля Ляпина.

– Фигу с маком! – сморщенным кулачком Ляля Хлюпина показала фигу. – Тоже мне нашли знаменитость. Кто такая эта ваша «пупердевочка» Уля Ляпина? Детский сад, штаны на лямках! Артистка с погорелого театра! Настоящая супердевочка – это я…

– Низкий старт, – сказал Дима Саше. – Иначе опоздаем на Ерихонова.

И Саша с Димой, подхватив рюкзачки, стремительно стартовали к двери.

Тот же день. То же время. Кабинет Вечерины Леонардовны Делпогорло, завуча Ульяниной школы. В шкафах по стенам и на шкафах стоят, лежат, дожидаясь своего часа, наглядные пособия по биологии – пыльные чучела земноводных, большой скелет человека и маленький скелетик бобра – один искусственный, другой – натуральный, – макеты рыб, летучих мышей и зайцев, пластмассовый гриб-мутант, выросший в окрестностях Гатчины, цветная схема фаз деления инфузории-туфельки, фото овечки Долли и копия с картины художника Авдея Тер-Оганяна «Волк задирает овцу на колхозном поле».

Вечерина Леонардовна сидела в свободной позе на краешке учительского стола и держала перед глазами зачитанную книжку Шекспира в «Библиотеке школьника». Телефон ее отвлек в тот момент, когда она слюнявила палец, чтобы перевернуть страницу.

– Алло! – сказала она в ухо мобильника. – Вечерина Леонардовна слушает.

– Это я, Ляля Хлюпина, – ответило Вечерине ухо. – Только что разговаривала с Виктюком. Он будет в Петербурге сразу после нового года. Я все ему про вас рассказала. Виктюк буквально жаждет поскорее с вами увидеться. Так прямо и сказал, что буквально жаждет. Да, и Марк Захаров тоже заинтересовался вашей идеей… Кстати, как вы насчет кино? Я тут виделась на днях с Михалковым и подумала, а почему бы вам не попробоваться на главную роль в его новом фильме. Миллиардный бюджет. «Оскар», лимузины и все такое. Вечерина Леонардовна, вы подумайте. А надумаете, скажите мне. Михалкову я уже намекнула на эту тему…

Вечерина Леонардовна расцвела.

– Лялечка, – сказала она. – Ты такая умная, такая добрая, такая отзывчивая, такая понимающая в искусстве девочка…

– Супердевочка, – поправила Вечерину трубка. – Вечерина Леонардовна, а эта… ваша… как ее… Уля Ляпина? Вы с нее сняли роль? Нет еще? А последнюю новость знаете? Вчера вечером она протянула проволоку на дорожке перед домом номер тринадцать на бульваре Парашютистов, и несколько человек споткнулись и получили травмы различной степени тяжести. Двое лиц пожилого возраста даже госпитализированы. Факс включите, я вам перешлю фотографию, как она проволоку протягивает.

– Какая дикость! Какой позор! И это в школе, где я заведующая учебной частью! – Голос завуча сделался шершавым и жестким, будто наждачный камень. – А поначалу она казалась такой способной…

– Эта Ляпина? Казалась способной? Вечерина Леонардовна, да с такими, как у нее, способностями, только кактус в горшке играть или консервы в банке. Ну какая она снегурочка! Снегурочка это… это… Ну, вы понимаете, снегурочка это я.

– Да, конечно. Мое последнее и окончательное решение. Завтра генеральная репетиция. Я снимаю с Ульяны Ляпиной роль снегурочки. Роль снегурочки будешь исполнять ты. Никаких замен, никаких дублеров. Мое последнее и окончательное решение.

– О чики-чики-чики-чики-чикитам, – радостно прохрипел мобильник, поперхнулся и добавил на строгой ноте: – Я не подведу, обещаю.

После информатики супердевочка Уля Ляпина вместе с Ирками – Дудиной и Туркевич – спустилась в школьную столовую пообедать.

Здесь как раз шло решающее сражение между третьим «жэ» и четвертым «гэ» классами. Судя по обстановке на поле боя, «гэшники» из четвертого побеждали.

– Котлетами по врагу – огонь! – скомандовал волосатый Зуев, командир «гэшников».

В третьеклашек полетели котлеты. В дрогнувших рядах обороны сразу же появились бреши. Кто-то был ранен в лоб, кто-то выскребал из-за ворота острые комки панировки.

Ирки и Ульяна, пригнувшись, пробирались по траншее между столами в направлении раздаточного окна. Туркевич поскользнулась на макаронине и с громким стуком приземлилась на пол коленками. Следом божемойкнула Дудина. В нее попала струя компота. Ниоткуда объвился Моржов. Помаячил лопоухим пятном и тут же убежал в никуда. Уля Ляпина прикрыла подруг, отмахиваясь проворной ладошкой от шрапнели компотных косточек. Пока Ирки оправлялись от повреждений, она выхватила у командира «гэшников» из руки недоеденную котлету и заткнула ею Зуеву рот, чтобы тот не орал ей в ухо. Третьеклашки, воспользовавшись моментом, ударили по неприятелю пирожками, и густые кровопотеки джема лишили «гэшников» малейшей возможности реально оценивать обстановку.

В это время в дверях столовой появились дежурные старшеклассники во главе с Бармалеем Павловичем, учителем физкультуры.

– Снова Санту Хермандаду устроили?!! – заговорил он с ходу по-людоедски. – Всем сидеть, рты в щелочку, руки на стол!

Столовая мгновенно притихла, оставшиеся в живых воровато размазывали подошвами разбросанные по полу боеприпасы.

Физкультурник встал у стены – руки уперев в бедра, ноги на ширине плеч, лоб открыт, подбородок поднят, глаза навыкате. На плакате над его головой вставало солнце над хлебным полем. Добрый, улыбающийся медведь шел по полю, раздвигая колосья и стряхивая с них утреннюю росу. На медведе была футболка с трехцветной радугой российского флага. Вдоль полосок тянулась надпись: «Если б не единоросс, хлеб в России бы не рос». В Бармалее Павловиче, учителе физкультуры, было тоже что-то медвежье, хотя цвет его спортивного облачения не был выдержан в державных тонах.

Бармалей Павлович сделал выдох, и под кожей от плеча до колена прокатилось колесо мускулов

– Радоваться надо, что жизнь совсем хорошая стала, – сказал он неожиданно мягко. – Все теперь у вас есть, только мышкой успевай тыкать. Тыкнул на «Заказы по Интернету», и тебе хлеб в нарезке, и тебе тренажеры любого вида, и канаты из Канады тебе, пожалуйста, и мягкая интерактивная игрушечная собака, умеет лаять, двигать мордой, скулить, дрожать и которую не стыдно подарить другу на день рождения. – Бармалей теперь сделал вдох, и послушное колесо мускулов покатилось в обратный путь. – Вы спросите ваших пап или мам, было ли в их жизни такое, чтобы мягкую игрушечную собаку приносили из магазина на дом? Да им не то что игрушечную собаку, им дохлой крысы ни разу не принесли…

– Нам однажды принесли ежика, – раздался голос из-за чьей-то спины.

– А нам ореховую соню Тамарку, – сказала девочка с зелеными волосами. – Она в валенке на антресолях спала, у нее был период спячки, ее моль целиком поела.

Столовая начала оживать. Бармалей уже не торчал у стенки, а пружинящей спортивной походкой прохаживался по проходу между столами. Уля Ляпина с подносом в руках терпеливо стояла в очереди. Оставалось три человека, когда тихий щелчок в мозгу дал понять, что Нетунет заработал.

Голос Санта-Клауса был веселый.