Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя

– Почему не прекратили? – появляющимся у него иногда строгим наставническим тоном спросил Донгар.

В глазах Советника лишь на миг блеснул гнев, но он остался спокойным и доброжелательным.

– А вы бы прекратили? – глядя попеременно то на Донгара, то на Хакмара, задушевно спросил он.

– Да! Нет! – выпалили те одновременно. Черный кузнец смущенно покосился на черного шамана и пробормотал: – Эксперимент… всегда до конца доводить нужно…

– Люди… – так же пробормотал в ответ шаман.

– Разве я плохого людям хочу? Только хорошего! – отчеканил Советник. – Все, что я делаю, – это ведь не для меня, а для людей, для их блага! Сами подумайте, я – Советник. У меня и так все есть! Я только хочу, чтоб жизнь на Сивире стала лучше!

– Вы точно моя бабушка, – неожиданно сказал Хадамаха. – Она тоже – кого угодно со свету сживет… для его же блага.

– Твоя бабушка – это, случаем, не та старушка, что мужа своего покойного требовала? – с неожиданным интересом спросил Советник.

– Она самая! – подтвердил Хадамаха.

Лицо Советника стало обиженным. Хадамаха даже погордился немного – с такой бабушкой, как у него, самых больших начальников Сивира достать можно!

– Она тоже, как вы, считает, что хороший человек – это она. А не тот, кто совершает хорошие поступки, – добавил он. Этот разговор ему был уже не интересен, слишком четко он понимал, что Советник и в другом похож на бабушку – не слушает никого, кроме себя. – Только она своими «хорошими» делами разве что семейство достает, а вы… Сперва те три девчонки были… – он тоже кивнул в сторону обрыва, но посмотреть вниз так и не решился. – Ну Содани-то не жалко…

– Он сам согласился! – вскинулся Советник.

– А беженцы – пятьдесят один человек, с детьми, – сами? – вздохнул Хадамаха. – А эти две? – он ткнул в привязанных жриц.

– Одну я не знаю, а вторую, толстую, – тоже не жалко, – вдруг влезла Аякчан. – Правда-правда, – поймав устремленные со всех сторон взгляды, закивала девчонка.

– А тех, кого чэк-наи пожгли и мэнквы поели, – для их же блага?

– Теперь с нами Черные – и ничего такого больше не будет! – вскричал Советник. – Черная вода – кровь земли, – тихо добавил он. – Черные справлялись с черной водой и Рыжим огнем потому, что все они вели свой род от Калтащ-эквы.

Донгар и Хакмар переглянулись.

– Калтащ – прародительница нашего рода Мось, – пробормотал шаман.

– Умай – жена Урал-батыра, – кивнул кузнец.

Хадамаха почувствовал, что приходит в ярость. Не интересно ему, с кем она раньше встречалась! И вообще, это было давно! Десять тысяч Дней назад – или около того.

– Вам не надо переливать черную воду – она и так течет в ваших жилах, – еще тише добавил Советник. – Я знаю, что вы оба родились тринадцать Дней назад, когда мы только создавали наш Храм Рыжего огня, – думаете, это случайно? Место черного шамана и кузнеца здесь! Ты знаешь, что это Озеро нашел твой отец? – пристально глядя на Донгара, спросил Советник.

Мальчишка неловко переступил с ноги на ногу.

– Он хочет тебя видеть…

– Мой отец… хочет? – хрипло переспросил Черный, и голос у него вдруг стал тоненький и жалобный, как у совсем маленького. – Он же… меня не знает совсем, однако…

– Но очень хочет узнать, – положив руку ему на плечо, проникновенно сказал Советник. – А ты… – он обернулся к Хакмару. – Ты сможешь вернуться в род.

– Я не собираюсь возвращаться, – отворачиваясь, глухо ответил Хакмар. – Они меня предали.

– Разве у них был выбор? – печально откликнулся Советник. – Но теперь, когда не станет жриц…

– А куда они, однако, денутся, господин Советник? – наивно спросил Донгар.

Глаза Советника блеснули торжеством:

– Ее Снежность собирается еще до Рассвета посетить Сюр-гуд. Небо сереет – Рассвет уже близко, – пророкотал он. – Думаю, она никак не ожидает наткнуться тут на Рыжий огонь.

– Про чэк-наи-то слыхала, однако… – озадаченно пробормотал Донгар – и вдруг до него дошло. – Вы что же это… убить ее собираетесь? – голос у него дрогнул.

– Я не буду говорить, что она этого не заслуживает, – не обращая внимания на протестующие возгласы Донгара, влез Хакмар. – Но после этого остальные жрицы вам такого Жару зададут – костей не соберете! Потому как поплавятся кости-то…

– Сами обожгутся, – сквозь зубы процедил Советник.

– Вы что, не понимаете? – очень спокойно поинтересовался Хадамаха. – Войну он развязать хочет – Рыжий огонь против Голубого. А вы у него вроде главного оружия.

– Так это же… – Донгар аж рот приоткрыл, – Огонь… Волны Огня… – Глаза его стали отсутствующими, а пальцы почти неслышно прошлись по коже бубна.

И Хадамаха вдруг увидел. Шеренги затянутых в черную кожу мальчишек – таких, как Хакмар. На выжженной равнине. Трам-трам-трам-па-ра-рам – доносился издалека ритмичный рокот. Шеренги качнулись и слитно, будто один человек, пришли в движение. Сливая тысячи ударов в один, подошвы сапог ударяли в твердь, поднимая призрачные облачка серого пепла. Мальчишки потянули из ножен мечи – и сверкающие лезвия окутались пылающим ореолом Алого огня. И тогда густой слой облаков над выжженной равниной разошелся – и сверху ринулись жрицы. Боевые шары Голубого огня ударили в пылающие Алым мечи. И стена двуцветного Пламени взметнулась, закрывая небо и землю.

– Ну да, – словно отвечая Донгару, выдохнул Хадамаха. – Половина народу на Сивире погибнет, зато другая половина станет жить куда как лучше. А главное, что господин Советник точно войдет в эту другую половину. Не будет над ним ни Королевы, ни верховных. А Аякчан? Вы много пообещали парням, а что вы пообещаете Аякчан?

– Я достаточно пообещал тебе, когда предложил убираться, пока не поздно! – процедил Советник. Покосился на Донгара и Хакмара и торопливо добавил: – Конечно, девочке придется остаться здесь, где у нее не будет доступа к Голубому огню. Вы даже сможете с ней видеться, если захотите. – Он сбился, сам понимая, что слова его звучат неубедительно, и почти с отчаянием продолжил: – Не надо смотреть на меня, будто я авахи какой! Не могу же я перед самым началом войны со жрицами оставить на воле девчонку, способную пропустить через себя любое количество Огня без ограничений!

Кыыс приподняла голову, чтобы с любопытством поглядеть на Аякчан.

– Не будет никакой войны, однако, – вдруг сказал Донгар и поглядел на Советника снисходительно. – Вы, господин Советник, целой Средней землей править хотите, а сами ну как дите малое – в войнушки играетесь… Вот и видно, что сами-то боевого шара никогда и не нюхали. А мы-то с ребятами повоевали, знаем, что это за пакость такая. Спасибочки, господин хороший, но только хватит с нас!

– И с меня хватит! – Советник уже не говорил, а шипел. – Где вы успели повоевать, малодневки, – на Сивире уже тысячу Дней как войны нет!

– Вот именно! – возмущенно встряхнула волосами Аякчан. – А все ему жрицы плохие!

– Но мы все помним, что было тысячу Дней назад, господин Советник, – мягко сказал Хакмар. – Помним… войну.

– А я так и не помню почти, – встрял Хадамаха, попутно соображая, были ли мальчишки с мечами и падающие с неба жрицы воспоминанием или навеянным черным шаманом видением будущего. – Но все равно вспоминать как-то не хочется.

– Довольно! – ладонь Советника хлестко прошлась по рукояти меча. – Я был с вами достаточно терпелив! Вы станете делать, что вам скажут! Я не позволю, чтоб какие-то детишки своими глупостями разрушили планы взрослых разумных людей…

– Мы не какие-то детишки, – тихо сказал Хадамаха. – Донгар – черный шаман, Хакмар – черный кузнец, Аякчан – мать-основательница Храма, а я… – он невольно приосанился, – я – Брат Медведя. А еще мне Калтащ очень нравится, – еще тише добавил он. – А вы из девчонки, которая мне нравится, хотите всю кровь вытянуть.

– Да хоть сам Тенгри – Высокое небо – вы ничего не сможете сделать! – Советник взмахнул рукой. От обрыва послышался скрежет – и над карнизом поднялись горящие алым Огнем глазищи и оскаленные пасти созданных им тварей. Хвосты, увенчанные Огненными жалами, угрожающе раскачивались. Перебирая лапами, твари перебрались через край обрыва – ребята шарахнулись к ледяной стене камеры. Содани зло засмеялся.

– Хватит умничать, сопляк! – оглядываясь на раскачивающуюся у него за спиной тройку жутких охранников, рявкнул Советник. – Раньше надо было! Был бы ты по-настоящему хорошим стражником, сообразил бы, кто за всей затеей с Огнем стоит. Может, вы бы сюда и не попали, – насмешливо прищурился он.

– Да я сообразил, – с совершенно артистическим равнодушием откликнулся Хадамаха и, видя устремленные на него взгляды, неловко дернул плечом. – Я ж еще раньше сказал – не говорили мы вам ни про какую трубу! Вы сами кричать начали – разберемся с трубой, доберемся до трубы… А если мы вам про трубу не рассказывали, откуда вам про нее знать? Ну еще кое-что сошлось, например, что вы в здешних краях воеводой были, город наш основывали, значит, могли по-своему все обустроить. И хоть вы сами Содани нам подсунули, но допрашивал-то его не кто-нибудь, а черный шаман – вот и узнали мы про второй храм, который вы основать собираетесь, как только сила и кровь Черных в вашей власти будут.