Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя

– Пыу, – с трудом выпрямляясь после удара, пролепетал сотник.

– Так вот, Пыу… – верховная жрица Айбанса приблизила свое лицо вплотную к нему, и с руки ее сорвался новый клуб Пламени, с силой ударив сотника в живот. – Я буду продолжать это делать, пока ты не сумеешь внятно объяснить мне, что здесь произошло. Ты же сотник – тебе и ответ держать!

Сейчас, когда погасли пожары, видно было, что небо над их головами уже начало сереть, как всегда бывает перед Рассветом. Звезды потускнели, словно подглядывающие через них духи убедились, что представление закончено, и отправились почивать. А Ковец-Гри-шамана с его представлением подвели, но раскаиваться еще и за это у Хадамахи не оставалось сил.

– Почему жрица сказала, чтоб мы уходили? – чуть не со слезами в голосе выдохнул Донгар, глядя на цепочку следов, ведущую от границ тайги к ледяным стенам города. Отпечатки босых женских ног мешались с отпечатками тигриных лап, и все это перекрывала широкая полоса – будто кого-то тянули волоком. – Ведь мы же сражались вместе! Мы же… почти подружились!

– А ты рассчитывал, что мы дождемся Снежную Королеву, расскажем ей, как ее личный Советник тринадцать Дней держал здесь в подземелье Рыжий огонь, готовясь захватить ее в плен, а власть Храма и Голубого огня свергнуть? Королева будет долго нас благодарить, уравняет черных шаманов в правах с белыми, Хакмара вернет в родные горы, отречется в пользу Аякчан от Ледяного трона, а меня сделает капитаном храмовой команды? – не отрывая глаз от стен города, ровным голосом спросил Хадамаха.

– Ну, от трона она, может, и не отречется, однако… – виновато косясь на Аякчан, пробормотал Черный.

Хакмар, Хадамаха и девочка дружно поглядели на него, потом так же дружно вздохнули и покачали головами.

– Вот потому, что мы с этой жрицей почти подружились, она и велела нам уходить, – сказала Аякчан. – И когда ж ты поумнеешь, Донгар?

– У нас вон Хадамаха умный, – обиженно буркнул черный шаман и тут же оживился: – А правда, однако! Мы ведь этому Советнику все поверили – и я, шаман черный, и девочка-жрица. Только ты догадался! Да еще и с Алтын сговорился…

Хадамаха безучастно кивнул – похвала не радовала. В душе было только гулкое опустошение.

– Люди… за всеми бедами Среднего мира всегда стоят люди. И справляются с ними тоже люди. Калтащ сказала – понадобится не медведь, а человек. А люди думают. И договариваются. И город остается целый. Ну, почти целый… Даже памятник основателям уцелел! С рожей Советника…

Донгар шагнул вперед и положил Хадамахе руку на плечо.

– Он ведь не погиб, – сказал он, как-то сразу догадавшись, о ком думает Хадамаха, – Богдапки… Может, ему там, в Нижнем мире, даже лучше будет – здесь-то он окаменел бы скоро. И он вернется. Все возвращаются. Уходят в Нижний мир, потом снова в Средний, некоторые – даже в Верхний, и опять по кругу… Великая река – она везде течет. – Он вдруг усмехнулся. – Что бы там ни говорили жрицы…

Хадамаха оглянулся в удивлении – вот всегда с Донгаром так, то вроде дурак дураком, а то…

– Значит, и Советник вернется? – с сомнением переспросил он.

– Конечно. Когда-нибудь, – безмятежно кивнул Донгар. – Правильно все должно быть. Если плохие не станут возвращаться, и хорошим тоже ходу не будет. Ай-ой – кто плохой, кто хороший? Может, у Советника в следующий раз все совсем по-другому сложится. У нас же сложилось.

Хадамаха почувствовал, что у него легчает на душе. Может, сам он и умный, да только Донгар – мудрый. Хотя глядя на него, в это ни за что не поверишь. И Хадамаха опустил глаза – он знал, что сейчас должен сказать одну чрезвычайно умную вещь. Но говорить ее было неприятно. И стыдно как-то, что ли…

– Нам… Надо разойтись, – пробормотал он. – Вместе нас гораздо легче отыскать, уж вы мне поверьте… Как стражнику… И как медведю…

– Думаешь, будут искать? – тоскливо спросил Донгар.

– Обязательно будут, – вздохнул Хакмар. – Надо расходиться… – он искоса глянул на Аякчан и тут же торопливо отвернулся.

– Конечно, надо! – звенящим от сдержанных слез голосом отчеканила девчонка. – Югрскую землю мы спасли, Советника и его храм уничтожили, до черной воды никто больше не доберется. Вон… – она кивнула на сереющие предрассветные небеса. – Завтра – новый День. Всем по четырнадцать исполняется. Так что мы – люди взрослые, совершеннодневные. Теперь мы друг другу совершенно не нужны!

Снежная Королева поправила на голубых волосах золотой обруч:

– Надеюсь, вы понимаете, жрица Кыыс, всякие разговоры о том, что личный Советник Королевы устраивал какие-то заговоры против Храма – совершенно неуместны?

– Понимаю, Ваша Снежность, – Кыыс казалось, что лицо у нее сделалось каменным. Как у того игрока в мяч, что остался там, в подземелье. Она содрогнулась и тут же заставила себя подавить дрожь. Дочь Голубого огня должна быть тверже любого камня.

– Будем считать, что он погиб… ну-у… скажем, спасая Югрскую землю… От козней черного шамана! – Королева поглядела на Кыыс, явно ожидая одобрения. Та вежливо покивала.

– Вот и прекрасно! В остальном же ваши действия заслуживают всяческой похвалы. Вы, кстати, знаете, что настоятельницу вашего храма переводят? Да-да, – она подтверждающе покивала, еще раз поправляя обруч на пышных волосах цвета сапфира. – Чтоб не путала больше, кто ее начальство. Сейчас, правда, она клянется, что Советник ее обманул и она была уверена, что Храму известно о его экспериментах с подземным Огнем. Но как-то это все звучит… – Ее Снежность поморщилась, – …неубедительно. И что у некоторых жриц за страсть – чем делать карьеру честным и преданным служением Храму, устраивают заговоры против вышестоящих? – голос Королевы был полон искреннего негодования. – В любом случае вашей бывшей начальнице придется теперь отправиться в какое-нибудь мелкое стойбище на берегу Океана, а уж там… – Королева пожала плечами. – Она ведь уже не молода, да и практическую работу с Голубым огнем давно поручала младшим жрицам, верно? Всякое может статься – для жриц кладбищ не бывает. Ну а здешнему храму нужна новая, энергичная настоятельница…

– Здешний храм… Разве он сохранится? – неуверенно переспросила Кыыс.

– Обязательно! Полагаю, это будет даже весьма важный храм – для будущего Сивира. Хоть Советник во многом и заблуждался, но намерения-то у него были самые лучшие! Он искренне хотел блага Сивиру! А пока энергия молодых сдерживается этими старыми корягами-верховными, о каком благе может быть речь? Жаль, что все материалы Советника пропали… – Королева покосилась на Кыыс.

– Как есть пропали, Ваша Снежность, – снова каменея лицом, подтвердила та.

– Вот я и говорю – жаль. Придется все начинать заново. Есть же где-то этот жрец-геолог, как его – Губ-Кин? Ну, который делает такие интересные находки! И конечно, мы будем гораздо осторожнее Советника – зачем нам новые бедствия? Поэтому первым делом нам следует отыскать специалистов – черного шамана и кузнеца.

– А девочка? – с деланым равнодушием переспросила Кыыс. – И мальчик-игрок?

Королева снова поправила обруч и с таким же деланым равнодушием сообщила:

– Зачем Храму мать-основательница? Одной было вполне достаточно. Да и мальчик нам совершенно не нужен.

– Надеюсь, вы понимаете, жрица Синяптук, разговоры о том, что личный Советник Королевы устраивал заговоры против Храма – совершенно неуместны?

– Конечно, верховная Айбанса, безусловно, верховная Дьябылла! – толстуха энергично закивала.

– Объявим, что он героически погиб, спасая Югрскую землю от козней Черных! В остальном же ваши действия заслуживают всяческой похвалы, – скрипучий голос верховной Айбансы звучал благосклонно. – Думаю, Ледяная звезда героини будет достойной наградой за все совершенное!

– Служу Сивиру! – вытянувшись в струнку, гаркнула Синяптук и подхалимски добавила: – И вам!

– Думаю также, звание заслуженной наставницы тоже не помешает, – добавила Айбанса и, глядя в упоенное лицо Синяптук, резко спросила: – Вы ведь хорошо знаете ту девочку, которая так лихо орудует Огнем?

– Ну… неплохо… – разом насторожившись, пробормотала Синяптук.

– Никого другого под рукой все равно нет, – буркнула Айбанса. – Девочку следует немедленно найти! Страсть нашей нынешней Королевы к новшествам… скажем так, составляет опасность для Сивира. Думаю, нам очень скоро понадобится сильная молодая жрица. Да и мальчик-игрок меня заинтересовал. Каюсь – люблю каменный мяч! – улыбнулась Айбанса.

– А Черные? – еще более настороженно переспросила Синяптук.