Корнелия Функе - Повелитель драконов

— Скорее, Лунг! — торопила Серношерстка устало поднимавшегося дракона. — Туда, к пальмам!

Они побежали по песку, пересекли высохшее русло и вскарабкались по высокому скалистому берегу вверх, к пальмам. Роща была достаточно густой, чтобы на первое время укрыть Лунга от любопытных глаз, но как убежище на целый день это место явно не годилось.

— Может быть, там, среди холмов, что-нибудь найдется — пещера или темный уголок среди развалин, — сказал Бен. Он вытащил из кармана карту крысы, но бумага так намокла, что развернуть ее было невозможно.

— Черт! — пробормотал он. — Ее нужно положить на солнце сушиться, иначе ей конец.

— А как же люди? — спросила Серношерстка. — Там ими все кишит, — она с тревогой посмотрела сквозь пальмовые заросли на палаточный лагерь вдалеке. — Это ведь люди, правда? Но я никогда не видела, чтобы они такими кучами собирались в матерчатых домиках.

— Я думаю, это археологическая экспедиция, — сказал Бен. — Я однажды видел по телевизору лагерь археологов — точно так он и выглядел.

— Архее… кого? — переспросила Серношерстка. — Это что, какие-то особо опасные люди?

Бен рассмеялся:

— Нет! Они выкапывают старые храмы, вазы и всякое такое.

— Зачем? — спросила Серношерстка. — Они же наверняка все уже поломанные. Для чего их тогда выкапывать?

Бен пожал плечами:

— Интересно. Чтобы узнать, как жили люди раньше, понимаешь?

— Ага, — сказала Серношерстка. — И что они дальше со всем этим делают? Ремонтируют дома, склеивают вазы и все такое прочее?

— Не-а, — Бен отрицательно покачал головой. — Иногда они, правда, склеивают черепки, но обычно оставляют все, как есть.

Маленькая кобольдиха недоверчиво посмотрела на обломки колонн. Солнце поднялось выше, и люди, видимо, взялись за работу. Лунг вывел Серношерстку из задумчивости. Он зевнул, потянулся и устало вытянул шею.

— Я прилягу под эти странные деревья, — сонно пробормотал он. — Шорох их листьев наверняка рассказывает чудесные истории, — он вздохнул и стал укладываться, но Серношерстка снова потянула его за собой.

— Нет, нет, Лунг, здесь нельзя оставаться! — воскликнула она. — Пойдем, мы наверняка отыщем что-нибудь понадежнее. Бен прав, там, среди холмов, должно найтись хорошее местечко. Нужно только держаться подальше от человеческого лагеря, — она потащила дракона дальше в глубь пальмовой рощи. Вдруг Бен схватил ее за локоть.

— Эй, погоди! — он показал назад, в сторону морского берега. — Ты только посмотри!

На влажном песке отчетливо виднелись их следы, ведущие через пересохшее речное русло и дальше вверх по склону.

— Ох черт, где только была моя голова? — с досадой буркнула Серношерстка. Она поспешно вскарабкалась вверх по стволу пальмы и сорвала длинную ветку.

— Следы я беру на себя, — громким шепотом сказала она сверху. — Подыщи надежное место для Лунга. Я вас найду, не волнуйтесь. Всё, исчезайте, живее!

Дракон строптиво обернулся. Но Серношерстка уже соскочила к речному руслу и принялась заметать следы пальмовой ветвью.

— Пойдем, — потянул его Бен, перекидывая через плечо оба рюкзака. Но дракон стоял как вкопанный.

— Может, нам все-таки подождать тебя? — озабоченно крикнул он вниз Серношерстке. — Что, если сюда придут люди?

— Да ничего! Их слышно издалека, — ответила Серношерстка. — Давайте смывайтесь отсюда поскорее.

Лунг вздохнул:

— Ладно. Только ты поторопись.

— Честное слово кобольда! — Серношерстка удовлетворенно огляделась. Следов на склоне и речном русле уже не было видно. — Если вам попадутся грибы по дороге, вспомните обо мне!

— Договорились! — сказал Бен и побежал вслед за драконом.

Они нашли убежище для Лунга. В скалистых отрогах холмов, на большом расстоянии от человеческого лагеря, они нашли полускрытый в зарослях терновника грот. Вокруг входа на камне были вырезаны страшные морды, а с одной стороны скала была покрыта странными письменами. Все вместе выглядело не слишком уютно. Но колючая трава вокруг стояла высоко, нигде в густых зарослях не видать было протоптанной тропинки. Судя по всему, грот не интересовал археологов. Бен был этому очень рад.

— Пойду посмотрю, где Серношерстка, — сказал он, когда Лунг расположился в прохладной пещере. — Рюкзаки оставляю здесь.

— До скорого! — пробормотал Лунг, уже засыпая.

Бен развернул, как мог, карту крысы и положил ее на скалу, придавив мелкими камушками, чтобы посушить на солнце. Покончив с этим, он со всех ног помчался обратно за Серношерсткой. По пути он затирал следы Лунга. Его собственные, человеческие следы вряд ли могли привлечь внимание, но на всякий случай он старался ступать, где возможно, на камни и остатки стен, повсюду выдававшиеся из песка. Солнце стояло еще не очень высоко, но уже порядком припекало. Весь взмокший и запыхавшийся прибежал Бен к пересохшему руслу. Здесь под пальмами было прохладнее. Бен стал осматриваться.

Серношерстки не было видно. Тогда он соскочил вниз по склону, пересек русло реки и побежал к тому месту, где приземлился Лунгу. Но Серношерстки не было и там. Только отпечаток тела дракона так и остался на берегу. Его огромные лапы глубоко впечатались в песок, и след от хвоста также был отчетливо виден. Почему Серношерстка не замела все это? Бен тревожно оглядывался. Где же Серношерстка?

У палаточного лагеря сновали люди. Подъезжали и отъезжали автомобили. Среди развалин археологи копали горячий песок.

Бен пошел туда, где словно из ниоткуда возникали следы Лунга. Досюда Серношерстка их стерла. Бен присел на корточки, вглядываясь в песок. Здесь потопталось множество ног. Следы лап Серношерстки были едва различимы среди бесчисленных отпечатков ботинок, прошедших тут. Сердце у Бена заколотилось. Он выпрямился. Неподалеку останавливалась машина. Отпечатки ботинок вели к ней, а следов Серношерстки больше нигде не было.

— Они ее увезли, — прошептал Бен. — Эти сволочи ее просто увезли, — следы шин вели прямо к палаточному лагерю. Бен со всех ног побежал по ним.

Когда Бен прокрался в лагерь, между палатками почти никого не было. Все находились в это время возле развалин, раскапывая на утренней жаре древние стены, засыпанные песком, и мечтая о запечатанных гробницах, в которых покоятся мумии. Бен с завистью посмотрел за палатки, на обтянутый канатами раскоп. До чего же интересно, должно быть, спускаться по разрушенным лестницам, со ступеней которых археологи соскребали песок пустыни.

Шум возбужденных голосов вывел Бена из задумчивости. Он осторожно пошел на звук, прокрадываясь узкими проходами между палаток, пока не оказался вдруг на площади. Мужчины в длинных, развевающихся одеждах, а некоторые в тюрбанах толпились вокруг чего-то, стоявшего посередине площади, в тени большой финиковой пальмы. Некоторые всплескивали руками, другие, казалось, полностью лишились дара речи. Бен протискивался сквозь толпу, пока не увидел, что их всех так взволновало. Под пальмой стояли клетки, большие и маленькие. В одних были куры, из другой глядела несчастными глазами обезьяна. А в самой большой сидела Серношерстка. Она повернулась спиной к глазеющим на нее людям, но Бен узнал ее в ту же секунду.

Люди вокруг говорили друг с другом на разных языках — английском, французском, но Бену все же удалось разобрать несколько слов.

— Я считаю, что это — мутация обезьяны, — говорил мужчина с толстым носом и двойным подбородком. — Без сомнения.

— У меня все же есть сомнения, профессор Швертлинг, — возразил высокий худой человек, стоявший рядом с Беном. Профессор Швертлинг застонал и возвел глаза к небу:

— Умоляю вас, Визенгрунд, не морочьте мне голову этими вашими сказочными существами.

Профессор Визенгрунд улыбнулся.

— Дорогой коллега, ваша добыча, — сказал он мягко, — это кобольд. Пятнистый лесной кобольд, если быть точным. И это весьма удивительно, поскольку этот вид встречается в основном на севере Шотландии.

Бен изумленно посмотрел на него. Откуда он мог знать? Серношерстка, очевидно, тоже прислушивалась к разговору — Бен заметил, как она навострила уши. Но профессор Швертлинг лишь насмешливо покачал головой.

— Не стыдно вам все время строить из себя шута, Визенгрунд? — спросил он. — Вы же ученый, профессор археологии, доктор исторических наук, специалист по древним языкам и все такое прочее. И при этом не стесняетесь говорить такие глупости.

— Боюсь, что это не я здесь строю из себя шута, — ответил профессор Визенгрунд. — Обезьяна, скажите, пожалуйста! Вы когда-нибудь видели такую обезьяну?

Серношерстка свирепо повернулась к обоим.

— Поганки! — зашипела она. — Мухоморы вонючие!

Профессор Швертлинг испуганно отшатнулся:

— Боже мой, это что еще за странные звуки?

— Он ругается, что, не слышите? — Профессор Визенгрунд улыбнулся. — Обзывает вас всякими грибными названиями. В грибах он разбирается, не сомневайтесь! Поганки, мухоморы и прочее. Все, видимо, грибы, вызывающие тошноту — уж конечно, именно так мы на него и действуем. Разве не отвратительно это человеческое высокомерие — ловить живые существа и запирать в клетки?