Памела Трэверс - Мэри Поппинс открывает дверь

Прикатил на половинке яйца Пасхальный Цыплёнок.

— Молодец! Не опоздал! — крякнул Голубой Утёнок.

А слон Альфред, размахивая хоботом, кланялся во все стороны и громко гудел:

— Здравствуйте! Привет! Как поживаете?

Вдруг кто-то спросил Джейн хрипловатым голосом:

— Вы не замёрзли, юная леди? Всё-таки зима!

Джейн быстро обернулась. Позади неё стоял бородач в штанах из козьего меха, в высокой мохнатой шапке и с большим зонтом, сшитым из кроличьих хвостов. Рядом с ним маячила странная чернокожая фигура в накинутой на плечи звериной шкуре.

— Пятница, — строго приказал бородач, — будь добр, дай этой леди что-нибудь потеплее халатика.

— Слушаюсь, господин, — поклонился тот чуть ли не до земли и накинул на плечи Джейн грубо скроенный из тюленьей шкуры плащ.

— Выходит, вы и есть… — начала было Джейн.

— Вы угадали, мисс, — ответил высокий человек, отвешивая вежливый поклон. — Пожалуйста, зовите меня без церемоний, просто Робинзоном. Так делают все мои друзья. «Мистер Крузо» звучит слишком официально.

— Но я думала, что вас можно встретить только в книжке! — удивлённо сказала Джейн.

— Вы не ошиблись. Обычно так и бывает, — улыбнулся Робинзон Крузо. — Но сегодня вечером кто-то любезно оставив её раскрытой, и мне ничего не оставалось, как выйти из неё. Попросту говоря, я сбежал! — громко засмеялся он.

И Джейн вспомнила, как Мэри Поппинс, уходя, положила на буфет раскрытые книжки.

— Но ведь мы часто так оставляли свои книжки раскрытыми! Значит, каждую ночь вы гуляли по детской, пока мы спали? — спросила она.

— Нет-нет, милая леди, — покачал головой Робинзон Крузо. — Это случается только в конце года, когда образуется Прореха… Но простите, я вынужден вас оставить. — И он, не договорив, кинулся навстречу странному существу.

Вновь прибывший — маленький, кругленький человечек — пробегал мимо, мелко перебирая тоненькими, короткими ножками и покачивая в такт лысой, яйцеподобной головой. Он взмахнул ручкой, приветствуя Робинзона Крузо, и уставился на детей выпученными глазами.

— Ой, — вскрикнул Майкл, — как же вы похожи на Шалтая-Болтая!

— Похож? — заверещал человечек тоненьким голоском. — Никто не может быть похожим на себя самого, если он не сам по себе. А уж я-то сам себе голова! Похоже, есть такие дети, которые становятся не похожими на себя, когда они НЕ слушаются, НЕ едят и глупо капризничают. Глупо быть похожим на них.

— Но… почему вы целый? — осторожно спросил Майкл. — Я думал, Шалтая-Болтая не могли собрать…

— Откуда ты это взял? — возмутился человечек.

— Из стишка, — смущённо промямлил Майкл.

— Чудесно! — с достоинством произнёс человечек. — Мою персону и положено воспевать в стихах! И что ты там вычитал?

— Будто бы… э-э-э… вся Королевская конница и… гм-м-м… вся Королевская рать… — тянул, заикаясь, Майкл.

— А, ты об этом, — поморщился Шалтай-Болтай. — Не люблю зря болтать, но тебе скажу по секрету. — Он понизил голос. — Конница да и вся Королевская рать только и понимают что в лошадях. И потом, там ведь не сказано, что никто другой этого не сумел!

Джейн и Майкл, не желая спорить, только покивали надменному Шалтаю-Болтаю.

— Признаюсь вам, — доверительно прошептал тот, — меня собрал сам Король! — Последнее слово он выкрикнул в полный голос прямо на ухо старому толстяку, который в одной руке держал корону, а в другой — блюдо с пирогом.

— Это старый дедушка Коль — весёлый Король! — догадалась Джейн.

— Так что я собрал? — спросил Король, осторожно балансируя короной и пирогом.

— Меня! — пронзительно выкрикнул Шалтай-Болтай.

— Ах, да! — закивал дедушка Коль. — Стоит мне собраться с мыслями, и я соберу кого угодно, если, конечно, мне это угодно! Но учтите: я сделал это только на сегодняшнюю ночь. Ох, совсем забыл, какая нынче ночь! Пора разрезать пирог и накормить им Сорок Семь Сорок!

Он рассеянно поморгал и попытался надеть на голову пирог и отрезать кусочек от золотой короны. А Шалтай-Болтай закрутился на месте, покачиваясь с боку на бок.

— Ну, что я вам говорил-рил-рил? — пританцовывал он, поблёскивая в лунном свете своей яйцеподобной головой. — Кто теперь посмеет обозвать меня Выеденным Яйцом?

— Совсем заболтался! Того и гляди, взболтается! — прогудел слон Альфред. — А вы не спорьте с ним, — предупредил он детей. — Очень уж обидчив. Того и гляди, надуется да лопнет… Эй-эй! — топнул он своей толстой ногой. — Вы чуть не разодрали мне бок!

Слон покрутил хоботом, и Лев в короне, с трудом удерживающейся на его гриве, отпрянул в сторону.

— Простите, — вежливо рыкнул он, — сегодня такая страшная давка. Каждому хочется поскорей, до последнего удара часов, протиснуться в Прореху. Кстати, вы не видели Единорога? А-а-а, вот ты где!

И Лев ринулся на серебристого зверя с длинным витым рогом на носу.

— Ой, остановите его! Остановите! — заволновалась Джейн. — Он собирается биться с Единорогом!

— Только не сегодня, — успокоил её Альфред. — Видишь, они уже помирились.

Джейн и Майкл с удивлением увидели, как грозный Лев снял с головы золотую корону и протянул её Единорогу.

— Твоя очередь носить её, — галантно поклонился Лев.

Они нежно обнялись и закружились в быстром танце. Вдруг Единорог отлепился ото Льва и, склонив украшенную рогом голову, вежливо обратился к маленькой старушке, тащившей огромный башмак.

— А ваши детки уже спят? — спросил он.

— Наши детки в башмаке, а башмак у нас в руке! — весело ответила старушка. — Ну, а мой Джорджи Порджи совсем молодец! Он так помогает мне с моими девчонками!

— Ты слышала? — шепнул Майкл.

— Ага! — откликнулась Джейн. — Этот Джорджи Порджи живёт в книжке «Стихи Матушки Гусыни». — И она тихонько пропела:

— Правильно! — обрадовалась старушка. — Он целовал их на ночь и поил кленовым сиропом! Ты лучше взгляни на Красную Шапочку. Она обнимается с Волком и учит его не отнимать, а просить. Эй, малышка, не упади!

Она погрозила пальцем маленькой белокурой девочке, сидевшей на запятках башмака, как на облучке.

— Почему же она не боится Волка? — удивился Майкл.

— А потому, что мы как раз в Прорехе! — напомнил Альфред, подталкивая детей вперёд.

Джейн и Майкл всё оглядывались и оглядывались на старушку с башмаком и Красную Шапочку. Всё же странно, что они ни капельки не боятся Волка!

Но тут их окутала пелена молочно-белого тумана, и оттуда навстречу им вынырнула одетая в белые сверкающие одежды юная девушка. Она сладко зевала, прикрыв рот рукой.

— А вот и наша Спящая Красавица! — прогудел Альфред, нежно обвивая талию принцессы своим мягким хоботом. — Никак не можешь проснуться?

Принцесса погладила фланелевый хобот и тихо промурлыкала:

— Ах, я так крепко спала! Разбудил меня последний удар…

— Удар чего? — переспросил Майкл. — Не понимаю, что происходит? Нынче ночью всё перевернулось. Красная Шапочка не боится Волка. Лев не бьётся с Единорогом. А теперь ещё какой-то удар! Ведь Спящую Красавицу может пробудить только Принц! И то через сто лет!

— Какой непонятливый! — звонко рассмеялась принцесса. — Мы же попали в Прореху!

— Опять Прореха! — возмутился Майкл. — Кто мне объяснит, в чём дело?

— Вы попали в Прореху Времени, — пояснил Альфред. — Это промежуток между Старым годом и Новым. Старый год кончается с первым ударом курантов, а при последнем, двенадцатом ударе рождается Новый год. Между ними, пока звучат другие десять ударов, и умещается волшебная Прореха Времени.

— И что тогда случается? — полюбопытствовала Джейн.

Спящая Красавица улыбнулась.

— Здесь все любят друг друга, — сказала она, мило зевая. — Волк и Ягнёнок гуляют вместе. Голубка и Змея делят одно гнездо. Звёзды спускаются на землю, а злейшие враги мирятся. Восток встречается с Западом, день с ночью, и круг Времени завершается. Это единственное Время и единственное Место, где все встречаются со всеми и все-все веселы и счастливы. Посмотрите! — И Спящая Красавица повела рукой.

Джейн и Майкл оглянулись и увидели Трёх Медведей, которые, сцепив лапы, неуклюже прыгали вокруг маленькой девочки с золотыми волосами.

— Здравствуй, Златовласка! — звонко крикнула Спящая Красавица и помахала рукой. — О, добрый вечер, Панч! Как ваше здоровье, миссис Джуди? — приветствовала она двух деревянных марионеток, гулявших под ручку.

— Это же кукольные Панч и Джуди из «Стихов Матушки Гусыни»! — узнала Джейн. — Они всегда ссорились! — И она пропела: —

— А здесь, внутри Прорехи, это самая любящая пара на свете! — засмеялась Спящая Красавица. — Нет, вы только гляньте! — снова воскликнула она.