Пенелопа Одиссева - Лягушка, не царевна! (СИ)

- Конечно! Ведь не зря мы стрелы пускали. Батюшка повелел жениться на той, возле которой стрела воткнется, - важно кивнул в ответ Иван.

- Зачем же ты, Иван, на юг стрелу пускал? Али не знаешь, что в той стороне болото?

- Куда было стрелять? Богдан так выстрелил, что стрела ровнехонько возле боярской светлицы очутилась. Митрофанушка тоже изловчился, и к купеческим покоям стрела его улетела. А вот я немного с расчетами перепутал... Траекторию не скорректировал,... не учел скорость ветра, - повинно опустил голову царевич.

- И к кому твоя стрела должна была прилететь?

- К Василисушке, библиотекаря нашего дочке, - тихо, не поднимая глаз, признался Иван, а потом резво так на колени перед столом бухнулся, - но ты, супруга моя, не думай, я не жалею! Сейчас тебя поцелую, и вмиг станешь прекрасной царевной!

- Вот ты дурак! - у меня от нервов глаза закатились. - Да я лягушка самая обыкновенная!

- Ага, - не поверил мне Иван, подходя к рукомойнику в углу и старательно выдавливая зубную пасту на щетку, - ефе скафы, у ваф на бофоте вше фашговафивают!

- Ёо-й, ты чего удумал, извращенец! - попыталась отскакать по столу от Ивана, надвигающегося на меня, сложив губы трубочкой.

Не тут-то было! Поймал и поцеловал, фу! Изо рта у него химией какой-то пахнет, а сам-то слюнявый, и зубы виднеются белые, вострые... "Вдруг съесть хочет?" - некстати вспомнились рассказы перелетных уток о стране, в которой едят жареные лягушачьи лапки. Надо сказать, поцелуй Ивана пришелся как раз в мою правую, очень уж я пыталась вывернуться.

- Ну? - вопросительно уставился на меня Иван. - Ты стесняешься, что-ли? Не бойся, я теперь муж тебе, не обижу! Становись уже царевной, - проныл царевич, прижимая меня к себе, что есть мочи.

Выбора не было. Что с ним, дураком, спорить! Подыграю.

- Иванушка, ква-ква, не могу я сейчас царевной обернуться, срок не вышел, - жалобно протянула я, а царевич запрыгал от радости.

- Йес! Я знал, что ты заколдованная! Как зовут тебя, девица?

- Не скажу, тайна это, ква-ква, - квакнула я, приметив на потолке жирную муху.

Разъелась, на царских харчах. Ам! Вкусная, крылышки хрустящие...

- Ой, ты голодная! - умилился супруг. - Подожди, я мигом!

И Иван выбежал из комнаты.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. "Мигом" растянулось на добрых полчаса. Думы горькие одолели меня, пригорюнилась я, зелена лягушечка, закручинилась...

Как вернуться на болото?

- Ах, вот ты какая, разлучница!

Меж тем с веником в руке ворвалась в светлицу девица и остановилась, с недоумением оглядываясь по сторонам. Увидев меня, горестно восседающую в кружевном платочке на царевичевом столе, девица собиралась завизжать и замахнулась веником. Я попыталась её остановить. Если каждая встречная визжать станет, я оглохну и стану первой в мире глухой лягушкой, да и веник на себе ощущать не хочется!

- Э-э, стой-стой! Ты кто? - с любопытством рассматривала высокую и черноволосую посетительницу.

Мне определенно по вкусу цвет её сарафана, зелененький такой, как кожа на перепонках. А, вам надо лицо девицы описать?... Для меня все люди на одно лицо. Вы бы о лягушках спросили, иногда там такие самчики попадаются...

Где мое болото? Куда метать икру? Неужто мои головастики появятся в царском рукомойнике?

- Это ты кто, тварь зеленая! Видно, не соврали Марьюшка с Алёнушкой, в самом деле, Иван на лягушке женился! Я Василиса Премудрая, дочь самого ученого человека в Тридесятом!

- Так ты библиотекаря дочка! - догадалась я.

Пассия моего Ивана!

- Папа не простой библиотекарь, он хранитель книг! - обиделась Василиса, замахнувшись в очередной раз веником.

- Василиса, уймись! И опусти веник! Ква-ква, поговорим?

- Не о чем нам с тобой разговаривать!

- А еще Премудрая называется! - всплеснула я лапками, когда Василиса шлепнула таки веником по столу, да промахнулась. - Хорошая из вас парочка получится: меткие да умные одинаково!

- Какая парочка? - прислушалась к моим словам Василиса и села на лавку, но веник из рук не выпустила.

- Ты да Иван-царевич, хочешь за него замуж? - как можно увереннее произнесла я. Лишь бы получилось, лишь бы до неё дошло!

- Супруга моя ненаглядная, я пришел! - донесся из коридора голос Ивана, Василиса вздрогнула, а я скомандовала:

- Прячься!

Девушка схоронилась за печкой и вовремя. Вошел Иван с коробкой в руке.

- Ненаглядная моя, посмотри, что достал я для тебя, - пропел царевич и поставил передо мной коробку с ...бабочками. Они были сухие, наколотые на булавки и такие ароматные! Десять штук вкусняшки, уммм!

- Еле упросил, токмо ради научных целей гувернер Чарльз согласился отдать сию коробочку! Митрофан сказал, это редкие какие-то амазонки...

А я боялась, что придется ГМО питаться, а тут такой деликатес! Ну, подумаешь, сушеные, во рту так и тают...

- Спашибо, - поблагодарила, деловито расправившись с коробкой бабочек.

- Тут такое дело, - замялся Иван, - не знаю, говорить или нет...

- Говори-говори, - покосилась я в сторону печки.

Василиса пока молчала. Надеюсь, супруг с поцелуями снова не полезет: мимо меня ревнивица промахнулась, а уж по нему точно попадет.

- Отец испытать невесток хочет. Говорит, чья жена лучше себя покажет, тому из сыновей царство оставит.

- Ква? - а жена причем? Странная логика у Ермила Светлоголового.

- Велит ему на завтрак каравай испечь, - Иван покосился на печку, там Василиса отчего-то ахнула, - справишься?

- Легко! - заметив, что царевич зевает, поспешила его отослать. - Ложись-ка ты спать, муженек. Утро вечера мудренее.

Послав мне воздушный поцелуй, Иван скрылся в соседней комнате. Через некоторое время оттуда донеслось мирное богатырское похрапывание, и Василиса вышла из укрытия.

- Чего задумала, Лягушка? Неужели думаешь каравай испечь?

- Ты испечешь, Василисушка!

- И не подумаю! С чего бы мне сопернице помогать?

- Да не нужен мне твой Иван! - даже подпрыгнула от негодования. - Домой, на болото хочу! Мне головастиков выводить нужно!

- Ну и скачи себе подобру-поздорову, - грозно потрясая веником, придвинулась ко мне девица.

- Ква-ква, и поскачу! Но ведь Иван упертый, думает, я царевна заколдованная! В книжке какой-то прочитал, мол, если лягушку поцеловать, она в девицу расколдуется...

- Ванечка с тобой, с Лягушкой этакой... целовался?! - растерянная Василиса села на пол, уронив веник.

- Тише! Думаешь, мне приятно? И как ты его терпишь, вострозубого? - не завидую Василисе. А вдруг Иван кусается? И запах химический... подозрительно. Да не мое это дело. Мне бы на кочку свою вернуться, ах!

- Василисушка, ква-ква, от своего счастья не отказываются! Слушайся меня, и все будет по-твоему!

- Лягушки счастья не приносят, а на синюю птицу ты не тянешь, - хмыкнула девица, демонстративно размахивая веником. Аккуратнее, девица, аккуратнее!

- Говорят, если убить лягушку - дождь пойдет. Проверим? А то у Митрофанушки капуста не растет, эксперимент горит... - протянула Премудрая.

- Что-то не хочется на своей шкуре народную мудрость испытывать, - квакнула я, пытаясь от греха подальше отскакать к противоположному краю стола.

В этот момент храп Ивана ненадолго смолк, заставив замереть: меня - в полускачке на краю столешницы, Василису - в замахе веником. Скрипнула кровать и храп возобновился.

- Ох, миленок, умаялся, - с любовью посмотрела Василиса в сторону храпа, - если б не ты, разлучница, Иван бы моим мужем стал!

- Да вам, с его-то меткостью, повезло ещё! - прошипела я, аки змея. Все, и у лягушек терпение не резиновое. - Это ж как надо было тетиву натягивать, чтоб вместо царской библиотеки, стрела аж через Лес в болото залетела? Да окажись на моем месте любая другая лягушка, она бы и возвращаться не стала! Кормят деликатесами, тепло, водичка рядом, - кивнула в сторону рукомойника, - А если не лягушка, а пиявка около той стрелы оказалась? Всю кровушку у Ивана бы выпила...

- Хватит, поняла я речи твои, - Василиса решительно отставила веник за печку, - что предлагаешь?

- Ква, - довольно усмехнулась я и сложила лапки на пузе, - ну, слушай...

К утру на царевичевом столе свежей выпечкой благоухал каравай. Даром, что ли мы с Премудрой все кулинарные книги царской библиотеки перечитали, да мешок муки на Ермиловой кухне извели, пока с энного раза у нас чудо такое получилось!

Василиса привычно спряталась за печкой, а я, устроившись в платочке на столе, осталась ждать муженька.

Иван, выспавшийся и приодевшийся в парадный кафтан, по случаю женитьбы, восторженно охал и ахал, обходя каравай то с одной, то с другой стороны.

- Ох, рукодельница моя! Ох, хозяюшка! Квакушка ты моя ненаглядная! - он опять было сунулся с поцелуями, еле-еле лапками отбилась.

Василиса подозрительно тихо сидела за печкой. А я думала, бросится с веником на Ивана, как же - лягушку какую-то целовать!