Наталия Абрамцева - Сказки для добрых сердец

Очень страшная история

Конечно же, все знают, что обыкновенные ласковые кошки и грозные полосатые тигры — родственники, хоть и дальние. Конечно же, всем известно, что тигры охотятся тёмной ночью. Поэтому их родственники кошки решили, что им тоже нужно по ночам охотиться. На кого? На вредных мышей. Правда, мышей осталось так мало, так мало! Ну совсем не осталось. Сбежали мыши из наших чистых домов.

Мышей нет, но есть у кошек древняя привычка: поступать так, как дальние грозные родственники тигры, — охотиться тёмными ночами.

Все об этом знали. Не знал только крохотный котёнок Тимошка. Очень уж маленький. Не знал, а потому ночью спал спокойно-преспокойно, и не снилась ему никакая добыча. Но однажды взрослый соседский кот объяснил Тимошке, что всякий уважающий себя кот ночью непременно должен охотиться.

— Ты не знал?! Не охотился?! Ах, малыш! — Кот укоризненно покачал головой.

— Ой, как стыдно! — смутился котёнок. — Интересно… Ведь охотиться, как тигр, наверное, очень интересно…

Тимошка еле дождался ночи. Когда все в доме уснули, он тихонько встал со своего коврика и отправился на охоту.

Страшновато… Комнаты тёмные… Вещи на себя не похожи. Не стулья будто, а деревья. Не кресла, а кусты неизвестные. Не стол, не шкаф, а горы высоченные. Котёнок-то ведь маленький, поэтому и казалось ему в темноте всё таким большим и страшным.

А вот в этой пустой комнате, кажется, светлее. Только свет странный какой-то. То есть, он будто тускнеет. И качается свет.

Тимошка вытянул шею и заглянул в комнату, где жил страшный свет.

Оказывается, свет жил совсем не в комнате, а на улице за окном. Просто-напросто за окном горел фонарь и, качаясь на ветру, освещал пустую комнату.

— И вовсе не страшно, — успокаивал себя Тимошка. — Обыкновенный фонарь и ничего особенного.

Он решил, что будет охотиться в этой комнате: всё-таки светлее, виднее, что поймается. Котёнок собрался в пружинку и задумался: куда бы прыгнуть? Кто-то спрятался за ножкой стула. Может быть, это и мячик, а может быть, какой-нибудь неизвестный зверь. Пока котёнок раздумывал, на кого бы напасть, он краешком глаза такое увидел, такое!.. На стене, той, что напротив окна, покачивалась огромная ветка.

— Ой! — Тимошка удивлённо присел, — Это что же такое? Днём не было, а сейчас есть.

Тимошка оглянулся и увидел за окном точно такую же ветку, а за веткой — фонарь. Покачивается фонарь, и точно так же качается ветка на стене.

«Вот так чудеса, — подумал котёнок, — днём — одна ветка, а ночью — две почему-то». Тимошка так заинтересовался этой странностью, что и думать об охоте забыл. Та ветка, что на стене, странная какая-то: будто ненастоящая.

Котёнок медленно подошёл к ветке на стене, посмотрел на неё снизу вверх, поморгал зелёными глазами и спросил:

— А ты, то есть вы, вы кто?

— Тень, — раздался тихий ответ.

— Тень? Её? — Тимошка кивнул на ветку за окном. — А днём? Днём вы где были?

— Днём меня не было, — отозвалась тень.

— Почему? — удивился котёнок.

— Днём не светит фонарь. Без фонаря меня быть не может, — тихо-тихо ответила тень.

— Вот странно! Я без фонаря есть. И днём. И ночью. И всегда. А вы… вернее, вас — нет. Почему?

— Закон природы, — еле слышно отозвалась тень.

— А-а-а, — протянул Тимошка, — А почему вы такая… тихая?

— Потому что я тень.

Раскачивался фонарь, качался свет в комнате, покачивалась тень на стене. А котёнку Тимошке стало как-то странно рядом с этой тихой, вежливой, такой спокойной тенью. Как-то холодно, грустно, одиноко стало Тимошке. Почему? Ведь тень его ничем не обидела. Но котёнок быстро попятился и захлопал зелёными глазами.

— Извините! Всего доброго! До свидания! Простите за беспокойство! — выпалил Тимошка и выскочил из комнаты, где на стене всё также спокойно, ни на что не обращая внимания, качалась тень.

Котёнок решил, что, во-первых, он ещё, наверное, слишком маленький для того, чтобы охотиться ночью, как тигр; во-вторых, попробуй найди на кого охотиться; а главное, если уж всё-таки придётся, он лучше будет охотиться в самой тёмной комнате, чем в этой, где на стене живёт тихая тень.

Почему? Котёнок Тимошка не мог объяснить. Он только чувствовал, что рядом с тенью ему было холодно и грустно.

Утром взрослый соседский кот спросил Тимошку:

— Ну, как поохотился, малыш?

— Ой… — зажмурился котёнок.

— Что такое? Тебя кто-то напугал?

— Да, — смущённо кивнул Тимошка.

— Как же так?! Ведь мы, коты, родственники, пусть даже дальние, грозных тигров! Не стыдно ли тебе бояться кого-то?

— Не стыдно, — твёрдо ответил котёнок, — я такое видел, такое!.. Даже самый сильный тигр испугался бы.

— Что же ты видел?

— Тень.

— Что?

— Тень.

— Разве тень может испугать?

— Ещё как может! — Грустными были зелёные глаза котёнка.

— Она похожа на собаку? — озадаченно спросил взрослый кот.

— Нет.

— На дворника?

— Нет.

— На злющую ворону?

— Да нет же! Совсем не важно, на кого она похожа. — Тимошка смутился ещё больше.

— Так почему же ты испугался её? Какая она?

— Понимаете… Дело в том, что она… она… она очень… никакая. Вы — такой. Я — другой. А она — никакая. То есть она, то нет её. Разве не страшно?

Взрослый кот серьёзно посмотрел на маленького котёнка.

— Может быть, ты и прав, — сказал он задумчиво.

Жил-был сон. Добрый, весёлый, разноцветный. Когда наплывала ночь, приходило время спать, сон забирался под подушки к маленьким и взрослым. И не только к ним. Сон проскальзывал под подстилки к ласковым кошкам и самым сердитым собакам. Заберётся сон под подушку или подстилку и начинает рассказывать разные интересные приятные истории. Добрые сон знал множество забавных сказок и историй. Например, мамам сон рассказывал о том, что их дочки получали пятёрки по рисованию, или о том, что пирожки в последнее воскресенье очень удались. Девочкам сон дарил сказку о том, что все на свете воробьи и вороны превратились в прекрасных жар-птиц. Это было слишком ярко, но очень красиво. Весёлым котятам добрый сон напоминал о том, как весело играть с бумажным бантиком, а щенятам — о вкусной косточке.

Просто невозможно вспомнить всё, что знал добрый сон. Добрый сон рассказывал о заснеженных сказочных зимних деревьях, о зелёной-презелёной траве, о ледяных сосульках, о красной землянике, а ещё — о весёлых играх и красивых куклах. Добрый сон, наверное, потому и был добрым и весёлым, что постоянно рассказывал о приятных вещах.

Ночью все спят, а потому забот у доброго сна хватало: одному успел присниться, другому; здесь успей, там не опоздай.

А если опоздает добрый сон? Тогда — беда: его опередит сон злой. Злой, грустный сон не рассказывал весёлых, добрых сказок. Все его истории были печальными или даже страшноватыми. Например, про Бабу-ягу, или про ангину, или про то, как поссорились лучшие друзья. После такого сна обязательно болит голова, плакать хочется. Потому добрый сон всегда старался прошмыгнуть под подушку раньше злого. Добрый сон всегда старался защитить нас от сна злого.

Но как ни торопился добрый сон, не каждый раз удавалось ему уберечь всех от сна злого. И тогда вот что придумал добрый сон.

— Я поговорю со злым сном. Я попрошу его не рассказывать никому своих страшных, печальных сказок, — решил добрый сон.

И вот в Стране сказок, у волшебного озера, возле ёлки смешинок и грустинок, встретились два сна — добрый и злой. Поговорить встретились.

— Послушай, злой сон! Зачем ты злой? Ты что молчишь? Ответь, злой сон.

А он молчит.

— Ты злишься и потому рассказываешь грустные и страшные сказки?

А он молчит. И вздыхает.

— Ты что молчишь? — удивляется добрый сон, — И что вздыхаешь?

А он вздыхает грустно-грустно.

— Послушай! — спохватился добрый сон, — Может, ты вовсе не злой? Может, ты просто грустный оттого, что не знаешь ни одной доброй сказки?

Снова вздохнул сон, тот, что то ли злой, то ли грустный. Вздохнул, но на этот раз будто с облегчением.

— Добрый сон! — сказал он. — Ах, добрый сон! Мне так грустно-прегрустно… Я очень не хочу быть злым. Но дело в том… Я думаю, ты не поверишь, но я правда не знаю ни одной доброй сказки. Потому и рассказываю злые. Ведь я же сон, мне положено что-нибудь рассказывать.

— Неужели?! Неужели ты не знаешь ни одной доброй сказки?! Ведь их так много!

— Не знаю… Ни одной…

— Как же это вышло так, бедный грустный сон?

— Не помню…

— Что же мне с тобой делать? — совсем растерялся добрый сон.

— Не знаю…

В это время волшебная ёлка, под которой разговаривали сны, ёлка смешинок и грустинок, зашуршала своими иголками-хвоинками. Сны прислушались. Тогда ёлка уронила одну иголочку, потом ещё одну, потом ещё, и ещё, и ещё… Падали зелёные иголки и превращались в яркие разноцветные листы с весёлыми картинками. Листочки легли один на другой, а две последние упавшие ёлкины иголки превратились в замечательную зелёную обложку, и получилась книжка. «Добрые сказки» — вот что было написано на обложке.