Эдуард Успенский - Самые новые истории о Простоквашино

– Коля, привет. Здесь один товарищ хочет стать миллионером и просит твоей помощи.

– У меня столько нет, – испугался Басков.

– Он не денег просит. Он просит помочь найти правильный ответ. Я ему трубку передаю.

Печкин трубку взял и спрашивает:

– А как его зовут?

– Коля Басков. Коля Басков, и всё.

Печкин свой вопрос задаёт:

– Уважаемый Коля Басков, может, вы знаете: «Кто его раздевает, тот слёзы проливает». Что это такое: лук, боксёр, доходяга или самбист?

– Конечно, лук, – сказал Коля Басков. – И много у тебя, Максим, таких шуток?

– Это не шутка, – отвечает Печкин. – Это четыре тысячи рублей.

– Хорошо, – говорит Галкин. – Поехали дальше. Вопрос на восемь тысяч рублей. «Сидит девица в темнице, а коса на улице». Что это – репа, брюква, остриженная преступница или морковь?

– При чём здесь преступница? – спрашивает Печкин.

– Как при чём? Поймали преступницу, осудили, остригли. Вот она в темнице, а коса её на улице.

– Она что, чужую траву косила?

Галкин от бестолковости Печкина стал выходить из себя.

– Нет. Это коса из волос.

– Не знаю, при чём здесь преступница, а только это морковь. Я с детства помню.

– Отлично, – говорит Галкин. – Следующий вопрос, на шестнадцать тысяч рублей. Как замаскировать железную дорогу? Посадить между шпалами деревья? Построить рядом такую же, но ложную? Покрасить шпалы в зелёный цвет? Напустить туман?

– Давайте ещё раз позвоним вашему другу, – предлагает Печкин.

Но Галкин отказался:

– Возьмите другую подсказку – убрать два неправильных ответа.

– Беру, – говорит Печкин.

Галкин нажал на кнопочку, и осталось только «Напустить туман» и «Посадить между шпалами деревья». Ну, Печкин и выбрал туман.

– Почему вы выбрали туман? – спросил Галкин.

Печкин ответил по-простому:

– Сейчас военные научились много тумана напускать.

А дело было не в военном тумане, а в дымной маскировке.

– Ответ правильный, – сказал Галкин. – На этом заканчиваем.

– Почему? – закричали в зале.

– Потому что это – выездная игра. У нас деньги кончились.

Тут дядя Фёдор и Шарик с Матроскиным спрашивают:

– Дядя Печкин, почему вы сказали, что у вас нет друзей? А мы?

– Какие ж вы друзья, – ответил Печкин, – когда у вас даже телефонов нету.

А профессор Сёмин спросил:

– Игорь Иванович, вам выдали деньги?

– Выдали.

– Так почему же вы считаете это тяжёлым случаем?

– А вы вторую часть этой истории послушайте.

На этом встреча закончилась, и Печкин прекратил дозволенные речи.

На следующий вечер снова собрались жители Простоквашино – дядя Фёдор, Шарик, Матроскин и взрослые – профессор Сёмин Эрик Трофимович и почтальон Печкин Игорь Иванович.

Почтальон Печкин продолжил рассказ про свой самый тяжёлый случай:

– И вот, не прошло и года, из телевидения пришёл мне перевод на шестнадцать тысяч рублей. Мы всей семьёй посовещались и решили…

Но профессор Сёмин не дал ему договорить:

– Что ты говоришь, Игорь Иванович? Какая семья у тебя?

– А такая: соседка Пелагея Капустина и пёс мой породы ши-цу-ци, Каштан. Решили, что пора мне мотоцикл покупать.

– Послушайте, Игорь Иванович, – сказал дядя Фёдор. – У вас же велосипед есть хороший. Вам бы не мотоцикл, а что-нибудь более интересное покупать. Водные лыжи например.

– Да, – встрепенулся Печкин, – а где он – мой велосипед?

– Где?

– Не знаю где. Я недавно в Простоквашинск на нём ездил. А обратно пешком пришёл.

– В ремонт отдали? – спросил Шарик.

– Украли, – сказал Печкин.

– Вы бы его к забору цепочкой приковали, – посоветовал Матроскин, – или к калитке. Тогда бы его не похитили.

– А я и приковал.

– Ну и что?

– А ничего. Вместе с калиткой похитили.

– Но ведь велосипед-то не новый, – вмешался Матроскин.

– Точно, – согласился Печкин. – И калитка не новая.

– Может, покататься взяли? – спросил Шарик.

– Ага. Вместе с калиткой.

И Печкин продолжил рассказ:

– А у нас за рекой, вы же знаете, мотель новый построили, «Простоквашинский». Это недалеко, километров пять. Там и машины продаются, и мотоциклы. Пелагея меня туда довезла, а дальше у неё бензин кончился. Она свой мотоцикл домой покатила, а мне сказала: «Обратно ты на своём вернёшься».

– И стал я к мотоциклам приглядываться, – продолжил Печкин. – А пока я приглядывался, я по залу ходил. Там хорошо, светло, как в санатории.

– Надо туда зайти, – сказал профессор Сёмин. – Я люблю, когда чистое обслуживание.

– И я люблю, когда чисто и пыли нет. А там, у окна такие красивые диски для шин лежали! Я пока стоял, ждал своей очереди, один палец в диск засунул, в дырочку. Засунул, а вытащить не могу!

– И что? – спросили потрясённые слушатели.

– Ничего. Я говорю: «Можно я пойду в травмпункт? Там мне помогут палец достать». Они говорят: «Идите, пожалуйста. Только за диск заплатите». А диск весь сверкает и светится, ведь он не просто диск, а от «Мерседеса». Стал бы я в «жигулёвский» диск пальцы засовывать.

Дальше, ребята, опять я – Эдуард Успенский – буду рассказывать. Потому что когда рассказывает Печкин, у него слёзы льются ручьём.

– Выпустите меня! – просит Печкин.

Они говорят:

– Ради бога. Только за диск заплатите.

– Я вам его верну, – обещает Печкин.

– Может, да, а может, нет, – говорят продавцы.

А владелец магазина, суровый бизнесмен Михаил Мокиенко, подошёл к Печкину и говорит:

– Вы знаете, у меня четверо детей… Нет, пятеро… Кажется… И если каждый покупатель будет уносить с собой по диску «Мерседеса», мои дети все пойдут с протянутой рукой. Вместе с тремя мамами… Нет, четырьмя. Так что заплатите за диск и уходите.

Печкин говорит:

– Я не жулик. Я сейчас милицию позову.

– Зовите кого хотите. Только милиция всегда на нашей стороне, – сказал суровый Мокиенко.

А Печкин даже деньги достать не может с диском на пальце.

В это время в магазине как раз находился инспектор Люськин со своим мотоциклом. Он говорит:

– Господин Печкин, ну кто вас учил пальцы в разные дырочки засовывать? Вот я, к примеру, не стал бы засовывать пальцы в это колесо от мотоцикла.

Он взял и засунул палец в это колесо. И теперь их двое стало – Печкин с мерседесовским диском на пальце и инспектор Люськин с мотоцикловым колесом.

Директор Мокиенко буквально грудью встал на их пути:

– Не пущу!

Правда, с инспектора за колесо ничего не взяли, а почтальон Печкин должен был за свой диск пятнадцать тысяч рублей заплатить. Практически весь свой выигрыш. В карман к себе он залезть тоже не мог – по причине диска на пальце. В карман к нему свободной рукой инспектор Люськин залезал.

И вот они с инспектором Люськиным на его мотоцикле с коляской в травмпункт поехали.

Причём руль мотоцикла одной рукой Печкин держал, а другой сам инспектор. Хорошо, что у них разные руки свободными были.

Конечно, все люди в травмпункте расступились перед такой бедой. Люди стали говорить:

– Ой, проходите, мы таких бестолковых травм ещё в жизни не видели!

А охранник на входе сказал:

– Ну надо же – взять и засунуть сюда палец. Я бы так никогда не сделал. Да мой палец в такую дырочку и не пройдёт.

И свой палец в дырочку печкинского диска засунул. И тоже прилип. Так их обоих с одним колесом к доктору и повели.

Доктор посмотрел на них и сказал:

– Хорошо, что вы палец в диск засунули, когда он в магазине был, а не на «Мерседесе», а то пришлось бы вам на приём с «Мерседесом» приходить.

В конце концов и Печкина, и инспектора Люськина, и охранника от колёс освободили. Только диск испортили – пришлось его специальной пилой разрезать. Причём с Печкина за лечение взяли сто рублей. Охранника, как своего, бесплатно вытащили, а милиционеру Люськину на оплату и намекать не стали. Он ведь был единственным инспектором во всём Простоквашинске. Очень он был авторитетным человеком.

Когда Печкин закончил рассказ, все стали его жалеть.

– И как же вы теперь, Игорь Иванович, без транспорта?! Пропадёте? – спросил профессор Сёмин.

– Нет, – ответил Печкин. – Я теперь спортивную ходьбу осваиваю. У меня хорошо получается, я могу на Олимпийские игры поехать.

– Сразу на Олимпийские тяжело, – сказал профессор. – Сначала надо на молодёжные, на студенческие.