Вадим Пак (составитель) - Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки

Видя, как сокрушается слепой Квон, люди прониклись к нему сочувствием. И судья, наслышанный о хитроумных проделках Сон Даля, тоже поверил Квону и вынес решение, обязав Сон Даля уплатить Квону двести лян.

Выложил Сон Даль двести лян и, укоризненно покачав головой, сказал, обращаясь к Квону:

— До сих пор я считал себя самым хитрым плутом во всей Корее. Но недаром говорится, что «над прыгающей тварью есть еще летающая тварь». Это вы, почтенный Квон, первый плут во всей Корее. Вы всем пройдохам пройдоха!

Тогда слепой Квон с улыбкой вернул Сон Далю деньги:

— Простите меня, почтенный Сон Даль. Мне просто хотелось испытать вас, узнать, насколько вы сметливы.

И Ким Сон Далю ничего не оставалось, как признать, что слепец Квон его перехитрил.

Перевод Лим Су

Ким Сон Даль редко бывал дома. То ездил из Пхеньяна в Сеул, то обратно — почти всегда находился в пути. Но однажды он остался дома, с женой. Наступил вечер, но духота стояла невыносимая — был разгар лета. Ничего не хотелось делать, даже есть. Соседи принесли рисовые хлебцы, но они так и лежали на столе. Слово произнести и то не было сил. Сон Даль сказал жене:

— Кто первый заговорит, отдает свою порцию хлеба. Идет?

— Идет, — согласилась жена.

Проходит час, проходит другой. Оба молчат. Время близится к полуночи. В дом забирается вор. Муж и жена будто не видят. А вору только этого и надо. Он смело берет все, что ему приглянулось, затем хватает жену за руку и тащит к двери. Сон Даль продолжает безмолвствовать. Ведь иначе придется отдать хлеб жене.

Тут жена не выдерживает и кричит:

— Какой же ты бессердечный! Меня уводят, а ты молчишь!

— Ага, — обрадовался Сон Даль. — Ты первой заговорила, теперь весь хлебец мой.

Перевод Вадима Пака

Вышел как-то Ким Сон Даль прогуляться. Идет по селу и вдруг видит ужинают крестьяне. Те обратились к нему с обычным корейским приветствием:

— Ужинали ли вы, сонсэнним?

— Нет, не ужинал.

Крестьяне вежливо пригласили его к столу:

— Садитесь, сонсэнним, отведайте наше скромное кушанье.

Ким Сон Даль напустил на себя важный вид и принялся их отчитывать. Как же посмели они, простые мужики, оскорблять своим приглашением такую знатную персону!

Через некоторое время Сон Даль снова вышел прогуляться и опять увидел, что крестьяне ужинают. Те снова приветствовали его:

— Осмеливаемся спросить вашу милость, сонсэнним, кушали ли вы?

— Нет, не кушал, — ответил Сон Даль.

На сей раз крестьяне не стали звать его к столу.

— Почему вы не приглашаете меня разделить с вами трапезу? — спросил Сон Даль.

— Не смеем, ваша честь.

— А что вы едите? — снисходительно спросил Ким Сон Даль.

— Чоппап.[72]

— Разве бывает чумиза такой крупной? Дайте мне, пожалуйста, ложку, попробую, что за чумиза такая?!

Сон Даль взял ложку, сел и стал есть, забыв о том, что он важная персона.

Перевод Вадима Пака

Надоело Ким Сон Далю сидеть дома, в Пхеньяне. Целых два месяца просидел, носа никуда не показывал. И решил он поехать в столицу, в Сеул, посидеть в харчевне, выпить сури, поболтать о том о сем. Ведь в Сеуле столько увеселительных заведений, беседок, павильонов, одни вывески чего стоят! Так и манят к себе!

И отправился Ким Сон Даль в путь.

Стояла нестерпимая июльская жара. Едва добрел Сон Даль до ближайшей речки.

«Дай-ка искупаюсь», — подумал и залез в воду. Не успел дойти до середины реки, как увидел человека, который шел ему навстречу.

«На ловца и зверь бежит», — подумал Сон Даль, и на лице его появилась решимость. Не успел человек приблизиться, как Сон Даль нырнул и не вынырнул. Ким Сон Далю ничего не стоило пробыть несколько минут под водой — он вырос в Пхеньяне и целыми днями пропадал на берегу Тэдонгана. Человек же решил, что Сон Даля надо спасать, тем более что он нет-нет да и высовывал на поверхность руки.

С криком «На помощь!» человек бросился в воду и вытащил «утопленника» за волосы на берег. Сон Даль не шевелился, словно мертвый. Человек стал делать ему искусственное дыхание, и через некоторое время Сон Даль приоткрыл глаза и вздохнул.

— Слава богу, живой, — произнес перепуганный путник и спросил: — Как вы себя чувствуете?

— Ничего, жив.

Сон Даль попытался встать, но путник сказал:

— Полежите немного.

— Что это вы здесь командуете! Кто дал вам право распоряжаться моей жизнью? Спасать меня? Я хотел утопиться, а вы помешали! — крикнул Сон Даль.

Путник удивился:

— Люди делают все, чтобы выжить! А вам, видите ли, умереть захотелось! Вздор какой-то!

— На то у меня свои причины.

— Какие причины? Может, вы скажете, если не секрет?

— Из-за денег. Из-за денег я хотел утопиться.

— Из-за денег?

— Да! — Сон Даль стал озираться по сторонам, что-то искать и наконец спросил строгим голосом:

— А где же мой узелок?

— Узелок? Какой узелок?

— Мой узелок! Он лежал здесь, на этом самом месте.

— Не видел я здесь никакого узелка.

— Как не видели? Перед тем как утопиться, я положил его здесь, и он исчез. А вы говорите, не видели.

— Честное слово, не видел!

— О Небо, почему ты ко мне немилостиво! Хотел утопиться — и то не смог! Как же мне теперь жить: даже единственный узелок пропал, а в нем было пять лян — все, что у меня осталось. Я их берег на помолвку. Это вы взяли мой узелок! Никого больше здесь не было!

— Послушайте!

— Не желаю ничего слушать. Отдайте сейчас же мой узелок!

— Не брал я его, правду вам говорю. Но мне жаль вас. Вот возьмите, пожалуйста, эти деньги, здесь не меньше пяти лян, больше у меня при себе нет.

Но Сон Даль продолжал кричать:

— Что мне ваши деньги! Я не могу, не хочу возвращаться домой, я хочу умереть!

— Послушайте, сонсэнпим, не умирайте, ради всего святого. Я помогу вам, возьму на себя все расходы на вашу помолвку. Только не умирайте, прошу вас!

Долго еще шумел Сон Даль. Но в конце сделал вид, будто внял уговорам путника, однако на всякий случай не сказал ему, где живет: чего доброго, тот явится к Сон Далю домой. Так Сон Даль добыл денег на дорогу и продолжил свой путь в Сеул.

Перевод Вадима Пака

С незапамятных времен все корейцы, в том числе и жители Пхеньяна, в пятнадцатый день шестого месяца по лунному календарю идут к реке, отдыхают, купаются в прохладной воде. Это вошло в обычай. Они приносят с собой еду, а то прямо на берегу готовят различные кушанья и вовсю веселятся. Пришел однажды в этот день на берег Тэдонгана и Ким Сон Даль со своими дружками. Зажарили курицу, сварили рис, ели, пили, веселились. Отлично провели время. И тут Ким Сон Даль узнал новость: из Анджу приехал богач, хочет приумножить свое состояние. Не понравилось это Ким Сон Далю: нечестным путем нажил богач свое добро, а теперь сюда заявился обманывать бедняков. И Ким Сон Даль решил наказать богача.

На другой день он снова пришел к реке Тэдонган и увидел там водоносов с коромыслами на плечах. Колодцев в Пхеньяне не было: как глубоко ни копай, вода все равно не появлялась. И люди стали брать воду прямо из реки.

Так вот, собрал Ким Сон Даль водоносов и говорит им:

— Есть у меня к вам одна просьба. Завтра, когда понесете в город воду, платите мне за нее по одному пхуну, словно я хозяин реки.

И Сон Даль вручил каждому по нескольку пхун. На вопрос, зачем это нужно, он ответил, что скажет потом.

На следующее утро богач из Анджу стал шататься по городу, в надежде провернуть какое-нибудь дельце. Ходил-ходил и очутился у Тэдонгана. Огляделся и замер на месте от удивления. К городу нескончаемым потоком двигались водоносы с коромыслами. У ворот Тэдонмуна сидел Ким Сон Даль и брал с каждого по одному пхуну.

Разгорелись у богача глаза, захотелось и ему получать деньги за воду. Ведь вода нужна всем каждый день, а в реке ее сколько хочешь. Никогда не иссякнет. Разве можно упустить такой случай?

И богач предложил Ким Сон Далю продать ему реку. Ким Сон Даль наотрез отказался: пусть богач подарит ему все звезды на небе, реку Сон Даль не отдаст.

Торговались они, торговались, и Ким Сон Даль наконец уступил. Продал богачу реку за большие деньги.

Богач от радости всю ночь глаз не сомкнул, такое счастье ему привалило! А утром вышел к Тэдонгану, стал требовать с водоносов деньги, а те мало что платить отказались, так еще и обругали богача сумасшедшим. Только теперь понял богач, что Ким Сон Даль обвел его вокруг пальца. Понял, да поздно!

Перевод Вадима Пака