Расмус-бродяга. Расмус, Понтус и Глупыш. Солнечная Полянка - Линдгрен Астрид

Вечером семнадцатого июня Нильс остался один в доме. Отец еще не вернулся домой, мать доила на выгоне корову, братья и сестры пошли в лес поглядеть, поспевает ли земляника. Нильс лежал один в горнице в полузабытьи. Он не знал, что было семнадцатое июня и что земля вокруг зеленая-презеленая, что на большом дубе возле дома кукует кукушка. Она-то и разбудила его. Нильс открыл глаза, чтобы поглядеть на замок на шторе. Замок стоял на зеленом острове посреди синего озера, вздымая свои зубцы и башни к синему небу. От этой синевы в горнице было прохладно и темно, и потому здесь так хорошо спалось. Нильс снова задремал… Ветерок слегка колыхал штору, и замок дрожал… О, темный замок, полный тайн, чьи флаги развеваются под ветром на твоих башнях? Кто живет в твоих залах? Кто танцует в них под звуки скрипки и флейты? Кто этот узник, что сидит в западной башне, которому суждено умереть завтра утром на рассвете?

Смотри-ка, он просунул тонкую королевскую руку сквозь решетку башенной бойницы и машет — зовет на помощь. Ведь он молод и ему так не хочется покидать белый свет. «Послушай, Нильс из Дубовой Рощи, послушай! Неужто ты, королевский оруженосец, забыл своего господина?»

Нет, рыцарь Нильс ничего не забыл. Он знает: часы бегут и он должен спасти своего короля. Скоро, ах, как скоро будет уже поздно. Ведь сегодня семнадцатое июня, и, прежде чем взойдет солнце, короля лишат жизни. Кукушка про это знает. Она сидит на дубе во дворе замка и неистово кукует, она знает, что кому-то там суждено умереть.

Но на берегу синего озера, в камышах, спрятана лодка. Не робей, молодой король, твой оруженосец спешит к тебе. Вот на зеленые берега и тихое озеро опускается легкий сумрак июньской ночи. Медленно скользит лодка по зеркальной глади, неслышно опускаются весла в воду, чтобы не разбудить стражу. Ночь полна опасностей, а судьба королевства в руках гребца. Еще медленнее, еще тише, еще ближе… О, мрачный замок, ты царишь на зеленом острове и бросаешь такую зловещую тень на воду, но знай же, что к тебе приближается тот, кто не ведает страха: рыцарь Нильс из Дубовой Рощи, запомни это имя, ведь в его руках судьба королевства! Может быть, чьи-то глаза вглядываются в ночной сумрак и видят, как светится копна его белых волос. Если тебе дорога жизнь, рыцарь Нильс, плыви скорее в тень замка, спрячься в темноте, причаль прямо под окном темницы, где сидит король, и жди… Слышишь, вокруг тишина — только волны бьются о нетесаные каменные стены, а больше не слышно ни звука.

Но вот узник бросает из башни письмо. Оно летит белоснежным голубем и падает в лодку. На письме написано кровью:

«Рыцарю Нильсу из Дубовой Рощи!

Мы, Магнус, божьей милостью законный король сего королевства, лишились по милости родича Нашего герцога мира и покоя. Да будет тебе ведомо, готовит он Нам нынешней ночью страшный конец. И посему спеши немедля Нам на помощь. Как помочь Нам, поразмысли сам, однако не мешкай, ибо Мы пребываем в сильном страхе за Нашу жизнь.

Писано в замке Вильдгавель в ночь июня семнадцатого.

Магнус Рекс[19]».

Рыцарь Нильс кинжалом царапает себе руку и пишет алой кровью письмо своему господину. Потом он натягивает тетиву, и стрела его летит молнией к узнику в башне и несет ему утешительную весть:

«Мужайся, король Магнус! Жизнь моя принадлежит тебе одному, и я с радостью отдам ее, чтобы спасти своего короля. Да будет со мной удача».

Да будет с тобой удача, рыцарь Нильс! Если бы ты был столь же быстр и тверд, как стрела, и мог лететь, как она, то без труда пришел бы на помощь королю. Но как проникнуть оруженосцу в темницу короля в эту последнюю ночь его жизни? Разве не грозил герцог казнить страшной смертью всякого, кто осмелится приблизиться к замку до рассвета? Ворота заперты, и подвесной мост поднят, двести вооруженных стражников караулят этой ночью замок Вильдгавель.

А герцог танцует в рыцарском зале, ему не до сна. Светла июньская ночь, и тому, кто задумал злодейство, не уснуть. Поскорее бы настало утро, ведь на рассвете король лишится жизни и в королевстве не станет короля. Кому, как не герцогу, знать, кто ближе всех стоит к трону? Ах, как нетерпеливо он ждет рассвета, но до той поры он хочет танцевать. Веселее играйте, скрипка, флейта и свирель, веселей пляшите, юные девицы, ножки у вас маленькие и быстрые. Герцог хочет танцевать и веселиться. Но тому, кто творит зло, нет ни мира, ни покоя, страх грызет его, словно червь кору. Король пленен и заперт в башне, но у него есть верные люди, — может, тысяча всадников уже скачет сейчас к замку Вильдгавель. В страхе обрывает он танец, идет к окну, вслушивается и вглядывается в ночь. Что это: стук копыт или бряцание вражеских копий и мечей? Нет, это всего лишь деревенский музыкант, он бредет по берету озера меж дубов и бренчит на лютне, песня его, звонкая, как птичья песнь, летит над узким проливом Вильдгавельсунд.

Герцог бледнеет.

— Поди-ка сюда, музыкант, расскажи, какую это конницу ты видел нынче ночью!

— Ах, милостивый господин, слова бедного певца сыплются как горох, кто их разберет. Дозволь мне идти с миром дальше и играть на лютне. Ночь так прекрасна, озеро спокойно, цветы цветут и кукушечка кукует. Поверь мне, земляника поспевает, я сам видел этой ночью в лесу.

— Да знаешь ли ты, певец, — гневается герцог, — что в замке Вильдгавель есть подземелье, где музыкант поспеет скорее, чем земляника в лесу, а когда он созреет, то расскажет все, о чем его спрашивают?

— Ax, милостивый господин, я хотел бы тебе поведать обо всем, да только крепостные ворота заперты, а мост поднят, и ни единой душе не пробраться в замок Вильдгавель.

Герцог угрюмо кивает:

— Правда твоя, музыкант, но для тебя я велю опустить мост и открыть ворота. Входи же, дружок, мне надобно знать, кто это скачет в лесу нынче ночью.

Вот заскрипели цепи — книрк-кнарк, подъемный мост опускается, дубовые ворота отворяются. Бродячий музыкант перебирает струны лютни, звучит печальная песенка. Бедняга музыкант одет в лохмотья, но белая копна его волос светится в полумраке. Подумать только, он входит в замок Вильдгавель один-одинешенек… Да будет с тобой удача, рыцарь Нильс. Запахни свои лохмотья поплотнее, чтобы не виднелось сквозь них золотое шитье, опусти глаза, сгорбись, прикинься дурачком, помни: ты не в своем уме и сам не знаешь, что говоришь.

— О, милостивый господин, там их целые тысячи, я точно знаю. Правда, не более сотни, это точно. Все они ехали на лошадях, а лошади били копытами. Хотя иные сидели верхом на волах, а кто и на свинье. У каждого было по мечу и копью, а у многих одни лишь метлы. Они везли лестницы — штурмовать замок Вильдгавель — и корыта, чтобы переправиться через пролив Вильдгавельсунд. Право слово, милостивый господин, земляника скоро поспеет, я сам видел ночью в лесу.

Речь музыканта привела в бешенство и напугала герцога. Подумать только, является вдруг бродячий музыкант, совсем еще юнец, и поет песенку про то, что он видел королевских конников в лесу. Сеять страх в его черной душе все равно что бросать зерна на вспаханную землю. Из таких зерен в душе герцога вырастают дремучие кусты страха, ведь тот, кто творит зло, не знает ни мира, ни покоя.

В замке поднимается суматоха. Всем быть настороже! Приготовить пращи![20] Встать у бойниц! Укрепить охрану подъемного моста в десять раз! Того и гляди, начнется штурм, коли в словах музыканта есть хоть крупица правды. А как же быть с узником в западной башне? Приказал ли герцог усилить охрану? Ведь у темницы короля стоит один-единственный стражник — Монс Секира, верный пес герцога.