Евгений Осетров - Сказ о друкаре Иване и его книгах

"Часовник" стал в то время книгой для многих.

Но в сердце жила тревога. Не знали, когда и откуда ждать беды.

По Москве ходили слухи о разбоях, поджогах, боярской измене...

На Никольской улице истошно кричал кто-то ночью, что де Печатный двор давно пора спалить, а печатников отдать воронам на съедение...

Куда жаловаться? Да и кому? До царя далеко, до ворогов близко.

Помощники Ивана Фёдорова волновались. Да и было из-за чего! За новое дело боялись больше, чем за собственную жизнь - ведь если погибнут литеры-буквы, то прощай Печатня, ни одной страницы, ни одной строки не наберёшь...

Молодой и дерзкий Андроник Невежа предлагал идти в Александрову слободу искать защиты у царя. Но до слободы почти пять дней пешего пути, да и какой приём там будет? Угодишь в руки опричников. У них же разговор короток вмиг расправятся...

И решил Иван Фёдоров вместе с малолетним сыном и с Петром Мстиславцем ехать в Литву, где жило много русских, украинцев, белорусов - все они нуждались в "книжном свете". Там и спокойнее, и дело можно лучше наладить. Да и польза "всему будет великая".

На рассвете обошёл Иван Фёдоров Кремль, постоял на Печатном дворе, простился с ним, как с родным домом. Не мог знать Первопечатник, что видит кремлёвские соборы, да и Москву-реку в последний раз.

В путь собирались тщательно. Уложили литеры-буквы, резные доски, краски и всё, что для дела необходимо.

Андроник Невежа решил переждать лихую годину в Москве, а там попытать счастье-удачу, пойти в Александрову слободу.

Многое из своего типографского хозяйства Иван Фёдоров оставил Андронику.

ДРУКАРЬ ИЗ МОСКОВИИ

Чужая сторона

дремучий бор.

(Поговорка)

Дороги узенькими цепочками пролегли через непроходимые леса. Ехавшему на подводе с имуществом приходилось опасаться всего - и лихих людей-разбойников, и непогоды, и бездорожья. Больше всего тревожила Ивана Фёдорова мысль о том, как примут в далёкой Литве. Пётр Мстиславец успокаивал содруга, что и в Литве тоже есть люди, чтящие славянскую книгу.

На чужбине незнакомца встречают по одёжке. Но для Ивана дорог был не нарядный кафтан, а его типографское дело. Слава же о золотых руках мастера-друкаря докатилась из Московии до Литвы. Ивана здесь начали уважительно именовать, помня о его московских печатных делах, Иваном Москвитиным.

Печатню же местные люди называли друкарней.

И стал Иван Фёдоров Печатник - Иваном Друкарём Москвитиным.

Ивана Друкаря ласково принимал и беседовал с ним сам король Сигизмунд Август. Пришельцев из Московии приютил старший воинский начальник - гетман Григорий Ходкевич, решивший в своём имении Заблудове, что возле города Белостока, основать друкарню-печатню.

Московские типографы нашли приют и поддержку, взялись горячо за работу. Целыми днями возились они с родными славянскими буквами, вчитывались в набираемые слова.

Иван постепенно успокоился и охотно показывал книги, привезённые из Москвы.

Григорий Ходкевич увидел, что Иван - великий мастер, и подарил ему "немалую весь", то есть большую деревню.

Не мог жить Друкарь без любимого дела - оно стало дороже жизни. Недаром стремился Иван Фёдоров "рассеивать духовные семена и всем по чину давать духовную пищу".

И когда у гетмана худо пошли дела, пришлось ему закрыть печатню - она требовала больших расходов.

Что делать Первопечатнику?

И снова сложил он свой скарб домашний и типографское имущество и отправился в дорогу, в богатый и славный город Львов.

Словно милостыню, вымаливал Иван Фёдоров деньги у горожан на печатню: богатые отказали, бедняки поддержали. И на собранные деньги заводит Москвитин-мастер печатню во Львове в 1574 году. С этого года началось украинское печатание.

Много волнений пришлось испытать Первопечатнику на чужбине, но знал Иван Фёдоров, что здешним простым людям он не "седьмая вода на киселе", как говорит старая пословица, а нужный, полезный человек. И с энергией брался Москвитин за новые дела, приговаривая: "Был чужак, стал свояк".

* * *

Довелось мастеру побывать и в далёких странах: и в зелёной Валахии, и в людном польском городе Кракове, и у подножия Альп, и на Дунае, и в городе дворцов и замков - Вене...

Поглядел Иван Друкарь на книги разные, простые и украшенные, толстые и тонкие... И ещё больше набрался мудрости, обрёл умения и пользы для своего дела.

БУКВАРЬ

Грамоте учиться

всегда пригодится.

(Пословица)

Ехал в Краков через Львов московский купец и, остановившись на отдых, зашёл к Ивану Москвитину. Тот порадовался - "на чужой сторонушке рад своей воронушке".

Достал купец из кованого сундучка книгу и похвалился:

- Нерукотворная.

Иван Друкарь и сам увидел, что книга не рукой писана, напечатана. Открыл её посредине, и сразу бросились в глаза знакомые буквы-литеры... Обрадовался Иван Друкарь, словно давнего друга встретил, - ведь книгу печатал его помощник ещё по "Апостолу" в Москве - Андроник Невежа, перебравшийся из боярской Москвы вместе с печатней в Александрову слободу. Не пропали книжные семена, брошенные Иваном в московскую почву. Поднялся хрупкий росток, не сгубили его заморозки, будет укореняться в земле, станет когда-нибудь могучим деревом. Так и учение - начинается с малого, с буквы, одного слова, а открывает великое.

Радуется Друкарь, и в ночных думах видится ему Москва, сияющая маковками соборов.

Ходят караульщики вдоль кремлёвских стен, а в кельях скрипят перьями писцы. Книги хотя и печатают, но их ещё совсем мало. Меж тем на Волге, Днепре, за Урал-Камнем подрастают малыши - читать они не умеют. Да и как научишься, когда книг нигде нет...

Словно молния, озаряет мысль - надо издать книгу для "скорого младенческого научения", Азбуку, книгу для всех.

Много ещё в русских, украинских и белорусских землях людей, что глядят в книгу, как слепые, - читать не умеют.

Букварь нужен!

Писать первый Букварь было некому.

И взялся Иван Фёдоров за эту работу сам.

Тщательно писал-рисовал Иван буквы, находил упражнения, примеры, чтобы младенцы учились не только письму - буквам и цифрам, но и добрым делам, хорошим мыслям.

Позаботился Друкарь и о красивых заставках-виньетках.

Книга получалась на славу. А в самом её конце премудрый автор поместил обращение к "возлюбленному русскому народу", советуя всем учить детей грамоте.

Пусть видят все и знают, что Азбука - наука, ребятам - не бука.

Так родился наш первый печатный учебник - Азбука, Букварь.

Пройдёт немного лет - во Львове, Остроге, Вильно, Киеве, Чернигове появится целое семейство всевозможных Азбук, Грамматик и всяких Словарей. Всем им отец - Иван Друкарь. От его Букваря и пошли другие Буквари, что и ныне являются первой книгой каждого из нас.

КАЛЕНДАРЬ

Земле прекрасно служил

книжек своих изданием.

(Старинные стихи)

Нелегко жилось Фёдорову во Львове, и он был рад, когда князь Константин Острожский - хлебосол и гостелюбец - решил в родовом замке завести печатню.

Быстро собрал Иван типографские пожитки и перебрался в Острог. Здесь и продолжил неутомимый Друкарь своё печатное дело.

О богатствах замка ходили легенды. Но дороже бочек с золотыми и серебряными слитками, оружия и конской сбруи, усыпанной жемчугами, была здешняя библиотека, в которой были собраны книги со всей Европы. Встречались здесь и славянские первопечатные книги, изданные в Венеции, Праге, Кракове... С жадностью склонялся над ними Иван Москвитин, охотно приобщаясь, как в молодости, в Москве, к словесной мудрости. Зрели в душе мечты о новых изданиях.

Многое удалось сделать Ивану Фёдорову в Остроге.

Среди других изданий был и Первый русский печатный календарь из скромных листочков, на которых были напечатаны стихи-вирши, посвящённые каждому месяцу.

Месяцы были обозначены в календаре на трёх языках, помечены были и даты, которые представлялись наиболее важными.

Стихи для календаря, хронологии, Ивана Фёдорова написал молодой тогда белорусский поэт Андрей Рымша, очевидно, учившийся в Остроге.

Случилось это рождение календаря почти четыреста лет назад, 5 мая 1581 года. От этого дня и ведут начало наши печатные календари.

Когда ты, читатель, срываешь вечером листок с численника-календаря, то помни о том, что его далёкого-далёкого предка отпечатал Иван Друкарь в Остроге.

ЧУДО ДРУКАРЯ

Не надо забывать,

что под книгой

кроется человек.

(Старинное изречение)

Радуется мореход, когда попутный ветер принесёт его корабль к заветному берегу.

Радуется путешественник, когда вдалеке после долгих скитаний увидит стены родного города.

Радуется писец, когда заканчивает труд над книгой, которой он посвятил многие годы.

Многое удалось сделать в жизни Ивану Фёдорову. Но, пожалуй, из всех его дел наибольший успех выпал на долю изданной им книги, которая получила наименование Острожской "Библии". Она - самая знаменитая среди других первопечатных славянских книг.