Хаим Оливер - Великий поход династронавтов

Через какие-нибудь пятнадцать минут предстояло расстаться, и думать об этом было мучительно. Столько времени вместе, а теперь — одни держат путь в Америку, другие — в Южную Африку.

Тяжелее всех было Майору Димчо, который даже самому себе не смел признаться в том, что всё дело в предстоящей разлуке с Вихрой. Он не заговаривал с ней, не поднимал на неё глаз и с деланным безразличием помогал ей подтянуть лямки рюкзака… Она тоже была взволнована. При одной мысли, что через час они уже будут далеко друг от друга, к глазам подступали слезы.

— Пора! — торжественно провозгласил Майор. — Приступим!

Долгожданная минута наступила. Достали пузырьки с клеем, кисточки и, помогая друг другу, прилепили себе бороды и усы. Всё было как нельзя лучше: никто, решительно никто не смог бы теперь их узнать! Рони Дакалка захихикал, но его быстро призвали к порядку: до смеха ли теперь? Никиж таращил глаза, пытаясь догадаться, зачем его друзья затеяли такой маскарад: всё равно он по запаху распознает каждого.

После того как Наско прицепил себе внушительную энгельсовскую бороду, случились два непредвиденных события. Во-первых, Наско вдруг резким движением сорвал свою бороду.

— Я не еду! — решительно заявил он. Все даже попятились от изумления.

— Не еду! — повторил он. — Вдруг Фидель Кастро спросит, какая у меня отметка по арифметике? Что я ему скажу?

Эта мысль давно терзала интербригадовцев, но никто не осмеливался выразить её вслух, потому что, в конце концов, не оставлять же Наско здесь!

Все молчали, пытаясь найти выход из положения. С вокзала долетали паровозные гудки и запах жареного мяса. Думать следовало быстро, потому что до отхода поезда оставалось всего полчаса.

Рони снял очки и взволнованно сказал:

— Придумал! Пускай Наско едет с нами, в Африку. Там неважно, что у него по арифметике!

— А как же с языком? Я по-африкански не понимаю! — спросил Наско, воспрянув духом.

— Подумаешь! Пока доедем, выучишь. Наско ещё колебался, когда произошла вторая неожиданность. Вихра отлепила усы и каким-то странным, чуть ли не сердитым тоном сказала:

— Хорошо! Меняемся. Ты поезжай в Преторию, а я — на Кубу. Так и быть!

Наско не заставил себя просить и охотно обменял свою энгельсовскую бороду на Вихрины усы. И никто, ни один человек не понял истинных причин, побудивших Вихру так поступить, — никто, даже Майор Димчо, чьё сердце сейчас прыгало от радости. Впрочем, сама Вихра тоже ничего не понимала, потому что Майор не отвечал ни одному из требований в её списке…

Итак, всё было готово! Интербригадовцы построились — бородатые, усатые, внушительные, торжественные. Наступила минута прощания.

— До свидания! — голосам, исполненным мужества, сказал Майор Димчо. Патриа о муэртэ!

— До свидания! — столь же мужественным голосом ответил Саша Кобальт Болокуду. — Хоройя а кани!

Они пожали друг другу руки и в знак приветствия вскинули вверх кулаки.

Грандиозный, незабываемый миг — несмотря на прозаический запах жареного мяса.

У Майора от волнения перехватило горло.

Он нагнулся, взял на руки Никижа и повернул было к вокзалу, но его остановил Саша.

— Эй! Ты зачем взял собаку?

— А кто же, по-твоему, её возьмёт? — ощетинился Майор. — Она познакомится с Фиделем, будет охотиться на диверсантов и аллигаторов.

— Хо-хо-хо! — заорали Чёрные, в том числе их новобранец Наско. — Никиж поедет с нами! В Южной Африке опасней, там белые расисты и ядовитые змеи.

— На-ка, выкуси! — вдруг крикнул Майор.

— Это ты мне? — поинтересовался Саша Кобальт Болокуду.

— А кому же?

— Вот как сейчас дам, тогда узнаешь!

— А ну дай, попробуй!

Они встали друг против дружки, угрожающе сопя.

Саша потянулся за собакой. Майор его отпихнул, оба упали на землю и покатились. Полетели в стороны пух, клочья волос…

Давно, очень давно не разыгрывалась в Федерации столь постыдная сцена, с того памятного дня, когда был подписан Договор о слиянии астронавтов и динамичных.

Никиж, который всё это время смирненько стоял в сторонке, дивясь, какая муха укусила династронавтов, внезапно зарычал, затявкал. Потом с воинственным видом выбежал на мостовую, где в этот момент проезжала какая-то серая «Волга». Машина медленно подкатила к вокзалу. Никиж бросился к ней.

— Никиж удрал! — пискнул Кынчо. Димчо и Саша поднялись с земли. Усы и борода заметно поредели.

— Как — удрал?

— А вот так! На вокзал побежал. — Видали, что вы наделали, ослы несчастные! — Сами вы ослы!

Династронавты бросились на вокзал. Обегали все залы ожидания, шныряя между пассажирами, багажом. Искали Никижа на перроне, заглядывали под вагоны, побывали в ресторане, в служебных помещениях, в туалетных комнатах, в телефонных будках — нигде ни следа. А пассажиры с любопытством разглядывали гномиков с бородами и усами, принимая их за артистов французского цирка "Париж смеётся", только что приехавшего в Софию на гастроли.

Интербригадовцы перевернули вокзал вверх дном, но Никиж как сквозь землю провалился. А на часах уже было восемь тридцать… Восемь сорок… Восемь сорок четыре… Раздался первый звонок, громкоговоритель прохрипел что-то невнятное:

— Внимание, внимание… Поезд… хр-хр-хр… отправляется… хр-хр-хр… минут от хр-хр-хр… платформы… Пассажиров просят занять… хр-хр… ста…

Майор Димчо остановился, прислушался. Вокруг него сразу собрались все Красные.

— Наверно, наш, — сказала Вихра.

— Почём ты знаешь? — спросил Майор отдуваясь.

— Ведь наш поезд отходит в двадцать сорок пять?

— Ну конечно! — сказал Майор. — Скорей, а то уйдёт!

— А Никиж? — спросил Кынчо.

— Придётся без него, — сказал Майор. — Он пёс верный и обязательно нас нагонит. Спорим?

Спорить никто не стал, потому что никому не верилось, что собака может бежать быстрее паровоза.

— А какой поезд наш? — спросил кто-то. Оглянулись. Вокруг было великое множество поездов, людей, чемоданов, тележек для багажа. В самом деле, в какой поезд садиться?

И вдруг на третьей платформе скрипнул колёсами длинный состав, в котором было два пассажирских и с десяток товарных вагонов.

— Сюда! — завизжал Кынчо и первый ринулся к поезду.

Майор помчался за ним, нагнал последний вагон, схватился за поручни и подтянулся. С его помощью вскочили в вагон и все остальные. Поезд набирал ход и вскоре уже быстро летел вперёд.

Запыхавшиеся, раскрасневшиеся бородачи огляделись: вагон был товарный, большой, крытый, из тех, на которых написано: "66 человек, восемь лошадей". По стенам слева и справа тянулись скамьи. Середина пустая. В вагоне — никого. Они побросали рюкзаки на пол и сбились у открытой двери за низкой перекладиной, которая загораживала вход. От волнения никто не мог произнести ни слова: последние огни Софии исчезали из виду, где-то вдали таяла тёмная громада Витоши, сверкали алыми огоньками антенны телевизионной башни. Темнота сгущалась, громко стучали колёса, вагон качало и трясло.

Очень долго никто не раскрывал рта. Они смотрели. Смотрели на родной город, убегавший от них всё дальше и дальше…

Первым нарушил молчание Кынчо. Он спросил тоненьким своим голоском:

— А мы что — по правде уезжаем?

— А ты как думал? — отозвался Майор Димчо.

— Я думал, понарошку!

И вдруг до всех разом дошёл тот очевидный факт, что они едут! В самом деле едут! И поезд не игрушечный, а настоящий.

Им стало страшно.

Тщетно проискав Никижа ещё минут десять, усатые поспешили занять места в составе, уходившем к южной границе. Это был новёхонький, сверкающий электропоезд. Мест было сколько хочешь, и они заняли купе поближе к выходу.

Несколько пассажиров заглянули было к ним, но, завидев странных гномов с усами, прошли дальше.

Электровоз засвистел, дежурный дал сигнал к отправлению. Игорёк с беспокойством выглянул в окно, оглядел перрон:

— Никижа нету.

— Ничего! — бодро сказал Наско. — Никиж — верный пёс и непременно нас разыщет. Хотите на спор?

Желающих спорить не нашлось, потому что никто не верил, что собака может мчаться быстрее электропоезда, даже если эта собака — Никиж.

Поезд тронулся. Усатые интербригадовцы с любопытством прильнули к окну. Стремительно убегали назад кварталы города, а там, вдалеке, медленно уплывала во тьму алая верхушка телевизионной башни. Все молчали. Наверно, каждый в эту минуту думал о том, что поезд взаправду уносит их к южной границе, где им придётся выйти, долго брести в ночной тьме, добираясь до Стамбула, а там разыскивать посольство Гвинеи, потом ехать из Стамбула в Гвинею и дальше, дальше, через Танганьику, до самой Претории… И не понарошку, а на самом деле!