Лилиан Браун - Кот, который приезжал к завтраку

Почти тут же стала видна машина, мелькающая сквозь рощу и подпрыгивающая на ухабистой дороге. Это было явление, которое всегда взбудораживало Коко.

— Это Закон! — предостерёг его Квиллер. — Пожалуйста, никаких кошачьих истерик!

Энди припарковался у задней двери и, неистовствуя, влетел через кухню.

— Ну, пусть только твоя информация будет недостаточно хороша! Ты оторвал меня от специального телевыпуска об Эдинбурге!

— Если она окажется недостаточно хороша, чтобы представить её прокурору, я угощаю вас с женой обедом в «Старой мельнице».

Скотч для Энди был готов — с капелькой воды и без всякого льда, — и двое мужчин взяли стаканы с собой в гостиную, где шеф погрузился в подушки несусветно громадного кресла.

— Говорят, отелю здорово досталось, как я и предсказывал.

— Древние боги острова Завтрак с самого начала наложили проклятие на курорт Грушевого острова.

— Нельзя сражаться с природой… как и с мэрией. Так что ты заполучил? Твердую улику или мягонькие ниточки?

— Я заполучил лезвие кайлы от ножовки, кое-какие сигналы от Коко (который никогда не ошибается) и предостаточно всякого, чтобы понять, что к чему, и доказать саботаж, двоеженство, поджог, убийство и целый ряд покушений на убийства. Все пытались изобразить их несчастными случаями, но я настаиваю: они возникли в результате двух преступных заговоров, — и обоими руководила одна паршивая овца из богатой чикагской семьи. Оказавшись женатым одновременно на Джун Холибартон и Нуазетте Дюлак, Джек решил избавиться от одной жены и помог другой избавиться от прежнего мужа. Я сказал бы, что оба убийства были совершены с помощью отравленных напитков, которые выпили обе жертвы. Потом загорелся матрас Джун, а Жорж Дюлак упал в бассейн отеля. Обе истории, — подчеркнул Квиллер, — сделали курорту скверную рекламу, но фактически были побочной сюжетной линией. Основная кампания по очернению курорта и подрыву его туристского бизнеса была спланирована двоеженцем и служащим его фамильного поместья. Я назову имена, когда буду говорить с прокурором.

— Многое ли из этих открытий приходится на твою долю? — ехидно поинтересовался шеф.

— Можешь считать как угодно, но это дедукция, основанная на наблюдении, показаниях свидетелей и намеках Коко.

Квиллер пустился в некоторые детали — проанализировал отравление гумбо, находку лезвия от ножовки и спор в конюшне. Он счел, что самое лучшее — не поминать о домино. Восхищение, которое Броуди питал к оккультным талантам Коко, имело свои пределы.

— Освежить тебе питье, Энди?

— Только самую малость.

В субботу все трое — человек и два четвероногих спутника — пребывали в послеотпускной, послеураганной летаргии. Сиамцы свернулись на своих старых привычных местах, Квиллер лентяйничал и отказывался отвечать на звонки. Позже, когда он проверил свой автоответчик, там были такие весточки:

От Фран Броуди: Спасибо, что прислали мне мисс Кейдж. Я оформляю ей квартиру в Индейской Деревне.

От Полли Дункан: Прости, что вчера была резка. Устала с дороги. До смерти хочу поговорить с тобой о своём большом решении.

От Милдред Райкер: Если пригласишь нас завтра на вечеринку, я принесу плов в горшочках и салат. Хочу услышать об урагане и отпуске Полли.

В воскресенье вечером пришли Райкеры с угощением и плохой новостью: сильный ветер повредил новую пристройку к их дому на берегу озера. Полли явилась со своим бумажным рулоном и доброй новостью:

— Когда я рассказала своей подруге в Орегоне, что намерена сохранить свой каретный сарай в комплексе нового колледжа, она убедила меня, что я должна иметь свой собственный дом. Она архитектор, и мы потратили все время, вычерчивая дом в два этажа, так что Бутси сможет бегать вверх-вниз по лестнице. Все, что мне нужно сделать, — это найти кусок земли, не слишком отдаленный и не слишком дорогой.

Она развернула архитектурные наброски и расстелила их на кофейном столике.

Райкер зааплодировал. Милдред затрепетала. Квиллер ощутил огромное облегчение.

— В дальнем конце фруктового сада, — сказал он, — есть два акра земли, где когда-то стоял фермерский дом Тривильена. Я продам их за доллар.

Тут зааплодировали все.

Когда они спросили его об урагане, он только плечами пожал да выдавил из себя парочку общих фраз типа: «Если видел один ураган — видел все». Зато он пленил гостей легендой о пропавших смотрителях маяка.

— Зачем, — удивилась Милдред, — кто-то нагнал таинственности? Совершенно очевидно, что людей забрал с острова НЛО.

Никто не зааплодировал, но Коко так произнёс своё «Йау-ау-ау», что все услышали в нём авторитетнейшее подтверждение.

— Он чует плов в духовке, — бойко пояснил Квиллер.

— О'кей, Квилл, — сказал Райкер. — Какова же истинная причина твоей поездки на остров Завтрак? Меня ты ни на минуту не одурачил: ты ведь за две недели представил только один материал.

— Ну, ты знаешь, Ник Бамба беспокоился насчёт ряда несчастных случаев на острове и хотел, чтобы я переправился и пошуровал там, но… на месте оказалась парочка переодетых детективов из полиции штата, так что я сказал себе: «Зачем вмешиваться?»

— Ты умнеешь прямо на глазах, — сказал редактор. — Я всегда тебе говорил: занимайся собственным делом.

Райкеры отбыли восхитительно рано, Квиллер отвез Полли домой и вернулся в амбар восхитительно поздно. Он выдал сиамцам обычную их закуску на сон грядущий, а потом все трое наслаждались получасовой близостью перед отходом ко сну: Квиллер развалился в своём большом кресле, Юм-Юм свернулась у него на колене — подбородок на лапе, — а Коко уселся на ручку кресла, превратившись в занятый самоанализом меховой сверток. Довольный закуской, созерцающий притушенный свет, Коко выглядел как любой избалованный питомец, но…

Квиллер задавал себе вопросы, на которые никогда не будет ответа: «Когда Коко изодрал в календаре месяц июнь (который ведь звучит как джун) — знал ли он, что за соседней дверью расстанется с жизнью Джун Холибартон?

Когда он измял мой парадный костюм и удержал меня тем самым от визита к веселым вдовушкам, знал ли он, что ждёт меня впереди, на лесной тропе? Иначе я ведь никогда не познакомился бы с королевским семейством и не услышал бы рассказа их дочери о королевской интриге. Или это было совпадение?

Когда Коко закатил кошачью истерику и сбил маску трагедии, то не из-за того ли, что она походила на беспутного Джека Эплхардта?

А как насчёт его налета на миску с орехами? Знал ли он, что фундук по-французски — нуазетт! А как насчёт домино?»

— Снизойди до меня, Коко, — обратился Квиллер к сонному коту возле своего локтя. — Ты просто сбрасываешь под стол взмахом хвоста? Или ты знаешь, что делаешь?

Коко сузил глаза и открыл в зевке пещеру пасти, показав клыки, продемонстрировав розовую глотку и выдохнув на хозяина мощнейшее воспоминание о своей закуске на сон грядущий.