О Муроме. Воспоминания. Семейная хроника купцов Вощининых - Надежда Петровна Киселева- Вощинина

28.06.75 — День рождения моей Танечки. По ее совету и, вернее, требованию (вполне разумному) начинаю писать «мемуары». «Да ведают потомки православных земли родной минувшую судьбу»… и… на фоне событий, изменивших жизнь, так называемый семейный уклад, религиозные обряды, отношения между всеми русскими людьми — жизнь моей семьи. Может быть, интересно детям и внукам моим почитать то, когда у них выберется время.

Я помню себя с очень раннего возраста. Отдельные эпизоды относятся к 3−4 годам, а может и раньше. Помню наш дом дореволюционного периода. Помню каждую комнату, обстановку со всеми подробностями. Но об том после.

Я старшая дочь в большой семье. Четыре брата и две сестры рождались через 1 год и 7 месяцев, иногда через 2 года, не считаясь с беспокойным временем в стране, с материальными затруднениями, к великому возмущению и негодованию ближайших наших родственников. Младший брат родился, когда мне уже было почти 16 лет, через 7 лет после седьмого ребенка.

Кроме отца и матери с нами всегда жила бабушка — мать отца, которая всех нас крестила (четырех старших), и мы все звали ее кокой. Прежде всего хочу сказать, что никогда не слышала я в семье своей ссор, грубых выражений — только проявление любви, внимания и заботы друг о друге. Тем не менее и горя, и страданий в связи с болезнями детей и войной (первой отечественной), где был брат папы и сын Коки, было предостаточно. То я стала понимать, конечно, позже.

Я родилась в 1911 г. 1 июня (н. ст.) в семье довольно богатого «купеческого сына». Купцом 1 гильдии мой отец должен был стать, но не успел оформить свое социальное положение до революции, к счастию и своему, и своих детей. Взгляд на принадлежность к купеческому сословию с 1917 г. резко переменился.

Дед мой по отцу — Вощинин Александр Иванович — происходил из семьи не богатой. Его отец имел небольшую скорняжную мастерскую и 5 душ детей. Он рано умер — деду моему тогда было всего 14 лет и, поскольку остальные дети были девочками, ему пришлось работать. Он успел окончить коммерческое училище (по рассказам бабушки), был очень трудолюбив и разумен и, поступив на работу к богатому купцу Жадину, вскоре из «мальчиков» был переведен в приказчики и вообще стал пользоваться доверием и любовью своего хозяина; был кормильцем семьи и обожаемым сыном своей матери.

Внешность он имел привлекательную: высокий рост, стройная фигура, красивое лицо с карими умными глазами. Кроме того, с возрастом нарастало его умение работать и заставлять работать людей вокруг себя. Такое мнение я слышала о нем от многих людей, его знавших. Его фотографии сохранились и находятся у брата моего Николая, очень на него похожего и внешностью, и ростом, и способностями. Не передался, к сожалению, только характер. Коля был очень мягкий человек, а дед обладал (по рассказам) довольно сильной волей.

В 19 лет дед наш, Александр Иванович, женился на дочери своего хозяина — Марии Николаевне Жадиной; получил хорошее приданное — 15 000 руб., дом двухэтажный с надворными постройками и прочее, что полагалось для обзаведения молодой семьи. В том доме весь свой век прожили дедушка и бабушка — моя обожаемая Кока; родились их дети и затем и я со своими братьями и сестрами — детьми их младшего сына Петра Александровича Вощинина.

Возвращаясь несколько лет назад, хочу сказать, что женившись дед мой отделился от семьи Жадиных и завел свое «дело». На улице Московской (главной улице города) он купил дом и открыл там магазин. Первый полуподвальный этаж был обувной, второй этаж — мануфактура и третий — готовое платье. Товары привозили из Москвы от Мюра и Мерилиза. Через какое-то время стал он купцом первой гильдии.

Моя мать — Валентина Николаевна, урожденная Гладкова, происходила из семьи тоже известной в нашем городе. Отец ее — Николай Федорович Гладков женат был на Александре Алексеевне Зворыкиной, вышедшей замуж на 16-м году жизни. (По-видимому, Зворыкин — изобретатель телевидения, эмигрировавший из Мурома в США в 1921 г., был из той же семьи. Впрочем, в Муроме очень много семей носят эту фамилию). Он имел 4 парохода, ходивших с товарами по Оке и Волге, 17 человек детей, из которых выросли 8, и был богатым человеком.

Он разорился еще до революции, задумав построить 5-й пароход, пассажирский, роскошно отделанный для прогулок богатых людей нашего города (по-нынешнему — туристов), рассчитывая, наверное, на большие барыши. Но… «пути Господни неисповедимы!» Не знаю подробностей и не у кого теперь спросить об этом — получилось так, что пароход «не пошел» (кажется, опрокинулся при спуске на воду), деньги, затраченные на постройку его, пропали и четыре парохода пришлось продать за долги. Остался у него небольшой кондитерский магазин для пропитания и какие-то деньги на которые решили учить в столицах сыновей. Таким образом, мои дядья Гладковы ко времени Октябрьской революции были специалистами с высшим образованием, а не презренными «бывшими купцами» или «пароходчиками» — не было бы счастья, да несчастье помогло!

Мой дед по матери умер до моего рождения, как и дед по отцу, и я знаю о них только по фотографиям и рассказам многочисленных родственников. Бабушек же своих помню очень хорошо — обе были очень незаурядные женщины, хотя и очень разные.

Город Муром, где жила моя семья, как известно, древний. Славится он не только тем, что в ближайшем селе Карачарове родился и вырос Илья Муромец, но и своим местонахождением на высоком берегу реки Оки, широкой и судоходной. К пристаням товарным и пассажирским подходили красивые белые пароходы; буксиры тащили баржи из Нижнего (теперь город Горький), Павлова, Горбатова со всевозможными товарами, фруктами и астраханскими арбузами. Все то перевозилось на базар, занимавший несколько площадей — такой большой и с товарами такими разнообразными, какого я не видела никогда больше за всю мою последующую жизнь. От пристаней дороги шли в гору, и бедным лошадкам тяжело приходилось переправлять на базарные площади все это обилие. Площади, расположенные на высоком берегу Оки вдоль берега, переходили одна в другую и назывались по имени церквей, стоявших на каждой площади — Соборная, Рождественская,