Константин Кунин - Магеллан

Современный портрет Магеллана. (Заокеанская библиотека-музей в Мадриде).

Фернандо Магеллан, или, как называли его на родине, Фернао де Магальяеш, родился около 1480 года в Саброжа, в португальской области Траз-уж-Монтиш. По-португальски Траз-уж-Монтиш означает «за горами». Это суровый и гористый край, отделенный от остальной Португалии горными хребтами.

Траз-уж-Монтиш — единственная область Португалии, не имеющая выхода к морю, — всегда была самой отсталой, самой дикой во всем королевстве. Это страна быстрых, холодных потоков, угрюмых дубовых и буковых лесов, страна горных пастбищ, где выращиваются лучшие на всем полуострове кони и мулы. Зимой здесь холодно и выпадает снег. Старая португальская пословица говорит, что в Траз-уж-Монтиш «девять месяцев зимы и три месяца ада». Леса изобилуют дичью. Зимой стаи волков подходят близко к селениям. Дикие коты и лисы забираются в курятники и погреба. В старину дворяне Траз-уж-Монтиш охотились на вепрей, оленей, косулей, медведей и волков.

В Саброжа, родовом имении семьи Магелланов, стоял старый господский дом с толстыми стенами, с узкими окнами, забранными решетками, с гербом, высеченным на камне над входной дверью.

В доме было много холодных, неудобных и нежилых комнат с голыми стенами. Мебели, ковров и посуды осталось очень мало. Старинный род Магелланов приходил в упадок; в родовом гнезде царила плохо прикрытая пышными именами и старинным гербом бедность.

Центром дома была высокая зала, служившая столовой. Зимой здесь целый день топили огромный закопченный камин, и долгими зимними вечерами к жаркому его огню собирались все домочадцы.

Семья вела замкнутую и однообразную жизнь: занимались хозяйством, ездили на охоту, посещали церковь.

Вокруг простирались лесистые нагорья, по долинам — поля ячменя и ржи, небольшие сады. Виноградные лозы обвивали буковые деревья на дорогах. Маленькие бедные деревни ютились в защищенных от северного ветра лощинах — белые или покрашенные в голубой цвет домики, сады за низкими каменными оградами, виноградники.

Мимо господского дома шла большая дорога. Много столетий тому назад ее проложили римляне. Тогда эта дорога пересекала весь полуостров, и по ней проходили легионы завоевателей. С тех пор она пришла в упадок, мосты обрушились. Во многих местах дорога стала непроходимой.

Теперь по источенным и выщербленным камням старой римской дороги брели крестьяне в дождевых накидках из соломы, женщины с тяжелыми корзинами на голове, нищенствующие монахи в засаленных и оборванных рясах, разносчики с тяжелыми тюками за спиной, лениво трусил священник на откормленном муле или гарцевали на рослых конях дворяне, сопровождаемые слугами, пажами и соколятниками.

Под вечер крестьяне вели с пашни сизых большерогих быков, запряженных в ярмо — огромный, украшенный затейливой резьбой деревянный брус. Это ярмо — гордость каждого хозяина — переходило по наследству от отца к старшему сыну. Часто мимо дома гнали на продажу в Испанию табуны превосходных коней с горных пастбищ.

Испания была близко — ближе и понятнее, чем далекий и шумный Лиссабон. Траз-уж-Монтиш граничила с испанской областью Галисией. Галисийцы говорили на языке, очень близком к говору своих португальских соседей, и гораздо лучше понимали язык людей Траз-уж-Монтиш, чем кастильский.

В то время граница не отделяла наглухо Траз-уж-Монтиш от Галисии. Правда, короли Португалии и испанского королевства Леон нередко решали на полях Галисии и Траз-уж-Монтиш свои вековые усобицы, но война была делом господским, — простые люди, жившие по разным сторонам границы, часто встречались на ярмарках и богомольях, знакомились и роднились между собой.

Даже у дворян Траз-уж-Монтиш было немало родичей и друзей по ту сторону границы. В испанских летописях и старинных документах неоднократно встречаются дальние родственники Магальяешей, или, по-испански, Магелланов.

Старинный обычай гласил, что старший сын в дворянской семье должен посвятить себя службе при дворе короля, и Фернандо с детства готовили к военному делу. Он учился ездить верхом, принимал участие в опасных охотничьих забавах того времени — облавах на вепрей и медведей. Во время этих далеких поездок он привык безропотно переносить любую погоду и долго обходиться без пищи. Фернандо свободно владел копьем, мечом и шпагой, умел перевязать рану и остановить кровь. Он был невысок, но крепок и хорошо закален.

Подростком Фернандо покинул навсегда родной дом и попал в столицу — чужой и шумный Лиссабон.

Какая разительная перемена! Из тихой, заброшенной в суровых горах долины попал он в шумный, пронизанный теплым ветром приморский город. Здесь все было по-другому, и самый темп жизни был иной.

Он увидел блестящий королевский двор с его праздниками, церковными церемониями и интригами; веселый порт, где всегда стоял запах смолы и свежего дерева; верфи с кучами мокрых канатов, ящиками, тюками, низенькими складами; толпы разноплеменного люда — португальцев, испанцев, голубоглазых англичан и фламандцев, негров-рабов, вежливых и лукавых купцов из Генуи и Венеции, греков с островов Эгейского моря, французских и немецких паломников. Все было в движении в Лиссабоне тех дней. Город богател и рос, строились новые дома, церкви и корабли, появлялись новые люди.

Никогда еще не отправлялась из Лиссабона такая крупная эскадра. В ней был двадцать один корабль. В состав эскадры входило пятнадцать крупных кораблей, так называемых «навио». Самое большое судно было построено в Басконии и имело 1400 тонн водоизмещения, два других — 1000 и 800 тонн. Водоизмещение остальных «навио» колебалось между 300 и 500 тонн.