Анна Марианис - Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества

В этой мастерской, ранее служившей сараем, Рерих писал своего «Гонца». Этой картине суждена была особая роль: она стала его дипломной работой в Академии художеств. Начиная работу над «Гонцом», Рерих не знал, что окончание Академии для него и других воспитанников Куинджи станет весьма необычным.

В 1897 году в Академии вспыхнули студенческие волнения. Начались они с того, что тогдашний ректор Академии, человек авторитарный и резкий, разговаривал с одним из учащихся в таком грубом тоне, что студенты созвали общее собрание и потребовали, чтобы ректор извинился перед оскорбленным учеником. Преподавательский коллектив категорически отверг это требование, и в ответ на это студенты объявили забастовку и не явились на занятия. Куинджи переживал из-за случившегося и сделал попытку урегулировать конфликт – без ведома руководства Академии пришел на студенческую сходку и просил академистов приступить к занятиям.

Но «высокие покровители» Академии художеств явно неадекватно восприняли попытки авторитетного, любимого студентами педагога уладить конфликт. Возмущенный поступком знаменитого художника, великий князь Владимир Александрович, бывший почетным президентом Академии, обвинил Куинджи в том, что он оказывает «вредное влияние» на студентов, и потребовал, чтобы он подал в отставку. Рерих писал об этой ситуации в своем очерке: «Куинджи умел защитить неправо пострадавшего. Ученики Академии часто не знали, кто смело вставал на их защиту. «Этто, не трогайте молодых».

Н. Рерих за работой в своей мастерской в Изваре

Куинджи выказал большую самоотверженность, когда великий князь Владимир и граф [И. И.] Толстой предложили ему немедленно подать в отставку за защиту учащихся. Друзья советовали ему не подавать, но он ответил: «Что же я буду поперек дороги стоять? Вам же труднее будет».[68]

Куинджи подал в отставку и покинул Академию. Однако именитый президент Академии художеств явно не рассчитал истинный масштаб «вредного влияния» Куинджи на учеников. Вслед за Архипом Ивановичем из Академии ушли и все его ученики, Николай Рерих в их числе. Руководство Академии, не ожидавшее такого поворота дел, оказалось в весьма невыгодном положении. Чтобы как-то исправить его, были предприняты «дипломатические» попытки вернуть взбунтовавшихся студентов в Академию. Преподаватель В. В. Матэ от имени руководства предложил Рериху место в мастерской Репина, а также пообещал, что после окончания Академии его за государственный счет пошлют на стажировку за границу. Но студент Рерих ответил: «Василий Васильевич, помилуйте, ведь такая поездка на тридцать сребреников будет похожа»». В этой ситуации один «доброжелатель» уже шепнул Куинджи: «Рерих вас продал», но Архип Иванович только засмеялся в ответ: «Рерих мне цену знает…».[69]

Аналогичным образом отреагировали на подобные предложения руководства и другие ученики Куинджи. Как писал Николай Рерих, «за нашего Архипа Ивановича мы дружно стояли. Где же был другой такой руководитель искусства и жизни?! Никакими заграничными командировками нельзя было оторвать от него».[70]

Поскольку попытка «купить» лучших учеников Куинджи не удалась, раздосадованному руководству Академии ничего больше не осталось, кроме как допустить юных бунтарей к защите дипломов по работам, которые им надлежало представить по окончании Академии. Дипломной работой Рериха стала картина «Гонец: восстал род на род» (см. Приложение, № 1 (форзац)).

«Волнительно было с «Гонцом» в 1897 при окончании Академии, – вспоминал Рерих много лет спустя. – Мы ушли из Академии вместе с Куинджи, его выжили великий князь Владимир и граф И. И. Толстой. Ожидали, что наше восстание за учителя будет осуждено Академией.

Так отчасти и случилось. Не могли не дать звания, но смотрели косо».[71]

Впрочем, каким бы косым взглядом ни смотрело на «Гонца» руководство Академии, всем – и преподавателям, и критикам, и любителям живописи – было ясно, что картину написал истинный художник, талантливый и самобытный. С. Эрнст писал, что работой «Гонец» Рерих «громко и ясно заявил о своей уже сложившейся «художнической особи»»: «В «Гонце», написанном широкими густыми мазками (темно-зеленоватая река, темное небо, груда темных приречных построек, ярко-желтый месяц), Рерих выявил первоначальную формулу своего искусства и наметил дальнейший свой путь, – отмечал биограф. – Прежде всего, Рерих – прирожденный живописец, об этом свидетельствует весь красочный наряд «Гонца», хотя и оставляемый далеко позади последующими открытиями и вдохновениями автора, но для своего времени представлявший интерес первостепенной новизны. С истинно живописным чувством сопоставлены эти темные, густые колера и таким уместным к ним контрастом звучит золотой кусок молодого месяца. Свежо найдены и общие очертания построек на берегу и посланцев, плывущих на челноке. Трогает и то лирическое чувство северной природы, что движет все полотно, – художник рассказывает о летней, может быть, близкой к осени, чуть сырой, притаившейся ночи, когда еле-еле журчит речная струя, берега молчаливы и таинственны и вся земля покоится в тишине. Эти ноты сближают картину Рериха с пейзажными холстами Левитана и его школы, в конце века создавших чудесный и единственный гимн скромной прелести русских лугов, рек и лесов. Третьим отличительным признаком «Гонца» будет то непосредственное и свежее чувство прошлого, что так поразило тогдашних зрителей и что вот уже долгие годы воодушевляет все работы художника».[72]

В «Гонце» Рерих показал себя уже сложившимся мастером не только исторической, но и пейзажной живописи. Картина еще несла на себе влияние Куинджи, но вместе с тем свидетельствовала о появлении самобытного художника, воплотившего в своих работах свой индивидуальный, новый подход к исторической живописи.

П. М. Третьяков (1832–1898). Портрет работы И. Репина

Интересен и исторический момент, отраженный Рерихом в «Гонце». Полное название картины «Гонец: восстал род на род» – говорило о драматическом эпизоде в жизни славянского племени. С какой целью, куда был послан гонец в этот драматический момент междоусобицы? В чем состояла его миссия – просить ли помощи у соседей или предупредить их об опасности? Мы этого не знаем, и эта неизвестность, недосказанность лишь усиливает чувство тревожности, создаваемое картиной. Лицо гонца – старика, сидящего в узкой лодке, – несет на себе печать тяжелых раздумий и удрученности, плечи чуть ссутулились, как бы под тяжестью невидимой ноши. Чувствуется, что на его плечах лежит нелегкая, ответственная задача, от решения которой зависит, может быть, вся дальнейшая жизнь племени, вступившего в междоусобицу. Молодой гребец, держащий в руках весло, стоит спиной к зрителю. Этот прием – изображение персонажей, в не картинных, непосредственных, жизненных позах, часто спиной к зрителю – будет встречаться и на других полотнах художника. Из-за этого приема зритель словно становится участником ситуации, изображенной на картине.

«Гонец» был хорошо встречен и широкой публикой, и художественной критикой. Особый подход Рериха к исторической тематике, связанный с психологическим, эмоциональным проникновением в тайны русской истории, был отмечен всеми. Сюжет картины, на первый взгляд скромный и лишенный особых эффектов, тем не менее играл особую роль: он заставлял всех, кто смотрел на это полотно, задумываться о загадочных и драматических моментах начальных эпох русской истории.

В ноябре 1987 года состоялась конкурсная выставка и торжественное вручение дипломов на звание художника. Третьяков, пожаловавший на выставку, приобрел картину для своей знаменитой галереи. «На конкурсную выставку приехал Третьяков, – вспоминал Рерих. – Наметил для Москвы Рущица, Пурвита и моего «Гонца». Было большое ожидание. Наконец Третьяков подходит: «Отдадите «Гонца» за 800 рублей?» А он стоил тысячу, о чем говорить! Пришел Третьяков ко мне наверх в мастерскую. Расспрашивал о дальнейших планах. Узнал, что «Гонец: восстал род на род» – первая из серии «Славяне». Просил извещать, когда остальные будут готовы».[73]

Жизнь изменила первоначальные планы: Петр Михайлович Третьяков вскоре умер. Серия не осуществилась полностью в том составе, в котором художник планировал ее. Но наиболее значимые сюжеты, намеченные в те годы Рерихом, все же обрели воплощение в его новых картинах.

В следующем, 1898 году Рерих заканчивает свою учебу в Санкт-Петербургском университете. Любимые им темы – историю искусств и историю Древней Руси – Николай смог совместить с юриспруденцией. Неиссякаемый интерес молодого художника к истории Древней Руси и ее искусству смог проявиться даже на юридическом факультете, в области юриспруденции. Дипломной работой Николая Рериха на юридическом факультете становится исследование на тему: «Правовое положение художников в Древней Руси». Как отмечал сам Рерих, «пригодились и «Русская Правда», и «Летописи», и «Стоглав», и «Акты Археографической Комиссии»».[74]