Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?

Весной 1979 издательство New Americam Library опубликовало ее «Введение в объективистскую эпистемологию», теоретическое исследование природы человеческого разума, которое ранее было опубликовано в нескольких разных выпусках «Объективиста». В рамках кампании по продвижению этой книги она посетила телешоу Фила Донахью.

Несмотря на то, что люди из профессиональных кругов и случайные знакомые отзывались о Рэнд как о скромной и очаровательной даме, которую годы почти не изменили, те, кто находился к ней ближе всех, наблюдали в ее поведении нарастающую патологию. От Блюменталей и Леонарда Пейкоффа она требовала поистине лакейской преданности. «Она безостановочно совершала психологические ошибки», – вспоминал Аллан. Она, казалось, была неестественно озабочена искоренением всего, что не соответствовало ее убеждениям и эстетическим вкусам. На протяжении 70-х она часто насмехалась над Алланом из-за того, что он любил играть произведения Бетховена и других композиторов его эпохи, и высмеивала Джоан за ее восторги картинами Рембрандта, чьи «визуальные искажения» Рэнд не любила настолько, что даже поместила один из офортов Рембрандта над столом отвратительного Эллсворта Тухи в романе «Источник». После вечерних препирательств по поводу аморальности исповедуемого Блюменталями отношения к жизни, она могла позвонить на следующий день, чтобы проверить, не пересмотрели ли они свои взгляды. Если нет – она возобновляла спор на следующий вечер, и на следующий за ним тоже. Она подвергала сомнению их вкусы в выборе развлечений, путешествий, друзей – а когда они утаивали от нее какую-то информацию, обвиняла их в скрытности. «Она считала нас и Леонарда своими лучшими друзьями, но часто казалось, что она специально пытается оскорбить нас и оттолкнуть, – вспоминала об этом поведении Джоан Блюменталь. – Казалось она была готова порвать с нами навсегда». В 1978 году этим друзьям с двадцатипятилетним стажем было сказано по телефону, что они не смогут больше видеться с Рэнд. Она говорила, что «осуждает» их, но была убеждена, что еще один публичный разрыв еще сильнее подорвет ее репутацию. Блюментали тихо перешли в разряд врагов, а имя Аллана было удалено из завещания Рэнд.

Элейн и Гарри Кальберманы тоже в конце концов исчезли из ее жизни. Хоть в 1968 Бранден рассказал своей сестре всю историю своего романа с Айн, Элейн и ее муж остались в лагере Рэнд еще на десять лет. Однако к концу 70-х, когда здоровье Фрэнка резко ухудшилось, Рэнд стала тиранить его, надеясь, что он соберется и придет в форму. Такое поведение шокировало Кальберманов, также они не могли выносить постоянного потока оскорблений в адрес Блюменталей, которые, как напоминали Гарри и Элейн, ухаживали за ней и О’Коннором во время болезни, несмотря на ее враждебный настрой. В конечном итоге Кальберманы возобновили отношения с Бранденом.

Рэнд также окончательно порвала отношения с Робертом Гессеном, ее неутомимым защитником и помощником. В свободное время Гессен, научный сотрудник Института Гувера при Стэнфордском университете, занимался службой доставки книг, базировавшейся на модели ликвидированного ИНБ, продавая книги, которые расхваливали объективизм. В 1981 он решил включить в свои списки книгу «Наблюдатель», дебютный роман «враждебного» театрального продюсера Кая Нолта Смита («виновного» всего лишь в сокращении диалогов в ее пьесе) и отказался убрать ее оттуда даже после того, как Рэнд пригрозила ему отозвать из его службы ее собственные книги. Она восприняла его мятеж как «сговор с врагом» и никогда больше с ним не разговаривала. По совету своей секретарши Барбары Уайс, которая напомнила ей о доходах, получаемых с продаж через сервис Гессена, Рэнд отменила свою угрозу и вновь воздержалась от публичного скандала.

Барбара Уайс уволилась. В течение пятнадцати лет она наблюдала за тем как десятки несчастных последователей подвергаются допросам и унижениям. Поначалу она объясняла гнев своей работодательницы ее чрезмерно горячим темпераментом. Потом она поняла, что это не так. «Я видела, как подавлена она была, и я знала, что ее гнев проистекает из страха, – говорила Уайс. – Я решила, что она, вероятно, самый боязливый человек, которого я когда-либо встречала». После изгнания Блюменталей Уайс решила, что Рэнд, в конце концов, не может не понимать того хаоса и боли, которые она вносит в жизни людей, заботящихся о ней – включая Фрэнка. «Она попросту украла у него все, – вспоминала секретарша. – Я стала смотреть на нее как на убийцу людей».

Таким образом, Пейкофф стал единственным наследником ее авторских прав, рукописей и сбережений – и, за исключением экономки Элоизы Хаггинс, зачастую ее единственным компаньоном. Он проявлял о ней невероятную заботу, словно бы превратившись во внимательного сына, готового в любой момент сорваться с места и исполнить любой каприз. Ее враги, конечно же, были его врагами тоже. В гости к Рэнд иногда захаживали вместе с Леонардом и его друзья, включая первых двух жен – Сьюзан Льюдел и Синтию Пастор, обе из которых некоторое время работали секретаршами Рэнд. Спустя двадцать лет после ее смерти, находясь уже в третьем браке, он продолжал осуществлять ее вендетты, возводя язвительную хулу на еретиков, инициируя юридическое преследование провинившихся и требуя клятвы верности со второго поколения учеников Рэнд. Покуда она была жива, он был единственным послушником, который оставался с ней до конца, и – знала она это или нет – он еще сильнее иссушил свою душу. «Леонард был разрушен, – сказал человек из их окружения. – Под конец он был настоящим роботом».

Помимо болезней и выяснения последних остававшихся у нее отношений, Рэнд в последние годы была озабочена двумя основными проблемами. Одной из них было желание преподнести историю, рассказанную в романе «Атлант расправил плечи», еще более широкой аудитории, создав художественный фильм или телесериал. Поскольку она считала, что создатели фильма «Источник» предали ее, то была настроена получить контроль над абсолютно всеми аспектами производства картины, включая выбор актеров. В течение многих лет не находилось продюсеров, которые были бы готовы выполнить ее требования. Потом, в мае 1972 ее агенту удалось выйти на Альберта Рудди, независимого продюсера со студии Paramount, который недавно выпустил «Крестного отца» и был согласен на ее условия. Он провели пресс-конференцию в клубе 21. Но после того, как Рэнд потребовала право вето по поводу монтажа фильма, сделка развалилась.

Другой заботой Рэнд – намного более серьезной и болезненной – был ее муж Фрэнк. Потеряв Натаниэля, она вновь обратилась к нему – вежливому, терпеливому, часто остроумному мужчине, который, хоть он никогда не удовлетворял ее мечтам об агрессивном и инициативном сексуальном доминаторе, все же никогда не был ей неверен. Но было поздно. Уже тогда он начал сдавать. Однажды вечером в начале 70-х он потерял сознание и был доставлен в больницу. Врачи посчитали, что он перенес небольшой сердечный приступ – если так, сказали они, то причиной, вероятно, является атеросклероз. Те, кто видел его потом, предполагали, что он был нетрезв или недавно перенес инсульт, поскольку ему было трудно говорить и, казалось, страдал афазией[13]. Он становился все более хрупким, отсутствующим, трудным в общении. Рэнд была в ужасе, понимая, что теряет его и остаток его жизни она тревожно и даже слишком навязчиво – следила за тем, чтобы он упражнял свое тело и вовремя ел.