Советские полководцы и военачальники - Владимир Евтихиевич Быстров

Похоже было на то, что имя его становилось известным. «Красная звезда» опубликовала о нем пространную статью под названием «Мастер вождения танковых войск». Он встречался с партийными и государственными деятелями, известными писателями и журналистами. Между прочим, его пригласил в гости А. Н. Толстой, пожелавший познакомиться с героем-танкистом, услышать «живое слово фронтовика». Знаменитого писателя, кажется, несколько разочаровал «профессорский» вид гостя, которого он представлял себе лихим разудалым предводителем стальной конницы.

В один из приездов в Москву Павлу Алексеевичу было разрешено навестить семью, эвакуированную в село Починки Горьковской области. Он прилетел в Починки на самолете По-2. Жители села встретили генерала очень тепло, забросали вопросами о войне. Ватага всезнающих ребят помогла быстро разыскать семью. Встреча была радостной, но короткой. Елена Константиновна работала в школе учительницей немецкого языка, выглядела крайне усталой. Сыну исполнилось 15 лет, он стал комсомольцем, учился в школе, работал в колхозе. Шестилетняя дочка едва узнала отца. Через несколько часов пришлось прощаться — надо было спешить в армию; чувствовалось уже приближение грозных событий — огненной бури на Курской дуге.

Прохоровка… Название этой небольшой железнодорожной станции между Курском и Белгородом теперь известно всем, оно вошло в военную историю как Бородино или Амьен. Волею обстоятельств под Прохоровкой в ходе Курской битвы произошло крупнейшее встречное танковое сражение, в котором участвовало одновременно с двух сторон до 1200 танков и самоходных орудий. Артиллерия с обеих сторон прекратила огонь, так как боевые порядки перемешались. По той же причине поле боя не бомбила ни наша, ни вражеская авиация (хотя в воздухе шло почти непрерывное воздушное сражение). Танки дрались с танками. Танкисты, потерявшие свои боевые машины, сходились в рукопашных схватках…

В этом небывалом сражении подверглась суровым испытаниям и одолела врага 5-я гвардейская танковая армия. Грандиозное танковое побоище под Прохоровкой неразрывно связано с именем ее командующего Ротмистрова.

А было так. Гитлеровская группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна 5 июля 1943 года начала наступление из района Белгорода вдоль Обояньского шоссе на Курск (навстречу группе армий «Центр», наступавшей с севера из района Орла). Но, столкнувшись на Обояньском направлении с упорным сопротивлением советских войск, Манштейн решил совершить обходной маневр вдоль железной дороги на Прохоровку, где путь казался более свободным. Однако советское командование своевременно предусмотрело возможность такого маневра. И еще 6 июля по приказу Ставки на это направление начали выдвигаться из состава Степного фронта 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадева и 5-я гвардейская танковая армия П. А. Ротмистрова. При этом в 5-ю гвардейскую танковую армию был дополнительно включен 18-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Б. С. Бахарова.

Это был первый опыт переброски целой танковой армии на расстояние почти в 300 километров своим ходом. Кому случалось видеть на степных дорогах летом марш хотя бы танковой роты, тот легко представит себе, что творилось в полосе шириной в 30–50 километров, по которой в первом эшелоне двигались два танковых корпуса, а во втором — мехкорпус и тылы армии. Непрерывный грохот и пыль, сквозь плотную завесу которой едва проглядывал багровый диск солнца; от жары и выхлопных газов машин было нестерпимо душно, мучила невыносимая жажда. На всех лицах — следы пота и копоти, комбинезоны и гимнастерки — серые от пыли. Движение продолжалось днем и ночью, с короткими привалами для заправки машин. Но танкисты выдержали. Отставшие по техническим причинам машины исчислялись единицами. Не было потерь и от бомбежек, так как марш танковых колонн надежно прикрыли с воздуха истребители 2-й воздушной армии.

10 июля 5-я гвардейская танковая армия вошла в состав Воронежского фронта. В тот же день командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин поставил Ротмистрову боевую задачу. Армии надлежало с утра 12 июля перейти в решительное наступление совместно с 1-й танковой и 5-й гвардейской общевойсковой армиями, уничтожить противника юго-западнее Прохоровки и к исходу дня выйти на рубеж Красная Дубрава — Яковлево. 5-я гвардейская танковая армия усиливалась еще двумя танковыми корпусами и несколькими артиллерийскими полками. Всего с приданными соединениями в ней насчитывалось теперь около 850 танков и САУ.

У противника, по полученным сведениям, на Прохоровском направлении действовала группировка, имевшая около 700 танков и САУ, в том числе более 100 «тигров» и «фердинандов». Поэтому Ротмистров решил развернуть в первом эшелоне сразу все четыре танковых корпуса (18-й, 29-й, 2-й гвардейский Тацинский и 2-й), оставив во втором эшелоне 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус.

И вот наступило утро 12 июля. Со своего наблюдательного пункта Ротмистров видел, как ровно в 6.30 в небе появились «мессеры», словно бы обнюхивая воздушное пространство. Верный признак, что скоро появятся вражеские бомбардировщики. Так и произошло — в безоблачном небе возникли десятки черных «юнкерсов», которые, пикируя, начали сбрасывать бомбы в основном на населенные пункты и отдельные рощи.

Но вот появились звенья советских истребителей. Завязались воздушные схватки, к земле потянулись черные шлейфы дыма от сбитых самолетов. «Юнкерсы» стали уходить, поспешно сбрасывая бомбовый груз где попало. А вот появились и наши бомбардировщики. Их сопровождали советские истребители, ставшие хозяевами неба. Потом грянули залпы армейской артиллерийской группы. И вот наконец — залпы полков гвардейских минометов, пронзивших небо огненными стрелами, — сигнал начала атаки танков.

Из укрытий, набирая скорость, дружно устремились вперед советские тридцатьчетверки. Но что это? Навстречу двигалась масса танков противника. Оказалось, что ударная группировка Манштейна тоже перешла в наступление.

Танки первого эшелона 18-го и 29-го корпусов, стреляя на ходу, врезались в боевые порядки противника, буквально пронзив их сквозной атакой. Вражеские танкисты, очевидно, не ожидали встретить здесь такую большую массу наших танков и такую решительную их атаку. Все смешалось. «Тигры» и «пантеры», лишенные в ближнем бою своего огневого преимущества, успешно поражались нашими Т-34 и даже Т-70. Поле сражения заволокло дымом и пылью. Танки наталкивались один на другой, слышался скрежет брони от мощных ударов. Ударяясь о броню, рикошетили снаряды, взрывы боекомплекта внутри машин отбрасывали в сторону танковые башни…

Советские танкисты бились насмерть, продолжая вести огонь даже из подбитых танков, раненые не покидали поля боя, расчеты противотанковых орудий бились до последнего снаряда, а потом переходили врукопашную…

Сражение утихло только с наступлением темноты. Но кругом, особенно густо на западе и юго-западе, багровели зарева пожарищ. Горели подожженная вызревающая пшеница, леса, горели металл и, казалось,