Пётр Киле - Дневник дерзаний и тревог

Откуда? Думаю, от моей кузины гораздо старше меня, которая училась в Хабаровске и приезжала летом, в деревне она скучала и была рада поговорить со мной, выбалтывая невольно все тайны хорошенькой девушки. Во всяком случае, именно от нее я впервые услышал о ложе Прокруста.

Я не помню процесс чтения, но неопределенное предчувствие, связанное с восприятием синевы неба и облаков в вышине, предчувствие, сейчас бы сказал, верховного существа, как мне однажды представилось: я - его мысль, - я живу, пока он думает, перестанет, и меня не станет, - обрело конкретные, дивные образы олимпийских богов, словно взирающих на меня с неба.

Комментарии.

 Парфенон, памятный мне с детства, возможно, по учебнику истории Древней Греции и Рима.  

С тех пор в моем восприятии природы, жизни и в особенности женщин всегда преобладала, удивляла, восхищала красота, хотя и уродства бросались в глаза еще резче. Но сама действительность сияла и освещалась красотой, как солнцем и звездами. Соприкосновение с древнегреческой мифологией в раннем детстве несомненно сказалось в высшей степени благотворно в сформировании моего мироощущения и миросозерцания, с восприимчивостью моей с юности к красоте во всех ее проявлениях, в особенности, к женской красоте, как вод и неба, и, как ни удивительно, к классике всех времен и народов.

Я еще мало помышлял о писательстве, кроме смутных грез о великой жизни, но сразу - из нескольких фраз текста - различал, это из классического произведения или современного, поэтому впоследствии совершенно не мог читать современных писателей, что обрекало меня на одиночество среди пишущей братии. Я вырос на классике и мог творить лишь в сфере классики.

Ныне я сознаю, что у меня с детства, с соприкосновением с мифами Древней Греции, что подготовило мою душу к восприятию лирики и прозы Пушкина, восприимчивость моя обрела, неведомо для меня, целенаправленный характер - к красоте и гармонии классического стиля в литературе и во всех видах искусства инстинктивно тянулась моя душа, то есть именно к ренессансной классике всех времен и народов, что увенчалось - уже вполне осознанно - открытием и обоснованием Ренессанса в России.

Теперь ясно, что истоки классического искусства - в мифах Древней Греции, в которых отразилось античное миросозерцание, столь же мифологическое, сколь и чисто эстетическое, с восприятием действительности как абсолютной эстетической действительности. К основным понятиям античной эстетики мы еще обратимся. А пока имеет смысл хотя бы перелистать книгу «Легенды и мифы Древней Греции» Н.А.Куна, которая неоднократно переиздавалась в СССР, очевидно, с 30-х годов XX века, и та книжка с изображением красно-кирпичного кентавра на обложке была издана на ее основе, адаптированная для детей, я однажды ее нашел в библиотеке и точно вернулся в детство.

Следует сразу заметить, сказки, сказания и мифы Древней Греции не сохранились в их первоначальном виде, как у других народов мира в виде образцов народного творчества из глубин веков, но они послужили источниками и материалом для созданий поэтов - от поэм Гомера и Гесиода до трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида, то есть древнегреческая мифология проступает для нас в поэтической форме классического искусства, а «Легенды и мифы Древней Греции» представляют пересказ сюжетов, обработанных поэтами, что несомненно усиливает воздействие их поэтического содержания и формы, внутренней формы классического стиля, что запечатлевается в душе ощущением чудесного, чувством красоты и гармонии.

Миросозерцание древних греков вновь восходит во всей наивно-поэтической прелести, смыкаясь, сливаясь с мировосприятием все новых поколений, ведь детство всегда вступает в жизнь, как из глубин тысячелетий. Здесь уникальная особенность античного миросозерцания классической древности Эллады, что восприняла и римская цивилизация и что вспыхнуло в эпоху Возрождения в странах Западной Европы и в России как ренессансное миросозерцание.

Теперь нам легче разобраться, в чем же тайна античного миросозерцания, восходящего вновь и вновь. В основе ее - любовь и красота в особой взаимосвязи, воплощением которой выступают Афродита и сынишка ее Эрот, согласно мифу о рождении богини любви и красоты и Эрота с его стремлением к красоте, что и есть любовь. Это уже по учению Платона об идеях, Эросе и красоте, о чем у нас речь уже шла. Даже спор богинь о золотом яблоке - это спор о красоте, как и первопричина Троянской войны - красота, красота Елены, за которую вступились греки с оружием в руках.

Комментарии.

  Лаокоон. Скульптурная группа, вероятно, по иллюстрации в книжке "Мифы Древней Греции" стала для меня настоящим наваждением: мне все представлялось, что я один из мальчиков, но не с отцом (он погиб на фронте), а со старшим и младшим братом. Трагизм бытия, это чувство, как и красота, у меня связано, видимо, с античным миросозерцанием.

Комментарии.

 Камея Гонзаго, запомнившаяся при первых посещениях Эрмитажа.

  10 октября 2005 года.

С моей точки зрения, идеология не набор теоретических постулатов, сухой экстракт, которым оперируют политологи, культурологи, философы, а миросозерцание, мироощущение эпохи и личности, сфера тончайших, полуосознанных постижений, всегда живое чувство, с которым человек вступает в жизнь, идет по жизни и уходит, с переменами в его умонастроении, порою роковыми. Атмосфера эпохи имеет едва ли не решающее значение, существенно важно и то, человек думающий с детских лет или нет, - в последнем случае он просто не заметит, в какое время живет, как животное, и исчезнет без следа.