Уинфред Шарлау - Кредит на революцию. План Парвуса

В книге есть несколько занятных моментов и явных упущений. Кроме двух воспоминаний – одно о пожаре в Березине (воспоминание о детстве), а второе о столкновении с таможенниками после первой поездки в Швейцарию в 1886 году, – в книге нет ничего о самом Гельфанде. Он даже не упоминает о том, что путешествовал по поддельному паспорту, который объясняет состояние нервозности, о котором он пишет, при пересечении границы. Он ничего не пишет и о том, что по меньшей мере один из его родителей в то время жил в России, и маловероятно, что он сделал крюк, чтобы навестить их. Нет упоминаний и о том, что Гельфанд пытался войти в контакт с лидерами социалистического движения России, только туманный намек на посещение «знакомых» в пригороде Москвы[76]; на самом деле Гельфанд и Леман встречались с Потресовым, с которым обсуждали планы издания русской социалистической газеты за границей.

После возвращения в Мюнхен отношения Гельфанда с русскими эмигрантами стали намного ближе. В то время баварская столица притягивала к себе многих русских, студентов и политических эмигрантов. В конце лета 1900 года в Мюнхен приехали Ленин и Потресов; позже к ним присоединился Мартов. Три революционера встречались в мае в России и тогда же решили издавать газету за границей; под влиянием Гельфанда они остановили свой выбор на Мюнхене. Из Германии Ленин и Потресов совершили поездку в Женеву, где встречались с Плехановым и Аксельродом. Ленин изложил старшим товарищам свои планы. Плеханов и Аксельрод были категорически против издания газеты в Германии. Плеханов хотел, чтобы газета, в которой он был бы редактором, издавалась в Женеве; он не желал менять свое удобное, законное убежище на полное риска незаконное существование в Баварии. В конце концов молодые революционеры вернулись в Германию с благословением Плеханова, сделанным с явной неохотой.

Они не теряли времени попусту. В начале ноября Ленин написал передовицу о партийной печати, которая была помещена в первом номере «Искры». Газета была набрана, сверстана и напечатана на очень тонкой бумаге в типографии германских социал-демократов в Лейпциге. Плеханов и Аксельрод создали марксистскую группу в изгнании, в отрыве от родины, в то время как Ленин и его товарищи пришли к марксизму иным путем. Их путь в революцию начался в России. Они прошли через тюрьмы и ссылки в Сибирь, прежде чем оказались в эмиграции. Они были опытными заговорщиками, испытавшими трудности и лишения, все проблемы, связанные с организацией массового социалистического движения в условиях России. Они были более практичны и более жестки, чем их старшие товарищи – Плеханов и компания. Они понимали, насколько важно поддерживать тесный контакт с родной страной. Они создали в России нелегальную сеть и предполагали руководить ею из-за границы. Для этого следовало снабжать товарищей на родине директивами и материалами для ведения агитации. Они решили печатать газету в Германии, поскольку отсюда было проще переправлять ее в Россию. Они разработали способы транспортировки: в чемоданах с двойным дном, в переплетах книг, в непромокаемых мешках, в бочках, которые сбрасывали с пароходов в русских портах и затем вылавливали, и многие другие. С первого номера газеты стала очевидна озабоченность Ленина формированием сильной, деятельной партии. Газета предопределила создание двумя годами позже партии профессиональных революционеров под руководством Ленина.

С Гельфандом Ленин познакомился в Мюнхене, но фамилия Парвус была уже ему давно знакома. В марте 1899 года Ленин рецензировал серию статей Гельфанда-Парвуса, переведенных на русский, о кризисе в сельском хозяйстве. Ленин назвал автора статей «талантливым немецким публицистом»[77].

Спустя несколько месяцев Ленин попросил мать прислать ему в Сибирь антиревизионистские статьи Гельфанда[78].

Гельфанд не преувеличивал, когда позднее писал, что именно он убедил редакторов «Искры» переехать в Мюнхен[79].

Мюнхен давал много преимуществ русским революционерам, а Гельфанд мог оказывать им разнообразные услуги. Ленин жил в Мюнхене незаконно, по болгарскому паспорту, который ему сделал Христо Раковский, богатый молодой социалист из Добруджи[80].

Ленин не стремился к частым контактам с немецкими социалистами. Гельфанд был единственным «немецким товарищем», с которым Ленин с женой виделись часто, особенно после переезда в северную часть города, в Швабинг[81].

Первые пять лет нового века квартира Гельфанда в Швабинге была местом сбора русских эмигрантов. Здесь с Лениным познакомилась Роза Люксембург. Здесь у Гельфанда останавливался Лев Троцкий с женой. Адреса немецких социалистов, на которые поступала корреспонденция для Ленина из России, также обеспечил Гельфанд. Впоследствии письма поступали на адрес «доктора Лимана», и это был не кто иной, как доктор Леман, друг Гельфанда, с которым он путешествовал по России.

По свидетельству Мартова, из немцев наибольшую поддержку искровцам оказывали Леман и Диц, издатель книги «Голодающая Россия»[82].

В квартире Гельфанда в Швабинге стоял копировальный станок с встроенным устройством для немедленного уничтожения – на случай внезапной полицейской облавы. На этом станке были напечатаны восемь номеров «Искры»[83].

Редакция «Искры» оставалась в Мюнхене до начала 1902 года. Гельфанд был чрезвычайно доволен создавшейся ситуацией. Он чувствовал себя хозяином положения, связующим звеном, посредником между двумя мирами. У них с Лениным еще не возникало разногласий; Гельфанд писал о немецком социалистическом движении для русской газеты и находил удовольствие, представляя молодое поколение русских социалистов своим немецким товарищам. По словам Гельфанда, он «хотел сблизить редакционную коллегию «Искры» с массовым движением германской социал-демократии»[84].

Русские сохраняли революционный энтузиазм; немцы создали массовую организацию, и Гельфанд рассчитывал, что они будут учиться друг у друга.

Одновременно Гельфанд приступил к работе с русскими и польскими студентами Мюнхенского университета. Они с Юлианом Мархлевским завоевали известность и уважение в студенческой среде. Гельфанд писал и печатал пропагандистские брошюры для студенческих обществ; играл активную роль в их жизни; организовывал демонстрации в знак солидарности с русским революционным движением. В октябре 1905 года он больше не мог сопротивляться соблазнам русской революции и уехал из Мюнхена. Кстати, весьма своевременно. Мюнхенская полиция уже в течение двух месяцев готовила обвинительный документ в отношении Александра Гельфанда. Если бы он остался в Мюнхене, то наиболее легким наказанием было бы лишение его права на жительство.

Гельфанд так активно пытался свести немцев и русских, что этого не могла не заметить мюнхенская полиция. В рапорте от 30 августа 1905 года начальник полиции Мюнхена сообщал:

«Гельфанд намеренно использует свои отношения с русскими студентами, с одной стороны, и с местными социал-демократами, с другой, чтобы приобрести расположение русского революционного движения и, кроме того, установить связь действий нашего профсоюза и социалистов с революционными тенценциями за границей, связь, которая с завидным постоянством с начала года выдвигается на передний план, вызывает беспокойство у народа, по крайней мере, у добропорядочной публики. В связи с этим мы не должны забывать о странном совпадении демонстраций в знак солидарности с русскими революционерами и демонстраций безработных, о несанкционированных сборищах, подобных митингам, во время событий в Санкт-Петербурге, о вызывающем поведении русских студентов после убийства великого князя Сергея. Несомненно, эти события происходят под влиянием агитаторов вроде Гельфанда с целью подрыва благосостояния страны и города»[85].

Начальник полиции высказывал опасение, что в результате деятельности Гельфанда митинги рабочих в Мюнхене утратят свой мирный характер. Действительно, за годы, проведенные в баварской столице, Гельфанд всячески старался ускорить размеренный темп местного социалистического движения. Мирный характер рабочих демонстраций с негодованием отмечала жена Ленина Крупская, наблюдавшая в 1901 году майский парад в Мюнхене[86].

Зрелище немецких социал-демократов с женами и детьми, молча и поспешно прошедших через Мюнхен в пригородные пивные на открытом воздухе, глубоко опечалило Крупскую. Она надеялась принять участие «в настоящей боевой демонстрации, а не в процессии, организованной полицией». Ей так и не довелось увидеть осуществление своего желания, поскольку она прожила в Мюнхене сравнительно недолго.

Вскоре после отъезда редакционной коллегии «Искры» из Мюнхена Ленин сделал первые шаги по захвату власти над русскими социал-демократами. Летом 1903 года на Втором съезде партии произошел раскол между большевиками и меньшевиками. Конфликт случился на почве разногласий по вопросу организации партии. Предложенная Лениным концепция подразумевала партию профессиональных революционеров – немногочисленную, строго централизованную, предназначенную стать авангардом рабочего класса в его борьбе против буржуазии.