Конструктор Морозов - Вячеслав Дмитриевич Листровой

Морозов часто бывал в цехах на сборке, хорошо знал производство. Но теперь ему предстояло нечто большее.

К этому заданию Морозов отнесся со всей ответственностью. Он буквально провел сверхплановую машину № 39 через все цехи, дотошно вникая в каждую операцию. Замечая ту или иную конструктивную погрешность, он фиксировал ее в своих реестрах и сразу же требовал устранения:

«Ушко стопора ленивца слабо — усилить…»

«Трубку от крана к левому топливному баку часто мнут, тесно ей — изменить положение…»

«Раздувает маслобак — заменить боковые прижимы поперечной планкой…»

Но при этом Морозов не мог не обратить внимания и на условия, в которых рождается танк, на мелочи производства. И теперь он пытался по черновым записям систематизировать предложения, реализация которых должна помочь в совершенствовании машины.

«Надо исключить на сборке такие операции, как подрубка, пригонка, нарезка резьбы, поскольку все это создает грязь, сказывается на качестве машины…»

«Каждый узел должен собираться только на своем месте, что не всегда соблюдается…» и т. д.

Он много думал и о новой машине, какой ей быть, чем будет она отличаться от Т-34 по техническим и боевым качествам. Здесь, в больнице, Морозов мог позволить себе полностью переключиться на решение этих вопросов.

Прошел этот казавшийся ему таким нескончаемо длинным месяц. Александр Александрович подлечился, поправился. Боли утихли, и он чувствовал в себе новые силенки для продолжения работы.

Профессор напутствовал его строгим внушением:

— Не есть жареного, жирного, не пить спиртного, не курить, не переутомляться…

Все эти рекомендации не были новостью. Вежливо слушая профессора, Александр Александрович с улыбкой думал.

Не есть и не пить спиртное — дело привычное и потому не трудное. Но жить, не переутомляясь, было явно не для него. Да и не курить вряд ли получится. Это единственное, в чем Главный конструктор позволял себе послабление…

В своих воспоминаниях А. А. Морозов писал, как в один из дней ему позвонил И. В. Сталин:

— Здравствуйте, товарищ Морозов, как обстоят дела с выполнением постановления ГКО от 5 июня 1942 года?

Коллектив уже многие месяцы напряженно работал над выполнением этого постановления, результатом чего и явились многие усовершенствования, внесенные в танк Т-34: башенка кругового обзора, пятискоростная коробка перемены передач, дополнительные топливные баки, позволившие увеличить радиус действия машины, и другие новшества.

— Коллектив КБ выполнил постановление Государственного Комитета Обороны, товарищ Сталин.

— Вот и хорошо, — сразу согласился голос на другом конце провода. — Теперь, по-видимому, можно завершить работу над Т-44. Постарайтесь сделать это как можно быстрее. До свидания, товарищ Морозов.

Главному конструктору танкового завода не раз приходилось говорить с Верховным Главнокомандующим, докладывать о ходе конструкторских разработок. Но этот звонок его особенно обрадовал, отныне им официально разрешалось продолжать прерванную работу над новым танком.

Руководимый Морозовым коллектив всегда отличала творческая плодовитость, но нередко в силу обстоятельств конструкторам приходилось откладывать внедрение уже почти полностью готовых проектов.

Еще в 1940 году, когда был запущен в серийное производство танк Т-34, КБ харьковского завода сразу же принялось за его модернизацию. Созданный конструкторами танк Т-34М был расценен как важный шаг вперед в создании бронетанковой техники и даже намечался к выпуску. Однако начавшаяся война заставила изменить это решение и сосредоточить все внимание на производстве уже освоенных заводом машин.

К этому времени в конструкторском бюро завода были готовы проекты новой серии танков. Однотипные по компоновке и основным механизмам, они отличались друг от друга бронированием (лобовая броня варьировалась от 75 до 120 миллиметров) и вооружением (калибр пушки в первом варианте составлял 57 миллиметров, во втором — 76, в третьем — 107).

Эти проекты более совершенных средних танков были рассмотрены наркомом К. Е. Ворошиловым и одобрены как варианты для дальнейшей доработки и последующего представления Государственной комиссии. Но работу приостановила война.

Однако даже в то исключительно трудное время А. А. Морозов жил мыслью о создании новой, еще более совершенной машины, в которой бы воплотился весь опыт использования танков в условиях современной войны.

К середине 1942 года проект такого танка — он получил индекс Т-43 — был готов. Конструкторам удалось путем переделки корпуса, более компактного размещения в нем механизмов и узлов, сохранив тот же вес машины, существенно увеличить толщину брони по сравнению с «тридцатьчетверкой».

Именно тогда А. А. Морозова вызвали к И. В. Сталину.

Вот как писал об этом коротком разговоре сам Александр Александрович:

«Вы создали неплохую машину, — сказал Верховный. — Но в настоящее время у нашей армии уже есть хороший танк Т-34. Сейчас задача состоит в том, чтобы повысить его боевые качества, увеличивать выпуск. Пока завод и конструкторское бюро не выполнят этих требований действующей армии, нужно запретить отвлекать конструкторов на новые разработки…»

И вот звонок из Москвы. Он означал начало нового, не менее важного и не менее ответственного этапа создания новой техники, которой предназначено было стать техникой будущего.

На совещании у Ю. Е. Максарева были обсуждены все вопросы, связанные с новой машиной. Появился приказ директора с указанием сроков исполнения, перечислялись необходимые организационно-технические мероприятия.

Доработка конструкции Т-43… Изготовление опытных образцов… Испытания, доводка… Все это приходилось делать в том особом режиме времени, который диктовался условиями войны.

Она получалась хорошей, эта машина. По бронированию и вооружению Т-43 находился на уровне имевшихся у нас тяжелых танков. Все его основные механизмы были заимствованы у «тридцатьчетверки», что облегчало дело как производственникам, так и воинам-танкистам.

Уже была успешно завершена вся огромная работа. Но именно в это время у немцев появились «тигры», «пантеры», «фердинанды», главным преимуществом которых были мощная пушка и усиленная броня. Встал вопрос о срочном перевооружении наших машин. И здесь обнаружилось, что конструкция танка Т-43 предельна и не допускает возможности модернизации. В этом отношении Т-34 был куда более перспективным. Надо было разворачивать работу по перевооружению «тридцатьчетверки» — оснащению ее 85-миллиметровым орудием (а несколько позднее — 100-миллиметровым).

Но опыт не пропал даром, он сыграл свою роль при создании новой, еще более совершенной конструкции. Такой конструкцией должен был стать танк, над которым морозовцы начали трудиться в конце 1943 года. Эта машина, получившая индекс Т-44, существенно отличалась от своего однофамильца прежнего образца.

«Корабль никогда не дождется попутного ветра, если не знает, в какую гавань ему надо плыть», — это было одно из любимых изречений Морозова. Возглавляемый им коллектив вполне представлял себе, в какую гавань ему надо плыть.

Доклад А. А. Морозова в наркомате, представленный им альбом чертежей, рисунки, макеты вызвали большой интерес. Т-44 был, несомненно, новым словом в мировом танкостроении. Полная перекомпоновка механизмов позволила, сохранив в основном классические формы