Владимир Архангельский - Фрунзе

Троцкисты ополчились против военной доктрины Фрунзе. И даже в кругу единомышленников кипели горячие споры. Одни пытались «увязать» советскую военную доктрину с французской теорией позиционной войны, другим был по душе «блицкриг» германского генерального штаба. Но истина была не на полярных позициях спорщиков.

Михаил Васильевич утверждал, что Красная Армия — армия нового типа и она не может следовать слепо образцам буржуазной стратегии. Защищая завоевания социалистической революции, она может использовать опыт прежних войн. Но не надо забывать, что она не какая-либо вооруженная каста захватчиков или колонизаторов, не оружие генералитета и не просто отрасль хозяйства. Красная Армия — детище революционного народа, она его опора, она его надежда. Вся народная энергия должна подпирать армию. И для создания и оснащения такой армии надо иметь четкую военную политику и строить армию, как и всю жизнь в стране, по определенному государственному плану. «Все военное дело, — говорил Фрунзе, — вплоть до его учения, на основе которого строятся вооруженные силы, является отражением его жизни и, в конечном счете, его экономического быта, как первоисточника всех сил и ресурсов». В корне изменился характер современных войн. Раньше воевали только отряды и армии, теперь в войну втягивается весь народ на огромном пространстве боя. Изменились и средства войны: кроме огнестрельного оружия появились авиация, химия, танки. В такую войну неизбежно вовлекается все население страны, ее промышленность, ее народное хозяйство. Для ведения такой войны нужны единый хозяйственный план и единая наука о войне и армии. Наука побеждать в схватке с классовым врагом на полях сражений. И в этой науке определяет все — активный дух смелых и энергично проводимых наступательных операций, ибо одна оборона равносильна смерти.

Кто-то даже заявил в ходе дискуссии:

— Так ведь это же идеи Суворова!

— А кто отрицает его великое наследие? — спросил Фрунзе. — Это высокая честь — воевать, как Суворов! Разумеется, я не призываю слепо следовать его опыту. Его опыт надо совершенствовать на новой основе, что-то принимать, что-то отбрасывать. Но его мысль о победе «малой кровью» близка нам уже потому, что в ней заложена глубокая озабоченность жизнью солдата.

Новой основой суворовской науки побеждать «малой кровью» он считал все меры по реорганизации управления армией, по пересмотру устарелых ее уставов; пролетарский командный и политический состав, которому надо было доверить единоначалие в частях, и воспитание солдата новой формации, понимающего не только свой маневр в ходе боя, но и свои классовые задачи в отношении окружающего СССР мира врагов.

Новые командиры и политработники Красной Армии геройски показали себя на полях гражданской войны. Они, а не офицеры старой армии, пришедшие на службу к большевикам, проводили операции, которые направлял ЦК партии и лично Владимир Ильич Ленин.

— Я утверждаю без всякой идеализации, — говорил Фрунзе, — что в армии нас за нос никто не водил, ибо Коммунистическая партия и рабочий класс держали и держат армию крепко в своих руках.

Новым стал и солдат-красноармеец. Он блестяще выполнил свою роль, будучи голодным, разутым, раздетым. И не в том теперь дело, чтобы он только исполнял волю отделенного командира и умел ваксить сапоги. Да, его надо экипировать, вооружить, взять в рамки строгой дисциплины. Но еще важнее сделать его сознательным защитником социалистической Родины. Грамотный красноармеец, умеющий сознательно и отчетливо прочитать текст торжественного обещания, знающий, за что он воюет, и максимально квалифицированный в военном отношении, — первый и очевидный залог победы в любой войне. Надо окружить бойца и его семью вниманием, заботой. Об этом и говорил Михаил Васильевич то на съезде учителей, то на съезде комсомола, то на учредительных заседаниях добровольных обществ, созданных в помощь РККА.

И, понимая, что «война будущего в значительной мере, если не целиком, будет войной машин», ни на миг не упускал он из виду, что решающая роль по-прежнему будет принадлежать человеку, с его умом, волей, энергией, овладевшему передовой техникой.

Некоторые сторонники единой военной доктрины в острой полемике с троцкистами хватали через край и утверждали, что настало уже время создать свою «пролетарскую военную доктрину», «пролетарскую стратегию» и т. д. Это были ошибочные суждения. И Владимир Ильич Ленин так же подверг их критике, как в свое время осудил позицию сторонников теории «пролетарской культуры».

Об этом и напомнил Михаил Васильевич в речи на заседании литературной комиссии при ЦК РКП(б) 3 марта 1925 года, ссылаясь на свой разговор с Лениным:

— Я изложил ему свою точку зрения, и он ответил мне так же, как и Бухарину, а именно: «Вы (коммунисты военные) здесь не правы. С точки зрения перспектив ваш подход, конечно, правильный. Разумеется, вы должны готовиться к задаче полного овладения военным делом и соответствующую работу вести. Пожалуйста, учитесь, выдвигайте молодые силы, но ежели вы сейчас станете выступать с теорией пролетарского искусства, то впадете в опасность комчванства. Мне кажется, что наши военные коммунисты еще недостаточно зрелы для того, чтобы претендовать на руководство всем военным делом». Вот приблизительно что говорил мне тогда товарищ Ленин.

Ко времени, когда Михаил Васильевич произнес эту речь, многие положения его единой военной доктрины, с учетом замечаний Владимира Ильича, уже были осуществлены. Работа особенно развернулась после апрельского Пленума ЦК РКП (б) в 1924 году, когда был заслушан доклад специальной комиссии, которая всесторонне обследовала состояние РККА. Комиссия пришла к неутешительным выводам: «Красной Армии, как организованной, обученной, политически воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы, у нас в настоящее время нет. В настоящем своем виде Красная Армия небоеспособна».

Требования единой военной доктрины помогли Фрунзе ухватить решающее звено. Им оказалась военная реформа во всех звеньях Вооруженных Сил — сверху донизу.

Он начал с реорганизации центрального военного аппарата. Этот аппарат разросся неимоверно, потому что армия к концу гражданской войны насчитывала под ружьем более пяти миллионов бойцов. Теперь она сократилась численно в восемь раз, и громоздкий бюрократический аппарат, сильно засоренный ставленниками Троцкого, действовал на холостом ходу.

Первый аспект реформы — перестройка главного штаба РККА. Фрунзе четко определил его функции в новых условиях. Он должен разрабатывать планы войны, мобилизации и строительства Вооруженных Сил в точном соответствии с экономическими ресурсами страны. А подготовка войск в мирное время — обучение, комплектование и материальное снабжение — изымалась из функций штаба и возлагалась на самостоятельные органы управления.