Павел Полян - Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы

Rejestr miejsc 1 faktyw zbrodni popeinionych przez okupanta hitlerowskiego na ziemach polskich w latach 1939–1945: Wojewydstwo Lomeynskie / Informacja wewnztrzna nr. 66/23. Warszawa: Giowna komisja badania zbrodni hitlerowskich w Polsce; Institut pamiKci narodowej, 1985.249 s.

Sämtliche Mitteilungen der Reichskomissariat Ukraina. 1941. Nr 9.14.01.1942.

Stark Avraham-Oskar, Zeni Lebl, Kraus Vladimir, Montag Mina, Pijade Rafael, Vig Vera. A Memorial of Yugoslavian Jewish Prisoners of War. Half a century after Liberation. 1945–1995. Tel-Aviv, 1995.96 p.

Schickel Alfred. Ein vergessenes Kapitel Zeitgeschichte. Gefangene Polen in deutschen Offizierslagern // Wehrwissenschaftliche Rundschau. 1981. Jg. 30. S. 28–32.

Streim Alfred. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener im «Fall Barbarossa». Eine.

Dokumentation. Unter Berücksichtigung der Unterlagen deutschen Strafverfolgungs-behörden und der Materialien der Zentralen Stelle der Landesjustizverwaltungen zur Aufklärung von NS-Verbrechen. Heidelberg, Karlsruhe: Müller Jüristischer Verlag, 1981.442 s.

Streit Christian. Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangenen 1941–1945.2. Auflage. Bonn: Verlag J.H.W. Dietz Nachf, 1991.448 S.

Verbrechen der Wehrmacht. Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941–1944. Ausstellungskatalog / Gesamtred.: Ulrike Ureit. Hamburg: Hamburger Edition, 2002. 768 s.

О геноциидальном характере политики Германии по отношению к советским военнопленным как к контингенту в целом см. прежде всего: Streit 1978; Полян 1996; Gerlach 1999; Полян 2002; Шнеер 2003. Эта политика была дифференцированной в этническом плане (так, украинцы, белорусы, грузины, представители северокавказских народностей, не говоря уже о фольксдойче, были привилегированны в целом ряде отношений — см. ниже), но предпринятая К. Беркофом попытка придать этой политике в целом еще и этноциидальный — направленный на русских как этнос — характер (Berkoff 2001) не представляется нам убедительной. Единственным этносом в составе красноармейцев, уничтожавшимся поголовно, были евреи (сведениями о селекции и уничтожении военнослужащих-цыган не располагаем).

В другом месте тот же Ф.Д. Свердлов называет цифру в 450–470 тыс. евреев в Красной Армии; ее же повторяет и А. Арад (Шнеер II: 28).

Ф.Д. Свердлов приводит иную цифру погибших в боях — 150 тыс. чел. В 200 тыс. чел. он оценивает боевые потери евреев-воинов в целом (Свердлов 2002:214).

Это соответствует около 40 % общих безвозвратных потерь (против 25 % по Красной Армии в целом).

По этому показатели евреи занимают третье место вслед за русскими и украинцами, притом что по численности населения они были накануне войны лишь седьмыми. См. также: Шнеер 11:41–42.

См. выше о судьбе евреев-военнослужащих из польских соединений в составе французских войск в 1940 г.

Ш. Датнер писал, что причины такого чудесного избавления евреев-офицеров остаются невыясненными (Датнер 1963:20).

По существу, эта АК была наскоро собрана из местных полицейских (см.: Longerich 1998: 296–351).

В общей сложности они насчитывают примерно 2900 машинописных страниц! Впрочем, заметим, что «Сообщения…» составлялись в Берлине на основании более детальных отчетов с мест, поступавших не всегда регулярно и синхронно, — тем более поэтому синхронизировать их удавалось на всегда.

Здесь имеется в виду преобладающая тенденция: уже отмечалось, что отдельные чисто немецкие операции по ликвидации евреев имели место уже и в это время.

Определенное отставание было тем более неизбежно и в деятельности зондеркоммандо, действовавших в ближайшем тылу отдельных сухопутных соединений.

Далее следуют уже Генерал-Губернаторство и собственно Рейх.

Гитлер, как записал в своем дневнике Гальдер, еще раз повторил их 17 марта 1941 г. на встрече с Гальдером, Вагнером и начальником оперативного отдела ОКХ полковником Хойзингером, подчеркивая, что ангажированная Сталиным интеллигенция должна быть уничтожена.

Erlassentwurf zur «Regelung des Einsatzes der Sicherheitspolizei und des SD im Verbände des Heeres» (Ogorreck 1996:27–28, со ссылкой на: BA/MA, RW 4/v. 575, Bl. 43–45).

Об организации тыла вермахта в СССР см.: Dallin 1958:106–107.

Такой отказ получил, в частности, из штаба 11-й армии начальник АГ «D» О. Олендорф, рвавшийся как можно скорее на Кавказ (см.: Ogorreck 1996:43–44).

За исключением случая с Кретингой (см. выше).

Несколько менее общее представление об их концепции дает запись офицера штаба 11-й армии, сделанная им после доклада Латманна 16 мая: «Политических комиссаров отправлять в тыл сухопутных войск и передавать СС» (Förster 1983:436, со ссылкой на: ВА-МА. Allierte Prozesse 9, NOKW-486).

См. материалы к докладу генерала Варлимонта «Обращение с захваченными в плен политическими и военными русскими руководящими работниками» от 12 мая 1941 г.: БАМА, RW 4/V.577; рус. пер.: Советские военнопленные 1991:30–31.

Интересно, что даже в таком одиозном по своей откровенности документе, как приказ командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Рейхенау «О поведении войск на Востоке» от 10 декабря 1941 г., фигурирует уже не «большевистско-еврейская», а «азиатско-еврейская» и даже просто «азиатская» опасность и угроза.

Предыстория и результаты осознанно противоправной политики вермахта по отношению к советским военнопленным представлены также в трудах К. Штрайта, А. Штрайма и Р. Отто (Streit 1978; Streim 1981; 1982; Otto 1998).

Соответствующий приказ по ОКБ был выпущен Кейтелем назавтра, 14 мая 1941 г.

Юридическим основанием для расстрелов политко-миссаров служил как раз Указ Кейтеля от 14 мая 1941 г. об освобождении от судебной ответственности в зоне «Барбаросса».

В этом принимал посильное участие и вермахт, на листовках которого еще в 1935 г. «господа комиссары и партруководители» назывались не иначе как «грязные жиды» (Förster 1983:440). Что уж говорить о листовках, разбрасывавшихся в 1941 г.: «Бей жида-политрука — морда просит кирпича» — и так далее!

Интересно, что в самом начале войны, при вступлении вермахта на бывшие польские территории, задача ликвидации польской интеллигенции была отставлена — в том числе и вследствие использования в собственных целях как польского антикоммунизма, так и польского антисемитизма, о чем прямо писал Гейдрих в своем «Приказе № 2» от 1 июля 1941 г. (ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12454. Д— 209– Л. 109).