Михаил Беленький - Менделеев

23

При государственной монополии на производство спиртных напитков частные лица, получившие право на винный откуп, уплачивали в казну определенную сумму и торговали казенной водкой. (Прим. ред.)

Десятина составляет 1,09 гектара.

Купчая и планы в исправности. Отчетность ведется полная. Имение никаких долгов, ни чересполосности или споров не имеет, [как] видно далее, 8 десят[ин] из него запроданы. Деньги за них, если угодно, получу я и тогда 500 р. вычту из цены.

Этот лес купят сейчас, если угодно, на сруб тысяч за 8 р., но выгоднее продержать еще лет 10-ть.

От Москвы 80 верст, от очень большого села Рогачева 8, от ситцевой фабрики Каулена 4 версты.

Тарантас, тарантасная тележка, парный фаэтон, шарабан. Все новые.

Но без книг, физиче[ских] приборов, белья и т. п.

Максимилиан Евгений Иосиф Наполеон Богарне, герцог Лейхтенбергский — сын баварской принцессы Августы фон Виттельсбах и Евгения Богарне, пасынка Бонапарта.

По традиции выступление с этим отчетом на главном мероприятии, посвященном очередной годовщине со дня основания университета, поручалось недавно занявшему кафедру профессору, чтобы он в процессе работы над докладом более подробно ознакомился с состоянием дел в университете.

Коль мы отвлеклись на рассказ о литературных последствиях этого уголовного дела, нельзя не вспомнить его (опосредованный, через Достоевского) отголосок в современном романе «Прощай же, книга!» японца Кэндзабуро Оэ. Главный герой романа — реальный культовый японский писатель Юкио Мисима, в 1970 году совершивший с несколькими друзьями попытку националистического государственного переворота и после неудачи сделавший себе сэппуку. В романе Оэ описывается планотстранения Мисима от политической деятельности: его должны были соблазнить и таким образом отвести от неминуемой гибели. План называется «Мисима — фон Зон»; правда, соблазнить героя должны были не женщины, а мальчики, поскольку он был гомосексуалистом.

Перед казнью Лавуазье попросил о помиловании, но получил ответ: «Революция не нуждается в химиках». «Всего мгновение потребовалось им, чтобы срубить эту голову, и во сто лет не будет такой другой», — с горечью отозвался об убийстве Лавуазье математик Жозеф Лагранж.

Менделеев и раньше был талантливым приборостроителем, но в эти годы он, казалось, превзошел себя. Недаром восхищенный своим русским другом Саллерон демонстрировал на заседании Парижской академии наук сконструированные Менделеевым весы для газов.

Менее чем через десять лет приват-доцент Николай Николаевич Каяндер станет известен как автор идеи о самопроизвольном разложении в растворе кислот и солей и об их существовании в растворе как обособленных продуктов распада.

Многие не верили, что такая махина может быть построена. Но через два года на Пермском сталепушечном заводе «Царь-молот» в присутствии гостей с русских предприятий и крупповских заводов отковал первуую многотонную заготовку. Он имел силу удара до 160 тонн — в три раза больше, чем у молота, до того времени считавшегося самым мощным в мире, — и был способен ковать болванки до пятидесяти тонн весом. Не меньше поразили иностранцев русские мастера, управлявшие этим гигантом настолько точно, что закрывали билом крышку карманных часов

Цит. по: Панченко А. А. Спиритизм и русская литература: из истории социальной терапии // Труды отделения историко-филологических наук РАН. М., 2005.

Тут, впрочем, вины Вагнера, равно как и Бутлерова с Аксаковым, нет, поскольку они изо всех сил пытались привлечь к спиритизму внимание скептической университетской общественности. Менделеев не мог не знать об этом, однако указывал на этот факт как на непорядок, тем более что в России, кроме университета и академии, существовали и научные общества.

Впрочем, пушки (в частности новое крупповское чудовище) были встречены здесь не восхищением, а возгласами «какой позор!», что даже заставило немецкого комиссара сообщить в Берлин о провале германской экспозиции.

Бюст этого колосса работы Фредерика Огюста Бартольди (над каркасом трудился сам Гюстав Эйфель) Менделеев увидит на следующей Всемирной выставке в Париже. Что же касается всей статуи в полный рост, то она появится посреди нью-йоркской гавани еще через десять лет.

Сергея Михайловича Степняка-Кравчинского впереди ждала интересная писательская жизнь, дружба с Оскаром Уайльдом, Бернардом Шоу, высокая оценка его прозы Л. Н. Толстым, В. Г. Короленко и французским жизнелюбом Альфонсом Доде.

Толстой ушел недалеко и ненадолго — через два года его назначат руководить Министерством внутренних дел, где его страх превратится в настоящую фобию. Он будет брать из секретных фондов министерства две тысячи рублей ежемесячно на собственную охрану. На прогулке его будут сопровождать два крепких вооруженных охранника, а потом он совершенно откажется от пешего передвижения.

По желанию Менделеева этот капитал был положен под проценты до конца его жизни. Ко времени смерти ученого, 20 января 1907 года, сумма выросла до 14 666 рублей 83¼ копейки, из которых 14 300 рублей хранились в Государственном банке в виде облигаций Петербургского городского кредитного общества. До 1918 года была вручена одна большая (1500 рублей) и девять малых (300 рублей) Менделеевских премий. В дальнейшем старые деньги и ценные бумаги обесценились, и РХО перешло на присуждение лауреатства без денежных премий

Здесь и далее ее воспоминания цитируются по: Менделеева А. И. Менделеев в жизни. М., 1928.

Их арестуют чуть позже на конспиративной квартире. Оба через восемь лет умрут страшной смертью в якутской ссылке во время бунта ссыльнопоселенцев, предназначенных к этапированию на верную смерть в Вилюйск. Папий, уже вольный человек, бросится к конвоирам с просьбой не стрелять в его товарищей, и тут же будет застрелен. Солдаты начнут убивать всех подряд, потом будут вешать оставшихся в живых. Тяжело раненному Когану-Бернштейну петлю накинут прямо в кровати, на которой его поднесут к виселице.