Екатерина Мишаненкова - Мерилин Монро. Право сиять

«У меня есть привычка в разговоре не заканчивать предложения, и поэтому создается впечатление, что я говорю неправду. Но это не так. Я просто не заканчиваю предложения».

29 июня 1956 года состоялось официальное бракосочетание Мэрилин Монро и Артура Миллера, а спустя два дня – торжественная свадебная церемония по иудейскому обряду.

Миллер и его родители не настаивали на том, чтобы Мэрилин приняла иудаизм, они были хоть и верующими людьми, но отнюдь не воинствующими фанатиками. Но сама она не умела ничего делать наполовину. Выходя замуж, она была уверена, что это навсегда, а значит, надо не только обменяться кольцами, но и стать одной семьей. И родители Артура Миллера дали ей это ощущение семьи, за которым она гонялась всю жизнь.

Мэрилин никогда особо не скрывала, что сама она скорее атеистка, а иудаизм приняла, чтобы влиться в семью Миллеров: «Впервые в жизни у меня появились люди, которых я могла бы назвать отцом и матерью», – говорила она со слезами на глазах. Но все же у ее решения была и другая сторона – в последнее время она вообще очень много общалась с евреями (Страсберги, Грины, Ростены), прониклась их проблемами, их традициями и искренне хотела стать одной из них.

«Я верю во все понемногу. Но уверена, что если бы у меня появились дети, то я воспитывала бы их в иудейской вере. Я идентифицирую себя с евреями еще и потому, что их все обижают. Как и меня».

Через две недели после свадьбы Мэрилин Монро и Артур Миллер отправились в Лондон на съемки фильма «Принц и хористка».

Однако идиллии ожидать не приходилось, поскольку с ними вместе полетели еще Пола и Ли Страсберги и Милтон Грин. А как это ни печально, все они с Миллером не ладили. И между собой тоже. К тому же у Страсбергов и Лоуренса Оливье были кардинально разные взгляды на актерское искусство. Пожалуй, можно сказать, что Мэрилин сама привезла с собой клубок скандалов и волнений.

Перед съемками Оливье писал Билли Уайлдеру и Джошуа Логану, спрашивая их совета, как работать с Мэрилин. Оба ответили, что будет нелегко, но зато результат того стоит. «Готовьте камеру, помещайте перед ней Мэрилин и держите Полу подальше от съемочной площадки, хотя полностью отказываться от ее услуг не следует: она заряжает Мэрилин необходимой энергией», – советовал Логан.

Но к сожалению, у Лоуренса Оливье оказалось недостаточно терпения. Работа шла тяжело – Мэрилин не понимала его указаний, а его раздражали ее опоздания, истерики и непонятливость. К тому же он терпеть не мог Полу Страсберг с ее советами. Когда фильм наконец был закончен, оба вздохнули с облегчением и расстались, желая никогда больше друг друга не видеть.

«У нас, женщин, есть только два оружия… Тушь для ресниц и слезы, но мы не можем использовать оба одновременно».

Когда фильм «Принц и хористка» был готов, Лоуренс Оливье был потрясен – сбылись предсказания Уайлдера и Логана, на экране Мэрилин была великолепна и затмевала всех, в том числе и его самого.

И действительно, несмотря ни на что, этот фильм стал, возможно, вершиной творчества Мэрилин, ее лучшей работой. Она невероятно искренна в роли хористочки Элси Марины, покорившей балканского принца. Ни в одном ее жесте, ни в одном взгляде нет ни малейшей натянутости, на ее лице отражается целый спектр эмоций, а уж сцена, где Элси от скуки постепенно напивается, – вершина творческой импровизации, достойная лучших комиков мира.

Леди Сибилл Торндайк, легенда британской сцены, игравшая в фильме вдовствующую королеву, говорила: «Мне казалось, она точно не потянет, просто пороху не хватит, но стоило увидеть ее на экране – господи, до чего же здорово! Прямо откровение… Вот что такое прирожденная киноактриса, подумалось мне».

Да и сам Лоуренс Оливье, отдохнув от того ада, которым для него была работа с Мэрилин, признал: «Ни у кого не было во взгляде столько неосознанной мудрости; ее личность доминировала на экране. Она сыграла как настоящая звезда».

«То единственное, что хочется больше всего в жизни, как правило, нельзя купить за деньги».

Во время съемок «Принца и хористки» в отношениях Мэрилин и Артура Миллера разразился первый серьезный кризис.

В руки Мэрилин случайно попал дневник ее мужа. Она не удержалась и, конечно, прочитала, что там написано о ней и об их браке. Это настолько ее потрясло, что у нее была истерика, потом депрессия, и пришлось даже вызывать из Америки ее тогдашнего психоаналитика, чтобы хоть как-то ее успокоить и вернуть к работе.

Что было написано в том злополучном дневнике? Мэрилин и Артур Миллер рассказывали об этом несколько по-разному, но суть в общем-то во всех интерпретациях сводилась к тому, что Мэрилин его разочаровала – он считал ее ангелом, а она оказалась ничем не лучше его первой жены.

Надо отдать должное Миллеру – он пытался уладить возникший конфликт, уделял жене много времени, присутствовал на съемках и защищал ее перед Лоуренсом Оливье во время ее депрессий и болезней. Но прежней близости между ними уже никогда не было.

К тому же, по слухам, во время съемок у Мэрилин был выкидыш. Она никогда официально это не подтверждала, но сохранились записи в дневниках близких ей людей, которым она рассказала о беременности. Увы, третий брак тоже приносил ей сплошные разочарования.

«Муж – это человек, который всегда забывает твой день рождения и никогда не упустит случая назвать твой возраст».

После фильма «Принц и хористка» Мэрилин Монро решила сделать перерыв в работе и попытаться хотя бы временно побыть просто женой.

Они с Миллером наконец-то отправились в свадебное путешествие на Ямайку, а по возвращении стали жить попеременно то в Нью-Йорке, то на вилле в Лонг-Айленде, а потом еще и купили ферму в Коннектикуте. Артур Миллер нуждался в тишине и покое, чтобы писать. С тех пор как он женился на Мэрилин, у него не хватало ни физических, ни душевных сил для творчества, за все это время он написал только один небольшой рассказ «Неприкаянные».

Поначалу Мэрилин довольно увлеченно играла роль домохозяйки и хорошей жены. Она училась готовить еврейские блюда, вела дом, с удовольствием маскировалась париком и очками и в таком виде ездила за покупками. Она перестала держать себя в идеальной форме, даже немного набрала вес. Но вот с психологическими проблемами ей справиться, увы, не удавалось, несмотря на помощь Миллера, который в то время относился к ней очень трепетно, все еще считая себя виноватым за произошедшее в Лондоне, утешал, поддерживал и пытался помочь ей справиться с зависимостью от транквилизаторов.