Река жизни - Томас Сюгру

Из спального вагона вышел незнакомец. Дядя Билли слез с нагретого сиденья и пошёл ему навстречу.

Это был крупный высокий человек, одетый в тяжёлое пальто с поднятым воротником, закрывающим уши. Он отдал дядюшке Билли два своих чемодана и пошёл вслед за ним в кэб.

– Я ищу человека по имени Эдгар Кейси, – произнёс он, пока его чемоданы укладывались в повозку, – Можете отвезти меня к нему? – Он говорил быстро, с заметным немецким акцентом.

Дядюшка Билли выпрямился и поколебавшись сказал:

– Мистер Эдгар уехал домой на один день. Отсюда примерно полторы мили. Мисс Гертруда болеет и мистер Эдгар большую часть времени проводит с ней.

Незнакомец уселся в кэб и дядюшка Билли укрыл его ноги одеялом.

– Они сейчас не принимают много посетителей из-за состояния мисс Гертруды, – продолжал он. – Господи, я надеюсь с ней ничего не случится.

– Она его дочь? – спросил незнакомец.

– Нет, сэр, мисс Гертруда его жена. Сейчас я могу доставить вас в отель и завтра утром…

– Мы поедем к нему домой – сказал незнакомец – И скажите мне, почему здесь на юге так холодно?

– О Господи, сэр! – воскликнул дядюшка Билли – Это еще не юг! Дорога на юг вон там.

Он указал направление. Затем сделал паузу и закрыл дверь кэба.

– Вы считаете, что не замерзнете, проехав туда и обратно.

– Со мной ничего не случится – ответил незнакомец, – Поехали как можно быстрее.

Дядюшка Билли закрыл дверь и забрался на свое место, что-то бормоча. Две лошади, застоявшись без движения, резво поскакали по Восточной Девятой улице, повернули налево, проехали мимо парка и выехали на Восточную Седьмую улицу. Город остался позади, они ехали по Рузельвильской дороге. На коричневых склонах вокруг располагались дома и редкие поля. В сумерках было видно единственное яркое пятно света. На холме, более высоком, чем остальные, покрытом деревьями и травой, стоял серый дом, обращенный на север, с четырьмя белыми, сверкающими на зимнем солнце, колоннами на крыльце. Перед ним дорога сворачивала вправо. Кэб подъехал к въезду, ведущему на холм к дому, и остановился. Небольшой дом, ярко окрашенный в зеленые и белые цвета, был неподалеку, почти невидимый за огромным дубом и кленовыми деревьями. Дядюшка Билли слез со своего места и открыл дверь кэба.

– Это здесь, – сказал он.

Незнакомец вышел, потянулся и посмотрел вокруг.

– Он живет не в этом большом доме? – произнес он разочарованно.

Дядюшка Билли указал на блестящие колонны.

– Это старое место Солтеров, дом семьи мисс Гертруды. “Здесь” – он указал на дом: “Живет мисс Лизи. Мисс Лизи это мать мисс Гертруды. Она живет вместе с мисс Кейт”.

Незнакомец усмехнулся.

– Неужели южные женщины не выходят замуж?

– Они были замужем. Но сейчас за исключением мисс Гертруды, у них нет мужей. Они умерли.

Незнакомец сменил тему разговора.

– Что производят на этой земле? – спросил он, указывая рукой по направлению к Хопкинсвиллу.

– Тёмный табак – ответил дядюшка Билли.

– Тёмный? – незнакомец посмотрел вопросительно.

– Тёмный табак – повторил дядюшка Билли – Хопкинсвилл известен своим тёмным табаком на рынках во всём мире.

– Кроме табака он известен еще одной вещью – сказал незнакомец. Затем добавил, как бы говоря сам с собой: “Занятное место”.

Он пошёл к дому, а дядюшка Билли побрел к своему кэбу ждать его возвращения.

Дверь дома открыл худощавый молодой человек, почти такой же высокий, как незнакомец. Не говоря ни слова, незнакомец вошёл в дом.

– Вы Эдгар Кейси? – спросил он.

– Да – ответил молодой человек.

– Я доктор Хьюго Мюнстерберг из Гарварда – сказал незнакомец. – Я приехал исследовать вас. В газетах последнее время о вас много писали.

Он быстро взглянул на коридор, затем заглянул в гостиную, которая примыкала к коридору справа.

– В чём заключается ваш метод? – спросил он – Где ваш кабинет?

Молодой человек не двигался. Он смотрел удивленно.

– Не понимаю, что вы имеете ввиду, – наконец сказал он.

Доктор Мюнстерберг нетерпеливо разрезал руками воздух.

– Кабинет, кабинет – повторил он отрывисто.

Молодой человек пришёл в себя. Он улыбнулся и указал на гостиную.

– Проходите и садитесь. Я возьму ваше пальто. В камине есть огонь. У меня нет кабинета. Я не пользуюсь никакими приспособлениями, если вас это интересует. Если нужно, я могу лечь здесь на пол и уснуть.

Доктор Мюнстерберг прошёл в комнату, но не сел и даже не снял пальто. Из внутреннего кармана он достал пачку газетных вырезок.

– Вы получили широкую известность – сказал он, положив пачку на чайный столик.

Молодой человек как бы нехотя пролистал газетные вырезки. Очевидно, он видел их и раньше. Одна из них была статья из Нью Йорк Таймс за 9 октября 1910 года. Заголовок гласил: “Необразованный человек становится доктором под гипнозом – возможности, демонстрируемые Эдгаром Кейси, ставят докторов в тупик”. Первый параграф был такой:

“Медицинское сообщество страны проявило живой интерес к странным способностям, которыми обладает Эдгар Кейси из Хопкинсвилла, диагностике трудных болезней в полусознательном состоянии, в то время как он не обладает ни малейшими представлениями об этом в обычном состоянии”.

Здесь же были фотографии молодого человека и его отца, усатого джентльмена по имени Лесли Б. Кейси, который был представлен как “кондуктор” в гипнотическом сне. На третьей фотографии был доктор Уисли Кетчам, подготовивший отчет для Американского общества клинических исследований города Бостон. Здесь же был рисунок спящего молодого человека, лежащего на столе и странного демона, парящего над ним.

– Всё это сделано без моего участия и разрешения, – объяснил молодой человек доктору Мюнстербергу – Я был в Алабаме в это время.

Доктор Мюнстерберг повернулся спиной к камину, стараясь согреться.

– Говорите, у вас нет кабинета, – сказал он – Вы разрешите посмотреть на вас? Насколько будет светло?

– О, здесь всегда очень светло – ответил молодой человек – Я делаю чтения утром и в обед, два в день. Если естественного освещения недостаточно, мы включаем лампы для того, чтобы стенографистка могла записывать всё, что я говорю.

– А пациенты? Где находятся пациенты?

– Большинство из них находятся у себя дома. Они просто присылают мне письма.

– Вы принимали пациентов раньше?

– О, нет. Я ничего не понимаю в медицине, когда просыпаюсь. Я предпочитаю даже не знать имён пациента до того, как засну. Большинство имён мало что мне говорит. В основном они из других штатов.

– Они описывают в письмах свои симптомы?

– О,